Страница 8 из 15
Пусть дешёвый доносится запах.
С коридора отравленных Прим.
Пусть разносится пыль старых швабр.
Я проснусь вновь среди блудных зим.
Как не звал бы к себе меня ангел.
Как не лил бы мне слезы свои.
Я останусь средь ржавых берданок.
Где к обеду дают в кружках спирт.
И приснилась мне правда нагая.
Что я мёртв, только все же живой.
Подожди ты моя дорогая.
Встанешь ты за моею спиной.
Мне тесны все миры где не знают.
Дерзкий взгляд твоих грустных очей.
Не узнав о душе лишь ругают.
Связку синих на небе ночей.
Может эти мне стены напомнят.
Платье белое, пусть и халат.
Эта ночь цвета глаз твоих чёрных.
Мне не скажет что я виноват.
Я проснусь и пусть даже от боли.
И коснусь рукой близких колен.
Заиграет вновь сердце от крови.
В этой комнате средь белых стен.
А ты рисуешь звезды опять.
Бледно-серая жуткая мгла.
От земли оторвалась и к небу.
Растворилась и нету следа.
Я нашёл тебя там, где я не был.
Ну скажи мне что стоит теперь?
Устоять на краю не сорваться.
Когда старая с трещиной дверь.
Для бродяг поспешит открываться.
И от сердца боль острым осколком.
Отзовётся в хмельной голове.
От беды соберем мы обломки.
И сожжем на осеннем костре.
Посмотри в это хмурое небо.
И зарю скорей в нем нарисуй.
И пусть быль превращается в небыль.
Красным цветом поля заштрихуй.
Но опять ты лишь хочешь покоя.
Там где время вращается вспять.
Аспирин там не лечит от боли.
Ты рисуешь все звёзды опять.
В серой нечисти золота блики.
Смотрят сверху на нас не всерьёз.
Воем ветра доносятся крики.
Птиц осевших на ветвях берез.
Так и быть нарисуй да побольше.
Ярких звёзд в пелене серой мглы.
Что бы люди прошли мимо молча.
Не заметив фальшивой игры.
Если надо то я дорисую.
В стае звёзд, золотую луну.
И ещё для тебя заштрихую.
Нашей жизни чудную звезду.
Разбитое зеркало.
Разбитое зеркало, в позолоченной раме.
Не улыбнется теперь мне как прежде.
И словно осколки, серебрятся на ранах.
Капли крови на дранной одежде.
Лепестки красной розы опали.
Но шипы заостренны все так же.
Ветер мне напевал мотив старый.
Мне б забыть это все только как же?
И как будто пустынная жажда.
Сердце мучает, странная ночь.
Помнил, знал, я что будет однажды.
Ты вернешься как блудная дочь.
Среди белых ночей, серых дней.
На асфальт обронила кольцо.
И в толпе зимних теплых плащей.
Кто-то вспомнит родное лицо.
Лишь в разбитых, и острых осколках.
Взгляд былой, пропадёт как в толпе.
Рассуждали и бились без толку.
От войны уходя налегке.
Ты сожми мою руку покрепче.
Что бы вспомнила жалкая плоть.
Рану ту что прижег я окурком.
Сможет лишь меня чуть уколоть.
Расскажи скорей разных историй.
Пока ночь вся ещё впереди.
Мы уснем среди юных магнолий.
Да и пусть будет сон позади.
Разбитое зеркало, в позолоченной раме.
Можешь ты не смеяться как прежде.
Не играй грусть на сморщенных ранах.
Я не буду с тобой снова вежлив.
Странник.
Всё что было, сольется в мираж.
Вспоминать мне все это нет смысла.
На столе перечеркнутый мною рассказ.
И по пальцам дым в спешке клубится.
И голодным вампиром вгрызается вновь.
Память жуткая ищет приюта.
Ведь все ждёт без конца, когда алая кровь.