Страница 108 из 151
— Но неужели Розамунда сама не понимает, что отец вряд ли станет ее обманывать?
— Ни за что люди не цепляются так исступленно, как за собственные иллюзии… — философски заметила герцогиня.
— Что было потом?
— Судя по крикам и рыданиям Розамунды, отец более решил не церемониться с дочерью, и все перевернул в ее комнате, разыскивая письма Валентайна.
— Нашел?
— А то как же, вряд ли эта девица сумела хорошо их спрятать. Говорят, она стенала без остановки, когда отец унес их с собой, и эти горестные звуки еще долго раздавались из ее комнаты.
— Но если господин Клийф раздобыл эти письма, то…
— То это ничего не значит!.. — не дала мне договорить герцогиня. — Если вы хотите знать мое мнение по этому вопросу, то я бы посоветовала горе-папаше немедля спалить эти письма, и никому о них не говорить! И уж тем более ему не стоит выставлять себя на смех, пытаясь при помощи этих бумажонок привлечь Валентайна к ответственности. Могу поспорить на тысячу золотых, что эти письма написаны вовсе не рукой этого ловкого молодого человека. Скорей всего, тяжкий труд сочинительства возложили на одного из приближенных сына герцога Малк. У Валентайна, без сомнений, имеется слуга, обладающий красивым почерком, и именно этот слуга пишет такие вот любовные послания под диктовку, хотя, скорей всего, придумывает их самостоятельно. Не надо обладать особой проницательностью, чтоб понять — предъявление этих писем может вызвать смех и никакого сочувствия к обманутой девице, ведь выяснится, что в действительности она вела переписку не с господином, а с его слугой!
— Ничего себе!.. — ахнула я. — Судя по тому, что мы сейчас услышали, высокой моралью Валентайн не блещет!
— Есть такое дело… — горько усмехнулась герцогиня. — Семейку Малк так легко не прихватить — там папаша здорово поднаторел в подковерных играх! Так что, дорогие мои, в самое ближайшее время ждите в гости господина Клийф. У него сейчас безвыходное положение — если Розамунда в самое ближайшее время не выйдет замуж, то доброе имя его семьи окажется под угрозой, а ведь там, кроме этой безголовой клуши, имеются еще дочери. Правда, до Розамунды еще долго не дойдет, в какую беду ввела семью ее глупость, но отец семейства хорошо понимает размеры грядущей катастрофы.
Герцогиня оказалась права. Не прошло и получаса, как пожаловал господин Клийф, пожелавший побеседовать с Патриком. Отказать во встрече было невежливо, и потому дорогой супруг не стал нарушать правил приличия, и согласился встретиться с несчастным отцом. Излишне говорить, что мне очень хотелось узнать, о чем пойдет речь, хотя и так понятно, что он будет уговаривать Патрика изменить свое решение насчет разрыва помолвки. Конечно, подслушивать неприлично, но любопытство оказалось сильней меня, и потому я устроилась в кресле, стоящем неподалеку от кабинета Патрика. Дверь была прикрыта не очень плотно, и можно было расслышать то, о чем говорят мужчины.
… — Нет, господин Клийф… — донесся до меня голос Патрика. — Простить или нет — это каждый решает сам. Разумеется, при большом желании простить можно, вопрос в другом — как с этим жить? Мне кажется, что доверие уже не восстановить, а это частенько бывает началом конца даже в семейной жизни, а у нас была всего лишь помолвка.
— Поймите же, что моя дочь просто очень неопытна в жизни, и, увы и ах! по своей наивности доверилась редкостному проходимцу!
— Это часто бывает, смиритесь.
— Как вы можете такое говорить?! Да кто ошибок-то не делает?!
— Согласен, мы все несовершенны.
— Конечно! Несчастную девочку следует понять, и не сомневаюсь, что со временем вы ее сможете простить!
— Меня больше интересует другое: как простив один раз, далее не съехать с катушек и не стать параноиком? Ваша дочь даже не скрывает, что не любит меня, и никогда не любила, зато от другого человека она просто без ума! Каюсь — в отношении нее я тоже испытываю определенное разочарование. И как же после этих признаний вы представляете наш брачный союз? Это будет жизнь двух людей, которые вынуждены влачить безрадостное существование друг с другом. Вопрос: для чего все это нужно? Повторяю: трудно, практически невозможно, жить без доверия. Возвращаешься домой, и не знаешь, что тебя там ждет… Давайте назовем вещи своими именами: я вступил в светский брак, Розамунда полюбила другого человека…
— В жизни всякое бывает, каждого может попутать нечистый. Что бы ни произошло, но свадьбу отменять не стоит! И не сомневайтесь — если понадобиться, я за шиворот притащу свою дочь в храм!
— Вот уж что мне совсем не надо, так это супруга, которую едва ли не волоком и против воли тащат к алтарю! Даже представлять не хочется, какая у нас может быть семейная жизнь! Если я правильно понял, ваша дочь настолько влюблена в господина Валентайна, что не может быть и речи о браке с другим человеком. Если даже мы с Розамундой и вступим в брак, то она по первому зову побежит к любимому человеку, и будет выполнять все его просьбы. Сами подумайте — для чего мне нужна такая головная боль?
— Но ведь вы же любили мою дочь! Не отрицайте, все знают, какие трепетные чувства вы испытывали по отношению к ней! Ну, а если любишь, то один раз простить можно — все мы не без греха!
— Хотите прямо? Извольте. Я не сомневаюсь, что в браке Розамунда вряд ли будет сохранять мне верность.
— Зачем так думать? Вначале надо пожениться…
— А я вам еще раз повторяю: хорошие отношения строятся на доверии, а какое тут может быть доверие, если знаешь, что человек тебя предал?
— А разве вы не предали мою дочь? Нашли себе какую-то девицу из провинции… Разве это порядочно? И после этого вы еще смеете осуждать мою дочь?!
— Я и не отрицаю своей вины, и даже согласен выплатить вам некую сумму…
— Может, хватит высокопарных слов о доверии?.. — голос отца Розамунды изменился. — Это у вас хватило дерзости жениться, хотя уже официально являлись женихом моей дочери, так что не вам читать мне проповеди об идеальной семье! Я уже устал слушать все эти глупости! И деньги тут ничего не изменят!
— Согласен… — а вот теперь и тон Патрика стал чуть жестче. — Если я, находясь в статусе жениха вашей дочери, позволил себе вступить в светский брак, то вы имеете полное право заявить о расторжении помолвки. Впрочем, это и без того сделала ваша дочь, а значит…
— Да ничего это не значит!.. — кажется, гость стал выходить из себя. — Вы оба совершили ошибки — и только! Беда в другом: то, что произошло — это недопустимо и позорно, и потому необходимо сделать все, чтоб без промедлений сгладить всю эту историю. Если разобраться, то именно вы, вернее, ваши нелепые и нелогичные поступки привели к тому, чем, собственно, все и закончилось. Если б вы внезапно и без объяснений причин не покинули столицу, то такого скандала никогда бы не произошло, а это значит, что во всей истории виноваты как раз вы, и вам ее исправлять.
— Что вы имеете в виду?
— Вы сейчас же объявите, что разрыв помолвки — это всего лишь недоразумение, которое, по счастью, сумели вовремя исправить. Затем вы немедленно оформляете развод со своей так называемой женой, и уже на следующий день женитесь на моей дочери. Свадьбу можно устроить очень скромную, без торжества и излишней пышности, потому как в данный момент они совершенно излишни.
— Я не намерен выполнять вашу более чем странную просьбу.
— Это не просьба, а приказ.
— Вы не в том положении, чтоб командовать.
— Ошибаетесь!.. — было понятно, что гость, можно сказать, дошел до белого каления. — До этого времени по отношению к вам я вел себя достаточно вежливо, стараясь не переступать границ дозволенного, но вы не желаете ничего слышать, и мне надоело впустую сотрясать воздух! Значит так: или вы выполняете то, что я требую, или я отправляюсь в инквизицию, и сообщаю святым отцам о том, что верны все слухи о темных делишках сына герцога Нельского и его связях с черными колдунами. Не сомневайтесь, я найду нужные слова, чтоб мне поверили.
— Что-что?