Операция «Багратион»

Характерной особенностью Белорусской операции было то, что разгром противника осуществлялся путем дробления стратегического фронта в сочетании с окружением и уничтожением группировок противника на различной глубине. Первоначально, в тактической и ближайшей оперативной глубине, были окружены и уничтожены его фланговые группировки (в районах Витебска и Бобруйска). После их разгрома были созданы благоприятные условия для развития наступления 3-го и 1-го Белорусских фронтов по сходящимся направлениям на Минск и окружения совместно со 2-м Белорусским фронтом основных сил 4-й армии противника на удалении 200 км от исходного положения войск фронтов [2, с. 673].

Планирование и проведение Белорусской операции является характерным примером сочетания различных способов разгрома группировок противника. Спланированный войсками четырех фронтов одновременный прорыв вражеской обороны был осуществлен на шести далеко отстоящих друг от друга участках, что привело к дроблению группировки противника на части и не позволило ему перебрасывать крупные силы с одного направления на другое. В последующем войска фронтов осуществили окружение и уничтожение группировок противника по этапам. С начала в тактической зоне и ближайшей оперативной глубине (в районе Витебска и Бобруйска соответственно, а затем на большой глубине – на удалении 200 км (восточнее Минска) [2, с. 673].

Особенно поучительной в отношении способа последовательного ведения стратегического наступления является летне-осенняя кампания 1944 г. Перед ее началом Ставка ВГК и Генеральный штаб спланировали и создали четыре стратегические группировки: в Восточной Карелии и на Карельском перешейке, в Белоруссии, в западных районах Украины и в Молдавии. В соответствии с планом кампании 10 июня 1944 г. перешла в наступление первая из них, на северо-западном направлении, на Карельском и Онежско-Ладожском перешейках (Выборгско-Петрозаводская операция). Затем, 23 июня, внезапно силами четырех фронтов был нанесен мощный удар в Белоруссии (операция «Багратион»). Для его отражения германское командование начало спешно перебрасывать силы из Прибалтики, западных областей Украины, Молдавии, Германии, Голландии, Норвегии и Италии (всего 22 дивизии) [2, с. 672].

В самый разгар Белорусской операции последовали новые удары, в частности на Западной Украине (Львовско-Сандомирская операция), откуда противник, только что снял и направил значительные силы в Белоруссию, часть из которых находилась еще в движении. Для парирования этих ударов немецкое командование вновь было вынуждено перебрасывать войска с других направлений и районов, в том числе и возвращать некоторые соединения и части, только что отправленные в Белоруссию.

Спустя месяц советские войска нанесли удар в Молдавии. Германское командование в этот момент уже не имело возможности усилить оборонявшуюся там группировку, так как его войска были связаны боевыми действиями на других направлениях или находились в движении. Это позволило 2-му и 3-му Украинским фронтам в ходе Ясско-Кишиневской операции в течение 10 дней разгромить главные силы группы армий «Южная Украина», уничтожив 22 немецкие дивизии и почти все румынские соединения, находившиеся на советско-германском фронте [4, с. 206.], при сравнительно небольших собственных потерях. Характерно, что уже в ходе осуществления перечисленных выше операций, когда выявились их крупные военно-политические и стратегические результаты, Ставка ВГК поставила советским войскам дополнительные задачи на проведение новых операций в Прибалтике, Заполярье, в Чехословакии, Венгрии и Югославии.

В ходе кампаний 1944 г. Ставка ВГК получила и опыт планирования, подготовки и проведения последовательных по глубине стратегических наступательных операций, проводимых на одном стратегическом направлении одна за другой. Наиболее характерным в этом отношении являются операции, проведенные советскими войсками на Балканах. В течение четырех месяцев на глубину 1100 км последовательно, без значительных пауз, были проведены три стратегические наступательные операции – Ясско-Кишиневская, Белградская и Будапештская.

Стратегические операции 1944 г. были особенно результативными, в них в общей сложности удалось разгромить 338 дивизий врага [6, с. 278; 7, с. 531]. Ряд операций приводил к освобождению огромных территорий и выводу из войны целых государств. Так, разгром крупных сил противника в Ясско-Кишиневской операции сыграл важнейшую роль в выводе из войны Румынии; Выборгско-Петрозаводская и Петсамо-Киркенесская операции способствовали выводу из войны Финляндии, а Будапештская стратегическая операция – Венгрии.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. ЦАМО. Ф. 96а. Оп. 1711. Д. 7а.

2. Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 т. Т. 4. Освобождение территории СССР. 1944 год. М., 2012.

3. Великая Отечественная война. 1941–1945. Документы и материалы. Том VIII. Освобождение Белоруссии. М.: Издательский центр «Росперспектива», 2015.

4. Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и конфликтах. М., 1993.

5. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В 3 т. Т. 2. М., 1995.

6. История Второй мировой войны 1939–1945 гг. В 12 т. Т. 7. М., 1976.

7. История Второй мировой войны 1939–1945 гг. В 12 т. Т. 9. М., 1978.

8. Советский Союз на международных конференциях Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. В 3 т. Т. 2. Тегеранская конференция руководителей союзных держав – СССР, США и Великобритании. М., 1978.

М.Ю. Мягков

научный директор Российского военно-исторического общества, доктор исторических наук

«Багратион» vs «Оверлорд»: проблемы стратегии союзников по антигитлеровской коалиции

Об открытии второго фронта в Европе советское руководство просило западных союзников практически с самого начала Великой Отечественной войны. Еще 18 июля 1941 г. И. Сталин писал У. Черчиллю: «Может быть, не лишне будет сообщить Вам, что положение советских войск на фронте продолжает оставаться напряженным… Мне кажется, далее, что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика). Фронт на севере Франции не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию…» [4, c. 10–11].

У. Черчилль отвечал 21 июля, что «Все разумное и эффективное, что мы можем сделать для помощи Вам, будет сделано. Я прошу Вас, однако, иметь в виду ограничения, налагаемые на нас нашими ресурсами и нашим географическим положением…. Предпринять десант большими силами означало бы потерпеть кровопролитное поражение, а небольшие набеги повели бы лишь к неудачам и причинили бы гораздо больше вреда, чем пользы, нам обоим. Все кончилось бы так, что им не пришлось бы перебрасывать ни одной из частей с Ваших фронтов, или это кончилось бы раньше, чем они могли бы это сделать….» [4, c. 11–13]. Фактически это был отказ в открытии второго фронта, и Советскому Союзу пришлось сражаться фактически в одиночку против сильного и коварного врага.

Никаких подвижек в отношении второго фронта не было сделано и в ходе визита в СССР министра иностранных дел Великобритании Э. Идена, прибывшего в Москву в декабре 1941 г. с целью заключения союзного договора. Определенные надежды, правда, возникли во время визита наркома иностранных дел В.М. Молотова в Лондон и Вашингтон в мае-июне 1942 г. На тот период германская военная машина вновь готовилась к мощному наступлению, теперь на южном участке советско-германского фронта. И если главным результатом посещения Молотовым британской столицы стало подписание 26 мая союзного договора между СССР и Великобританией сроком на 20 лет, то визит в Вашингтон сулил более солидные перспективы соглашения об открытии в Европе второго фронта уже в 1942 году.

Что же произошло, когда Молотов приземлился после долгого перелета в американской столице? Переговоры с Рузвельтом были напряженными, но 11 июня 1942 г. было все-таки подписано «Соглашение между правительствами Союза Советских Социалистических Республик и Соединенных Штатов Америки о принципах, применимых к взаимной помощи и ведению войны против агрессии». Более того, в коммюнике была согласована фраза о том, что «достигнута договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 г.». Как отмечал выдающийся военный историк профессор О.А. Ржешевский, Молотов скептически отнесся к заверениям Рузвельта о втором фронте 1942 г., в то же время Сталин считал это вполне возможным [3, c. 237].