Power

Громов был трижды женат. Первой женой была его сокурсница, Алина, они поженились сразу по окончании института. До сих пор Громов убежден в том, что это была его единственная настоящая любовь. В браке они прожили три года, после чего Алина, уставшая от постоянных неурядиц, связанных с деятельностью мужа, да из-за его постоянного отсутствия, заявила, что «ждать тебя у меня больше нет сил», и подала на развод. Игорь приложил все усилия, чтобы удержать её, но у него ничего не вышло. Раз женщина сказала «нет», ничего изменить нельзя. Смириться с этим он смог лишь через двадцать с лишним лет, только тогда он признал свое поражение. К этому времени он был женат еще дважды. Все три жены покинули его по одной причине: все его внимание было сосредоточено совсем не на них, а с ними же он вел себя просто, как владелец, как хозяин, не принимая во внимание ни их желания, ни мнения, ни само присутствие. Последняя жена покинула его более пяти лет назад. Где-то в тоже время он встретил Алину. Он разглядел ее, идущую по Тверской улице, когда стоял в пробке напротив книжного магазина «Москва». Не смотря на то, что он не видел ее более двадцати лет, он ее сразу узнал. Не мешкая ни секунды, он выскочил из автомобиля и бросился к ней. Он пригласил ее на чашку кофе в ближайшее кафе, где они пробыли не больше часа. Именно тогда Громов осознал свое поражение, связанное с потерей жены. Он его принял, и ему стало легче. За последние пять лет он встречался с Алиной три раза. В том же самом кафе они проводили около часа, болтая о пустяках, да придаваясь воспоминаниям, связанным с их студенческой жизнью.

Громов ждал Алину в том же кафе. Он позвонил ей через три дня после встречи с Гартманом. За эти три дня от юриста не поступило никаких известий. Раз Николай Ефимович не выходит на связь, значит он ещё не готов. Когда ему будет, что сказать, он сам найдет Громова. Игорь это знал. Также он знал, что рассмотрение вопроса может занять как день, так и месяц. Сам он решил пока ничего не предпринимать и дал себе отпуск.

- Ты совсем не изменилась, - сказал Громов, когда Алина подсела к нему за столик.

- За последние полтора года? - поинтересовалась Алина.

- За последние тридцать лет.

- Лжец. - Алина смеялась.

- Как дети?

- Сын на стажировке в Германии, дочь заканчивает институт.

- Муж?

- Наконец-то вышел на пенсию, с начала года мы оба свободные люди. О тебе, я полагаю, такого сказать нельзя. Ты никогда не уйдёшь.

- Твой муж знает, где ты сейчас? Каждый раз забывал спросить.

- Он знал с нашей первой встречи. Он даже хотел, чтобы я вас познакомила.

- Так за чем дело встало?

- Думаю, это не к чему.

- Я бы взглянул на того, кто взял на себя всю ту ответственность, от которой я сам того не подозревая, сбежал.

- Ты был слишком молод. Мы были молоды.

- Мы молоды.

- Да хватит тебе уже. - Алина снова рассмеялась. - Говорить о молодости на шестом десятке как-то нелепо.

- Зря ты так думаешь, - серьезным тоном произнес Громов.

- У тебя неприятности? - спросила Алина.

Громов улыбнулся, задумчиво глядя на Алину.

- От тебя ничего не скроешь. Но, неприятностями бы я это не называл. Скорее, цикличность истории.

- О какой истории ты говоришь? О своей?

- Совсем недавно я испытал те же чувства, что владели мной на заре моей карьеры. Если это так можно назвать. Совсем не долго, но они взяли меня в плен.

- Это была растерянность?

- Скорее, отчаяние. Оно может придти к тебе, когда ты раз за разом терпишь неудачи, либо, когда ты совсем о них забыл, но вдруг наткнулся на неожиданное препятствие, способное разрушить твои планы.

- Ты избавился от этого чувства?

- Чувство меня покинуло, но препятствие осталось.

- Я уверена, что ты его преодолеешь, как делал это всегда.

- Далеко не все знают, как я это делал.

- Любопытно.

- Действительно? Ты хочешь узнать?

- Ты хочешь рассказать, ведь так? Признаюсь, мне страшно.

Громов молчал, опустив голову. Официант подал кофе. Алина продолжала:

- Тебе больше не кому рассказывать. Я права? Когда мы жили вместе, мне было страшно за тебя, за меня, за наше будущее. Я не знала, ты никогда толком не говорил, чем ты занимаешься, но я могла догадаться, через что тебе приходилось идти. Я была уверена в том, что ты не играешь в бандита и ничего общего с ними не имеешь, ты на это не способен, но какая-то злая аура тебя окружала все время. Я не могла понять, что это такое. Я не выдержала. После мне было страшно за тебя. Я боялась узнать что-то о тебе, потому, что не перенесла бы плохие известия, если бы такие были. Я слишком слаба. А ты... Ты слишком сильный. Ты, наверное, самый сильный человек из всех, кого я когда-либо знала. Таким нужно родиться.

- Не обязательно, - заметил Громов. - Сильным можно стать. Можно стать каким угодно, можно воспитать в себе любые качества, любые. Нужно лишь понять, для чего они тебе. Если у тебя есть цель, разве тебя может что-то остановить?

- И этого я боялась. Я боялась, что в какой-то момент, когда я захочу тебя остановить, ты сметешь меня со своего пути, двигаясь к своей цели. Игорь, скажи, оно того стоило? Ты добился того, к чему шёл?

Громов скупо улыбнулся.

- К концу 1994 года мой бизнес шел в гору семимильными шагами. Я уже начал открывать филиалы в стране. Я уже был один. Начинал я за три года до этого с компаньонами, но вскоре они выбрали для себя свои направления, а я продолжил выполнять намеченный нами вместе план. Признаться, я сам убедил всех в том, что нужно стать независимым, самостоятельным, и по одной простой причине: независимым, а вернее будет сказать, единственным, в первую очередь, хотел быть я сам. Из соратников со мной остался только наш юрист. Обороты я наращивал. У меня все получалось. У меня. Но, далеко не у всех, с кем я начинал. Был у меня друг, Коля Шаров, горе-коммерсант. Он решил попробовать свои силы в бизнесе, хотя бизнесмен из него, как из меня монах. Мы приняли его в команду, еще в 91-м, но уже менее чем через год он решил заняться собственным делом и покинул нас. Он был первым. И без моей подачи. Он ушел и пропал. Я знал его очень хорошо, знал его жену, играл с его маленькой дочерью. Ты, насколько я помню, его уже не застала. Нет, ты его не знала. Так вот, два года о нем ни слуха ни духа. В те годы понятие сетевой супермаркет отсутствовало в принципе, если помнишь. Они именно тогда только начинали свое развитие. Глядя в сторону запада, и я решил этим заняться. Это было одним из пунктов нашего общего плана, когда мы были вместе, командой. Кстати, о команде, нас было пятеро, вместе с Колей и юристом, оставшимся на некоторое время со мной. Шаров, покинув нас первым, объявил о том, что будет заниматься программированием. Он, собственно, математик по образованию, программист. Умный парень, гораздо умнее нас всех. Но, не коммерсант. И о команде, выходя из нашего общего бизнеса, каждый уже определился со своим направлением, и не одно из них, не совпадало с нашим планом. Исполнить его легло на мои плечи - я так решил, и к настоящему моменту я этого добился. Вернее, добился-то я этого давно, сейчас я лишь методично пожинаю плоды. Так вот, о магазинах. Я решил закинуть тему в регионы и уже проверил почву в нескольких городах. Я не буду грузить тебя подробностями, да механизмами, скажу общими словами, условно. В Нижнем Новгороде я, предварительно договорившись с нужными субъектами, намеривался убить несколько продуктовых точек, занимавших достаточно хорошие площади в хороших местах города. Ты не подумай, под нужными субъектами я подразумеваю местные власти, а не киллеров. Хотя, власти... ну да ладно. Одним словом, мне нужно было занять места этих торговцев. Они об этом уже знали, знали о том, что их намериваются закрыть. Всё предельно просто, но... я опущу подробности. Разумеется, откуда дует ветер, они предположить не могли. Я через только что организованную фирму собирался арендовать ряд площадей в городе, включая их точки. Не сразу, но в самом ближайшем будущем, после того, как они получат черные метки от администрации. Вижу твои вопросы. - Громов рассмеялся. - Я предупреждал. Но в подробности я вдаваться не буду. Я обо всем договорился, оставалось подождать. Аналогичная, или близкая к этому схема, использовалась еще в нескольких городах, более мелких, от разных фирм с предполагаемыми разными брендами. Это позже я все консолидировал. А вот почему я говорю о Нижнем. Прямо перед Новым 1995 годом, ко мне в московский офис пожаловал Коля Шаров. Вернулся блудный сын через два года. Мы посидели у меня в кабинете, выпили за встречу, поболтали о том о сем, и в какой-то момент он замолчал. Я забыл тебе сказать, что он был немного странноват, что видимо характерно для людей с таким умом и багажом знаний. Он не просто математиком был, он кандидат наук, одним словом, гений, в каком-то смысле, и, соответственно, не от мира сего. Я не стал дожидаться, когда он выйдет из транса и решил сам спросить о его делах. До этого мы ничего такого не касались. Я решил, что делает он это намеренно, но все же не сдержался. Так вот, как только я его спросил о делах, он весь как-то съежился. Немного помолчав, быстро мне рассказал о том, что вскоре после того, как он нас покинул, он ввязался в какую-то авантюру, даже не стал рассказывать, какую, что-то связанное с Турцией, но вряд ли с челноками, и уж точно не имеющей ничего общего с программированием, спустил почти все деньги, с которыми от нас вышел, после чего решил взять паузу. Взял, говорит он, паузу и переехал с семьей в Нижний Новгород. Там жили родители его жены, насколько я понял. Когда он упомянул о Нижнем Новгороде, я не придал этому значения, даже не подумал о том, что у меня там намечается бизнес. Просто совпадение и все. И тут Колю понесло. Он, также в двух словах, но более эмоционально, рассказал о том, что около года назад ему в голову пришла идея об объединении нескольких, одинаковых по профилю, магазинов в единую структуру, как это делается в Европе или Америке, что он убедил в этом хозяев нескольких магазинов в городе, разработал бизнес-план, и в некоторые из этих магазинов, а то и во все, что он приметил, уже не помню, вложил оставшиеся у него деньги в качестве гарантийных обязательств, что ли. С того самого момента, как он упомянул об объединении, я сразу все понял, и дальше уже слушал в пол-уха. И тут он говорит о том, что основные точки, которые он собрался объединять, и в которые вложился, собираются закрыть. Сказав это, он снова примолк. Я ждал. Потом он высказал предположение о том, что сделано это намеренно, но, наверняка, это можно разрешить, если заплатить кому нужно в городе. У магазинов таких денег нет, у него, разумеется, тоже. В общем, он пришел ко мне за кредитом. Он выпалил свою просьбу и тут же завелся, убеждая меня в том, насколько это выгодно, перспективно, продумано им до малейших подробностей, и так далее и тому подобное. Он чуть не плакал. Он всучил мне свой бизнес-план, он принялся рассказывать о том, сколько времени он потратил на переговоры с магазинами, на изучение рынка, на просчеты. Он заявил, что это должно стать делом его жизни. Черт возьми, Коля, говорил я ему, ты кандидат наук! Математик! Программист! Какие магазины, к чертям собачьим! Какая торговля, бизнес-планы, объединение, администрации, взятки, уговоры, переговоры, крыши, бандиты... Он не понимал, куда он лезет, он, серьезно, этого не понимал, он витал в каких-то своих иллюзиях, мечтах, самообманах. Он умный человек, неужели, проведя анализ, он не видел, что какой бы идеальной не была придуманная им схема, он в этой схеме лишнее звено?