Страница 2 из 5
Дорого и долго…
Кино – зрительное искусство. И главное в нём – точка зрения!
Как устроены «глаза» художника – таково и его творчество. Например, работая над серьёзным (не комедийным) фильмом, можно пригласить прекрасных исполнителей – красивых актрис и мужественных актёров, так называемых «социальных героев». И они прекрасно справятся со своими ролями. «Суп» будет съедобным и даже красивым, но… без соли и перца…
А если позвать «чудаков»?.. Фильмы Георгия Данелии часто называют комедиями, но сценарии этих фильмов были не комедийные, не «гайдаевские». Просто в них играют «чудаки»!
Ни Серго Закариадзе, ни Вахтанг Кикабидзе, ни Евгений Леонов не являются чудаками в жизни. Таковыми их сделала в фильме «Не горюй!» режиссёрская воля и насмешливый взгляд замечательного режиссёра.
Комедийные ли актёры Алиса Фрейндлих и Олег Басилашвили? А сколько юмора, иронии, улыбки в их работах.
Это не значит, однако, что в театральных училищах, желая получить в будущем отличных актёров, надо набирать из абитуриентов одних чудиков, ребят со странностями, оригиналов, придурковатых и ущербных. Молодые актёры могут быть прекрасны, обаятельны, красивы. Но настраивать их надо на поиск в себе «характерности», неких индивидуальных черт и особенностей, свойственных только каждому в отдельности.
Народный артист СССР Кирилл Лавров был типичный «социальный герой». Он играл даже В. И. Ленина! Но лучшие его роли: Солёный – «Три сестры» и Молчалин – «Горе от ума» в Большом драматическом театре им. Г. А. Товстоногова. Роли «характерные»!
Быть «характерным» – не значит кривляться или придуриваться. Это, во-первых, умение вкрадчиво обратить на себя внимание. Ум, воспитание, образованность, умение слушать не помешают в этом деле.
Во-вторых, нужно умение «выглядеть», если уж выбрана актёрская профессия. Надо одеваться не крикливо и аляповато, но и не убого, нищенски. Деталь, подробность, общий тон должны быть «вашими». Найти их непросто.
В-третьих, есть опасность превратиться в «типажи»…
Если вы задумали снимать комедию, то никому не говорите об этом. Это ваш секрет… Иначе приглашённые актёры постараются быть смешными, начнут «комиковать»… Зовите лучше хороших комедийных актёров, но не говорите им, что снимаете комедию. Многие недоумевали, когда я пригласил в «Шерлока Холмса» таких «англичан», как Борислав Брондуков и Рина Зелёная. Типичное для англичан чувство самоиронии, которым обладали эти смешные замечательные актёры, помогло сделать наши фильмы комедиями, придало им долговечность.
Режиссёрский насмешливый взгляд! Я уже упоминал о нём. Вот где находятся те перец и соль для того самого пресного супа. Он родственен взгляду карикатуриста. «Насмешливый» – не значит уничижительный. Он может быть добрым, грустным, снисходительным. Но он может быть гневным и горьким.
Смешное в искусстве живёт долго. Иногда оно переходит в наследство к детям. Поэтому вечны «Дон Кихот», «Мёртвые души», «Гаргантюа и Пантагрюэль», «Мастер и Маргарита», «Сто лет одиночества» – шедевры «насмешливых» авторов.
Я не назвал ни одного английского «насмешника», потому что их надо перечислять почти всех, начиная с Шекспира…
А «насмешник» Пушкин? Понимание того, что его «Пиковая дама» – это русская насмешка, пародия на мистический скандинавский роман, прочитанный им по-французски среди «болдинской скуки», позволило успешно решить стиль нашего телефильма.
Один и тот же анекдот у этого рассказчика вызывает смех до колик, у другого – смертную скуку.
Нет прибора, с помощью которого можно измерить в градусах или сантиметрах степень иронии, сарказма, насмешки, улыбки. Но есть главный «прибор» – зритель, читатель, «потребитель» духовной пищи и, кроме того, критик. «Смешно – не смешно» – им решать. Так формируются аудитории – одни любят попадью, другие осетрину с хреном. Но приговор на долговечность творчества выносят не те, кто с кислым выражением лица, а те, кто чаще улыбается.
Льщу себя надеждой, что фильмы, в которые я вложил свой дар «карикатуриста», будут жить долго.
Тому уже есть кое-какие примеры…
Неразменный полтинник
Сергей Александрович Ермолинский грелся под апрельским солнышком, сидя на завалинке во дворе Дома ветеранов кино в Матвеевском (что невдалеке от сталинской дачи в Кунцеве). Знаменитый советский сценарист, соавтор Евгения Габриловича по картинам «Танкер „Дербент“», «Дело Артамоновых», «Поднятая целина», «Машенька», ровесник века – восьмидесяти трёх лет, он работал в этом Доме над вторым томом воспоминаний о своём друге Михаиле Булгакове.
Я присел рядом. При знакомстве он проявил радость, сказав, что видел в Ялте картину «Личная жизнь Кузяева Валентина». Похвалил… Потом говорили о «Пиковой», картине, которую я только что закончил, – ему не понравилось, что Алла Демидова снималась у нас всего лишь ведущей. Он не видел кино, но она ему об этом сказала.
– Сколько вам лет?
Я ответил, что пятьдесят с хвостиком.
– Имейте в виду – это пик ваших творческих возможностей. У каждой эпохи свой пик… Я называл Эйзенштейна стариком, а ему было двадцать семь…
– От кино меня тошнит! – вдруг заключил наш разговор Сергей Александрович. – Кинематографом можно заниматься только до пятидесяти…
…Прошло тридцать лет. Сейчас я уже ровесник С. А. Ермолинского. Должен признаться – теперь от кино меня тоже тошнит. А его слова о творческом режиссёрском пике в пятьдесят лет?.. Это же было как раз то время, когда я познакомился с этим прозорливым стариком.
…Моё пятидесятилетие отмечалось в ресторане «Метрополь» – главный зал заполнили близкие мне люди: съёмочная группа, артисты – и москвичи, и ленинградцы, родня.
Накануне в «Творческой комнате» (была такая на «Ленфильме») при большом стечении народа ораторы вспоминали мои заслуги перед советским кинематографом. Я сидел при галстуке в золочёном кресле, принесённом с мебельного склада, конфузился и слушал.
Студия киноактёра (и такая была на «Ленфильме»), развернув длинный поздравительный плакат, с нескрываемой надеждой на то, что я буду их снимать в своих фильмах, на все лады перечисляла мои успехи. Иосиф Ефимович Хейфиц – наш худрук – более скромно, но в целом положительно прошёлся по моим творческим вехам:
– «Личная жизнь Кузяева Валентина»,
– «Завтра, третьего апреля»,
– «Лето в Бережках»,
– «Гонщики»,
– «Под каменным небом»,
– «Сентиментальный роман»,
– «Ярославна, королева Франции»,
– «Шерлок Холмс и доктор Ватсон»,
– «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона»,
– «Собака Баскервилей»…
Таков результат за пятнадцать лет работы на «Ленфильме» – как раз к моменту пятидесятилетия.
А что дальше? Ведь пятидесятилетие продолжается… Заглянем ну хотя бы на пару лет вперёд – до 1983 года…
Это был год Кабана, или Свиньи, или поросёнка.
На новогодних открытках, которые я отправлял тогда родственникам и друзьям, я рисовал кругленького поросёночка (прообраз будущих «смешариков») и сопровождал стишком:
Имелся в виду поросячий «пятачок»…
Композитор-авангардист Александр Кнайфель, в те годы астролог-любитель и хиромант в душе, живя в Доме творчества композиторов в Сортавале (ещё одна «дача Меннергейма»), сочиняя свою какофоническую музыку и собирая грибы, составил для меня (Овцы и Скорпиона) подробный прогноз именно на этот – приближающийся – 1983 год.
Отпечатано на пишущей машинке, под синюю копирку на папиросной бумаге: