Страница 63 из 77
Итак, Рамила арестовали именно в ту минуту, когда он вынимал из тайника Венец. Весьма неловкий получился момент, если учесть, что слухи о пропаже реликвии к страже уже просочились. Конечно, это дело можно было бы замять, и казначей вполне способен был шепотом поведать тому же Лэйру, что это организованная в обстановке строжайшей секретности провокация, направленная на проверку той же стражи... Но, во-первых, об этом не худо бы сначала уведомить самого начальника наших защитников, а, во-вторых, буквально через пару часов в комнате Малика нашелся тот самый яд.
Думаю, Рамил с удовольствием свалил бы всю вину на меня, но вот незадача – почему-то лист, благодаря которому казначей узнал, где именно следует искать утраченную реликвию, оказался совершенно пуст... А сотрясать зря воздух, обвиняя в подобном святотатстве члена правящей семьи, да ещё и не имея ни малейшего доказательства, было бы слишком самонадеянно.
Нужно будет не забыть записать рецепт исчезающих чернил, если не получится удержаться у трона, один он способен принести немало денег. Нет, конечно, нечто подобное наши алхимики изобрели уже давно, но вот печаль – как узнать, не исчезли ли они до срока? Другое дело как бы случайно просыпанный в шкатулку реактив. И чернила, соприкоснувшиеся с ним, за несколько минут полностью выцветают, стоит только попасть на свет...
Тихий стук в дверь отвлек меня от размышлений, но особого огорчения я не испытала, потому что вид моего брата, хмуро и как-то потерянно заглянувшего в комнату, не способствовал дальнейшим раздумьям.
- К тебе можно? – мальчик замялся на пороге, поглядывая по углам гостиной.
- Да, конечно, проходи.
Зачем он явился я приблизительно представляла, и торопить не стала, дав ему время пройтись к окну, внимательно осмотреть шкаф, ковырнуть ногтем роспись на двери в будуар...
- Если их признают виновными, какое будет наказание? – в конце концов, демоненок уселся в кресло, на фоне которого его тельце почти потерялось. Он и до отравления особой пышностью не блистал, а теперь и вовсе похудел и, казалось, немного вытянулся.
- Ты же и сам знаешь, каков приговор тем, кто покушается на правителей. Но им могут сделать поблажку и заменить публичную казнь на обычную.
По мне так невелика разница, но кому-то она видится принципиальной. Хотя чем именно умереть на глазах многочисленных свидетелей позорнее, чем быть тихо задушенным в камере, я все равно не могла понять. Пытки и постепенное умерщвление в отношении высшей знати все равно не применялись. Официально.
Князь ещё более хмуро кивнул, а потом вскинулся и почти закричал:
- Я правитель и я могу поменять закон!
- Можешь, – голос я повышать не стала, и это подействовало – демоненок словно опал обратно на мягкое сиденье. – Но только с разрешения Совета. До своего совершеннолетия ты можешь только предлагать, но не требовать...
- Малик мой друг.
Заметив, что мальчик шмыгнул носом и ещё более старательно уставился на носы своей обуви, я мысленно простонала. Вот только утешать рыдающего мне и не хватает... Но придется отыскивать в себе сестринское начало, куда же теперь деваться.
- Ты не хочешь, чтобы его казнили? – сдержанный кивок в ответ. – А сможешь доверять после того, что случилось?
Вот на это он сразу никак не отреагировал, только замер, видимо, глубоко задумавшись.
- Не знаю...
- Понимаешь, – для задушевного разговора мне даже пришлось сесть рядом с ножкой его кресла. Брать за руку или вообще касаться я не стала, это будет излишне. – Сейчас ты ещё наследник престола, хотя официально его уже занимаешь. И пока у тебя могут быть друзья, приятели. Но когда ты станешь правителем, их не станет. Будут наиболее приближенные, но у государя не может быть друзей. Потому что наверху можно удержаться, только если ты один.
Демоненок повернулся и как-то заворожено на меня уставился. Неужели переборщила с патетикой?
- Почему?
Фуф, значит, нет.
- Потому что друг это тот, кто имеет на тебя большое влияние. Смотри сам – Малик пытался тебя отравить, но ты все равно хочешь поменять закон, чтобы его не казнили.
- Я его спрашивал, он говорит, что ничего такого не делал.
- Когда ты его об этом спрашивал?
- Вчера.
Так, значит, Князь у нас свободно гуляет по замку и даже ходит на прогулку в местную тюрьму, но мне об этом Сэй почему-то ничего не сказал. Интересно...
- Он мог сам не знать, что именно делает. Просто оставить рядом с тобой какую-нибудь вещь, пропитанную ядом, которую его попросили отнести к тебе. Или вообще сделали это, пока он отвлекся.
Учитывая дурную привычку этого ребенка постоянно таращиться по сторонам, моя версия более чем возможна, и Князь об этом знает.
- Но тогда он не виноват, – судя по тому, как загорелись глаза моего братца, он уже придумал какой-то новый законопроект.
- Мы не знаем, так ли это. Да и его вины это не снимает. Вольно или нет, но он совершил покушение, а наказание за это преступление только одно... – я опустила глаза на собственные руки, как и всегда, закрытые тонкими кружевными перчатками. Если сначала меня спрашивали, что это за странная мода, то стоило ответить, будто во время неудачного эксперимента на пальцы пролилась концентрированная кислота, как любопытство, вместо того, чтобы иссякнуть, стремительно возросло. Только теперь, при взгляде на мои ладони, кто-то сочувственно вздыхал, другие брезгливо морщились, третьи же делали ставки, насколько изуродованы мои кисти. Меня это забавляло, но потому развеивать миф о собственной увечности не спешила. В конце концов, нужно же двору о чем-то сплетничать.
- А я могу его помиловать?
Слава Тилире! Или Кратосу. Или им обоим сразу. Потому что подталкивать к этой мысли было бы рискованно, вот и приходилось давать братишке время, чтобы он дозрел до этого решения сам.
- Ты можешь подать это прошение, но учти, при дворе их никто не оставит. В лучшем случае ссылка в какое-нибудь дальнее поместье с запретом покидать имение.
- Ну, и что! – похоже, Князь не на шутку загорелся этой идеей, во всяком случае, траурное выражение лица сменило воодушевление и жажда подвига. – Зато они останутся живы. И через несколько лет я смогу вернуть Малика.
Ну, тут следовало бы сменить срок на несколько десятилетий, а то и больше, потому что помилование, учитывая вменяемую вину, уже величайшее благо. Но расстраивать брата я не спешила, ни к чему портить ребенку настроение, у него ещё все впереди...
Спустя три дня после того, как приговоренным сменили смертную казнь на пожизненную ссылку и запрет являться при дворе, Сэй, отослав Каризу, которая крутилась рядом, пока я делала саше из толченого порошка высушенной душицы и липы, вызвался помочь лично. Не самое привычное времяпрепровождение для демона его ранга, но если так жаждет принять посильное участие и облагодетельствовать вниманием, отказываться глупо. Вот я и согласилась.
Мелкая травяная пыль, которая поначалу заставила моего помощника расчихаться и пару раз украдкой потереть нос, придавала жаркому полдню почти пасторальную прелесть. Наверное, именно так пахнет на сеновале, но меня сейчас больше интересовали новости, принесенные Сэйем, чем какие-то чувственные удовольствия.
- Какие новые сплетни при дворе? – я отмеряла травы, не особо обращая внимание на демона, чем, видимо, его несколько нервировала. Хотя, возможно, кашель был спровоцирован приступом сенной лихорадки. Вот как раз и сделаю презент, пусть пьет настой и лечится.
- На кандидатуру нового казначея уже делают ставки.
- Это уже давно не новость.
- Сопровождение Рамила и его семьи попало в засаду.
Тааак... А вот это уже намного интереснее.
- Неужели? Надеюсь, обошлось без жертв? – поскольку стояла к нему спиной, я позволила себе мимолетную улыбку.
- К сожалению, вынужден огорчить – убиты почти все.
- Почти? – перестав делать вид, что увлечена своим прежним занятием, я повернулась к Сэйю, который почему-то оказался совсем близко, прямо за моей спиной. Надо же, а я ведь даже не услышала, как он приблизился.