Исход Эдема

«Это уловка», говорю я сама себе. Всего лишь свидетельство его близости. Прямо как той ночью в туалете Наблюдателя. Как и прошлой ночью, когда я позволила ему уговорить мое мстительное сердце наслаждаться болью других. Я гоню мысли из головы. Как легко было бы стать жертвой его очарования и злого влияния. Зная это, я должна оставаться бдительной. Я должна ощущать разницу между тем, кто я и тем маленьким монстром, который прячется внутри меня и пытается вырваться наружу.

— В любом случае, — начинает он после того, как я не отвечаю и напряжение виснет в воздухе. — Я понимаю, что ты, на самом деле, человек, и я не по-джентельменски поступил, не проведав тебя после веселого застолья. Извини, что не проводил в комнату.

— Я в порядке, — говорю я, отказываясь делиться правдой, которую он так отчаянно жаждет. Люцифер коварно улыбается, словно почуял запах лжи на мне.

— Отлично. Я бы не хотел… — Люцифер прикусывает нижнюю губу, — чтобы ты себя не комфортно чувствовала. Ты ведь знаешь это, Иден?

Я отвожу взгляд от его губ и смотрю мимо него.　

— Каким образом?

— Осмотрись кругом, — отвечает он, обведя рукой комнату. — Лучшая мебель. Самые вкусные продукты. Дорогие ткани. Я хочу, чтобы ты тонула в роскоши, получала удовольствие от самых приятных вещей в мире. Знаю, что все эти перемены не то, к чему ты привыкла, но верь мне, когда я говорю, что ты заслуживаешь всего этого.

— Пока я с тобой.　- Я сжимаю губы в тонкую линию.

— Да, — кивает он. — Я ждал тебя еще до твоего рождения, Иден. А когда почувствовал тебя в утробе твоей матери, ты не представляешь, как сильно я обрадовался, осознавая, что скоро мы будем вместе.　

Во рту пересыхает, и я чувствую, как бледнею.　

— Ты ждал меня? Ещё тогда, когда я была всего лишь зародышем? — От моего возмущенного тона, Люцифер вздрагивает, но я не пасую перед ним, а с полным отвращением продолжаю: — Да что это за педофильское дерьмо? Разве это делает тебя лучше Захари?

Не замечая моих обвинений, Люцифер продолжает изящно сидеть.　

— Уверяю тебя, Иден мой интерес к тебе был вызван не похотью. И то что ты такое…очень особенно для меня. И отыскать тебя спустя столько веков стало важным событием.

— Что я такое? — перебиваю я. — Что ты имеешь под этим в виду?

— Самое редкое и прекрасное из всех сокровищ, любовь моя. То, что будет встречено по высшему разряду и вызывать неподдельное восхищение, до тех пор, пока я буду править. Вот почему я выбрал тебя, Иден. Ни Адриэль. Ни Лилит. Я выбрал — тебя.

Люцифер переворачивается на бок, лицом ко мне и сокращает расстояние между нами. От него пахнет восхитительно и одурманивающе, как от фиолетовых бутонов белладонны. Полные губы, которые я могу попробовать на вкус в своих снах и темные волосы, которые казались шелком под моими пальцами. В его глазах мерцает сияние, словно они хранят в себе крошечные галактики, находящиеся за несколько световых лет от нашего мира. Хотела бы я ненавидеть его меньше. Мне бы намного было проще отрицать безумную тягу к нему. Но то, что между нами — это уродливое, гнусное существо, отказывающееся сдохнуть — преследовало меня с ночи в особняке Наблюдателя. С каждым прикосновением я ощущала, как его сила росла внутри меня. Я чувствовала, как становлюсь сильной, независимой. Словно ничто не могло меня удержать и приручить. Это чувство и эротическую иллюзию разрушил голос Легиона, и я вновь, заслуженно, ощутила позор и уныние. Я не просто танцевала с Дьяволом. Я с таким неистовым наслаждением скакала на его члене, что жар, скопившейся внутри, вырвался наружу волной топленного греха. И теперь я здесь, думаю о той ночи и неописуемых ощущениях, которые Люцифер подарил мне. Интересно, будет ли лучше теперь — здесь, когда мы…вместе…

— Итак…будем трахаться или всё же позволишь мне продолжить? — выгнув бровь с усмешкой говорит он.

— Ах ты, мудила, — резко произношу я, осознав, что он только что сделал. — Ты…ты заставил думать меня о том дерьме!

— Нет. То есть, да, но я лишь подтолкнул твои мысли в нужном мне направлении, а твой озорной ум всё остальное проделал сам. — Он медленно подпирает кулаком подбородок. — Прошу, побалуй меня ещё немножко. Твои воспоминание о той ночи такие поразительные. Должно быть, я произвел на тебя впечатление.

— Придурок, — бормочу я, натягивая одеяло до самого подбородка. Я бы спрыгнула с постели, но он увидел бы мои соски, торчащие через тонкий шелковый топ, не думаю, что эго Люцифера можно раздуть ещё сильнее. Запрокинув голову назад, он глубоко и бесстыдно смеется. Его тело расслаблено, а движения свободны, словно в его мире нет сдержанности и осторожности. Такой резкий контраст с Легионом, который существовал только в состоянии полного контроля. За исключением, когда он был со мной…крепко обнимал под завесой лунного света, страстно и отчаянно целовал, словно боясь, что я исчезну, и наполнял меня яростью и хаосом до тех пор, пока я не стала гореть ярче солнца. Это был единственный раз, когда я чувствовала, что действительно видела его и, вообще, знала. И всё же, он оставался для меня незнакомцем.

Я вздыхаю и гоню воспоминания прочь, которые продолжают всплывать на задворках моего разума. Люцифер видит разочарование на моем лице и осторожно, протянув руку, прикасается к серебристым волосам, и накручивает локон на палец. Я остаюсь неподвижной.

— Ты ведь знаешь, что он не ценил тебя, — говорит он, его голос чуть выше шепота. — Он держал тебя в клетке, как какое-то животное. Выставил тебя напоказ, как кусок мяса. И когда на кону стояла твоя жизнь или миссия Се7мерки, что он сделал…выбрал — их. Не тебя, Иден. Он практически толкнул тебя в мои объятия.

— И ты к этому не имеешь никакого отношения? — невозмутимо задаю я вопрос. — И это не ты взял в заложники мою сестру и не угрожал причинить ей боль или другим?

Он перестает накручивать на палец мои волосы и опускает руку.　

— Она невиновна. Я бы не причинил ей вреда. И даже сейчас она не помнит о случившемся той ночью. Мне просто нужно было привлечь твое внимание. Мне нужно было, чтобы ты перестала сопротивляться и наконец увидела, что твой Спаситель не святой. Он лицемер.

С твердым выражением на лице, Люцифер встает с кровати.

— Одевайся. Хочу пригласить тебя на завтрак, а потом провести экскурсию по дому. Хочу, чтобы ты здесь чувствовала себя комфортно. Хочу, чтобы мой дом стал твоим домом.

Я сопротивляюсь непреодолимому желанию закатить глаза.

— Почему?

Он наклоняется вперед, вжимая кулаки в матрас. Его мерцающие глаза смотрят на меня с искренностью.　

— Потому что я был честен о своих намерениях на счет тебя. Ты можешь не любить меня и, возможно, никогда не полюбишь. Но я надеюсь пробраться к тебе в сердце, даже если через крохотную щелку. Мне нужна самая маленькая лазейка. И тогда ты почувствуешь всю серьезность моих чувств к тебе.

Слова камнем падают на дно желудка, когда я смотрю, как Люцифер выпрямляется и идет к дверям.　

— Жду в коридоре. Чтобы ты знала, я никого никогда не жду. Ты здесь меньше суток, а я уже подчиняюсь твоей воле. И тебе даже не нужно было залезать ко мне в голову.

Как только дверь за ним закрывается, я вскакиваю с постели. Я тяжело дышу, потому что последние полчаса практически не дышала. Я не могу с ним завтракать. Уже плохо то, что он пришёл без приглашения в мою комнату и наблюдал за мной, пока я спала. Чёрт, а он всегда может так делать? Где он появится дальше? В ванной комнате? Я проглатываю крик отчаяния, который так и рвется из горла. Он не имеет права вторгаться в моё личное пространство и забирать ту маленькую каплю безопасности, которая, как я думала, у меня была. Я должна была догадаться, что он неспособен ни на грамм приличия и благопристойности. И знаете, что? Ему необходимо это услышать. Да пошло оно, я не собираюсь кланяться и держать язык за зубами, как другие.

Нико сказал, что Люцифер не любит скучать. Ну, повезло ему, он только что зажег петарду. Я поспешно умываюсь и одеваюсь в самый скромный наряд, который только можно отыскать в этом нелепом гардеробе — черную юбку из органзы длиной до середины икр и простую белую майку, которая больше походила на нижнее белье. Вся обувь в шкафу до тошноты дерзкая, поэтому я выбираю пару красных блестящих балеток. Скорее всего это домашние тапочки, но будь я проклята, если буду расхаживать на высоком каблуке по тюрьме, похожей на дворец. Забив на макияж, я собираю волосы в неопрятный хвост. Я здесь не для того, чтобы соблазнять его своими женскими прелестями. Ему повезло, что я оказалась такой любезной, что почистила зубы. Но когда я выхожу из спальни на трясущихся ногах, вы бы подумали, что я только что сошла со страниц французского Vogue.