Страница 4 из 11
В тот день, когда окончилась война
В тот день, когда окончилась войнаИ все стволы палили в счет салюта,В тот час на торжестве была однаОсобая для наших душ минута.В конце пути, в далекой стороне,Под гром пальбы прощались мы впервыеСо всеми, чтó погибли на войне,Как с мертвыми прощаются живые.До той поры в душевной глубинеМы не прощались так бесповоротно.Мы были с ними как бы наравне,И разделял нас только лист учетный.Мы с ними шли дорогою войныВ едином братстве воинском до срока,Суровой славой их озарены,От их судьбы всегда неподалеку.И только здесь, в особый этот миг,Исполненный величья и печали,Мы отделялись навсегда от них:Нас эти залпы с ними разлучали.Внушала нам стволов ревущих сталь,Что нам уже не числиться в потерях.И, кроясь дымкой, он уходит вдаль,Заполненный товарищами берег.И, чуя там сквозь толщу дней и лет,Как нас уносят этих залпов волны,Они рукой махнуть не смеют вслед,Не смеют слова вымолвить. Безмолвны.Вот так, судьбой своею смущены,Прощались мы на празднике с друзьямиИ с теми, что в последний день войныЕще в строю стояли вместе с нами;И с теми, что ее великий путьПройти смогли едва наполовину;И с теми, чьи могилы где-нибудьЕще у Волги обтекали глиной;И с теми, что под самою МосквойВ снегах глубоких заняли постели,В ее предместьях на передовойЗимою сорок первого; и с теми,Что, умирая, даже не моглиРассчитывать на святость их покояПоследнего, под холмиком земли,Насыпанным нечуждою рукою.Со всеми – пусть не равен их удел, —Кто перед смертью вышел в генералы,А кто в сержанты выйти не успел:Такой был срок ему отпущен малый.Со всеми, отошедшими от нас,Причастными одной великой сениЗнамен, склоненных, как велит приказ, —Со всеми, до единого со всемиПростились мы. И смолкнул гул пальбы,И время шло. И с той поры над нимиБерезы, вербы, клены и дубыВ который раз листву свою сменили.Но вновь и вновь появится листва,И наши дети вырастут и внуки,А гром пальбы в любые торжестваНапомнит нам о той большой разлуке.И не затем, что уговор храним,Что память полагается такая,И не затем, нет, не затем одним,Что ветры войн шумят, не утихая.И нам уроки мужества даныВ бессмертье тех, что стали горсткой пыли.Нет, даже если б жертвы той войныПоследними на этом свете были, —Смогли б ли мы, оставив их вдали,Прожить без них в своем отдельном счастье,Глазами их не видеть их землиИ слухом их не слышать мир отчасти?И, жизнь пройдя по выпавшей тропе,В конце концов у смертного порога,В себе самих не угадать себеИх одобренья или их упрека?Что ж, мы – трава? Что ж, и они – трава?Нет. Не избыть нам связи обоюдной.Не мертвых власть, а власть того родства,Что даже смерти стало неподсудно.К вам, павшие в той битве мировойЗа наше счастье на земле суровой,К вам, наравне с живыми, голос свойЯ обращаю в каждой песне новой.Вам не услышать их и не прочесть.Строка в строку они лежат немыми.Но вы – мои, вы были с нами здесь,Вы слышали меня и знали имя.В безгласный край, в глухой покой земли,Откуда нет пришедших из разведки,Вы часть меня с собою унеслиС листка армейской маленькой газетки.Я ваш, друзья, – и я у вас в долгу,Как у живых, – я так же вам обязан.И если я, по слабости, солгу,Вступлю в тот след, который мне заказан,Скажу слова без прежней веры в них,То, не успев их выдать повсеместно,Еще не зная отклика живых,Я ваш укор услышу бессловесный.Суда живых не меньше павших суд.И пусть в душе до дней моих скончаньяЖивет, гремит торжественный салютПобеды и великого прощанья.1948«Как только снег начнут буравить…»
Как только снег начнут буравитьРучьи апреля вдоль дорог,Опять весна тебе представитВсех весен прожитых урок.В набитой густо ржавой пенеНельзя и нынче не узнатьВсех вод сбежавших нетерпенье,Не возвращающихся вспять.В цветенье голых верб, орешинИ ольх над полой ширью рекВновь постигаешь, как поспешенКрутой поры кипучий бег.Как чуток ветки сон сторожкий.Лучом пригретые едва,Отдать дымок спешат сережки,Пока спеленута листва.Как быстры смены, кратки сроки:Еще в овражке снег приник,А по сухой уже дорогеВ пыли несется грузовик.И позади зимы остатки.Машина с воем воздух рвет.На ней березки для посадки,И почки тронутся вот-вот…1949