Экзамен на всевластие

Раз уж мне позволили приблизиться, значит, это относительно безопасно. Во всяком случае, пока мой феномен его интересует, никаких особых пакостей делать не будет.

Тим лежал настолько бледный и неподвижный, что в первый момент была уверена, что опоздала. Но, присмотревшись, поняла, что мальчик дышит, и только это спасло Иртиса от быстрой, но мучительной смерти.

- Так и будешь молчать? Это хорошо, не люблю болтливых женщин, – продолжал разглагольствовать лекарь, позвякивая стеклом в небольшом сундучке. Царедворец наклонился над своей коллекцией экстрактов и выжимок, и я поняла, что пора.

Короткий удар в основание затылка, и мужчина обмяк на полу.

Глава 12

Первоначально я планировала проводить душеспасительную (или душещипательную, тут уж как пойдет) беседу прямо здесь, но теперь был куда лучший вариант – та самая магическая дверца. Плохо то, что я не знаю, куда она выходит, хорошо – потому что вряд ли Иртис выбрал бы какое-то опасное место для стратегического отступления.

Осторожно освободив мальчика, я закинула его себе на плечо и крякнула от неожиданности – воистину отцовское наследие у него преобладает, мелкий на вид ребенок весил столько, что у меня коленки подогнулись. Сил на то, чтобы нести на собственной шее ещё и лекаря, уже не было, но, думаю, он не обидится, если протащу его за ногу? В конце концов, у меня для него уготовано столько всего интересного, что такой метод транспортировки просто потеряется на фоне всего остального.

Переместив бесчувственные тела к порталу, я бросила свою нелегкую во всех смыслах ношу и задумалась. Теперь нужно быть предельно внимательной, чтобы не прибыть к пункту назначения по частям. Конечно, в таком случае уже не нужно будет волноваться за своё бренное существование, но дело в том, что к самоубийству я никогда особо не тяготела, да и неясные жизненные перспективы только подстегивали желание выжить назло всем врагам.

Руны, похожие на те, что сейчас покрывали восточную стену комнаты, я видела несколько раз и довольно давно – в учебнике по магии крови. Хотя смотритель нашей библиотеки и доказывал с пеной у рта, что никаких запрещенных фолиантов там никогда не было, обшарить книгохранилище для семилетнего, ничем особо не занятого ребенка, было делом одно дня. Как оказалось, из читального зала вели три маленьких потайных коридорчика в небольшие комнатки.

В первой хранились всякие счета, расписки и прочая экономическая дребедень, показавшаяся мне неинтересной.

Во второй – много иллюстрированных книг с тетеньками и дяденьками, извернувшимися в замысловатых позах. Мне показалось интересным тоже свернуться таким калачиком, но добилась только того, что в шее что-то хрустнуло, и следующие несколько дней я могла поворачивать голову только вместе со всем корпусом. Что это за книжки и для чего они нужны, я узнала через несколько лет.

А вот из третьей комнаты следующие несколько недель я выползала исключительно для того, чтобы поесть и показаться на глаза папе и гувернантке, к слову сказать – редкостной грымзе. Мне не хотелось доставлять им удовольствие мыслью, что дитя заблудилось где-то в подземелье и было сожрано семейным призраком.

Помимо тех самых мемуаров, проливающих свет на нелегкую судьбу наследниц, там было довольно много интересных книг. К тому же, там был целый склад различных обучающих книг по запрещенным видам магических искусств. Один только учебник по теории ментальной магии чего стоил! Стоил-то он, наверное, немалых денег, но именно этим фолиантом я убила наглую жирную паучиху, свалившуюся прямо передо мной и наградившую пожизненной боязнью этих мохноногих тварей. После того прискорбного случая ходить просвещаться в одиночку я боялась, а признаться, что побывала в святая святых дворцовых секретов, значит подсознательно согласиться на жестокую порку. Может, через годик-другой я и вернулась бы к самообразованию, но подоспело время папиной свадьбы и неугодную дочурку сослали на обучение. Когда же вернулась – ни в одной из комнат уже ничего не было, только пыль и запах запустения.

Итак, отвлечемся от чудесных детских забав и вернемся к наскальной живописи. Вон тот символ, похожий на полураздавленного жука, означает, что ключом, активирующим дверь, является кровь создателя. Это-то как раз не проблема – если будет нужно, всю сцежу. Но это вряд ли поможет. Нужно узнать, какое именно место лекарского тела к какой точке стены прикладывать. Вполне разумно (уже потом я узнала, что в этот раз мне просто очень сильно повезло), что Иртис не выбрал бы огранном приложения седалище. Я с большим трудом, постанывая и стараясь потише ругаться, поставила мужчину рядом и поняла, что точно напротив его груди в вязи заклинания есть что-то вроде прорехи. А, учитывая, что Иртис правша, и рабочей рукой, скорее всего, рисковать не станет, подперев мужчину своим телом, прижала его левую ладонь к стене, ухватившись за Тима – кто его знает, каким именно видом переноса обладает эта заветная дверца, бывают и мгновенного.

Из, казалось бы, совершенно гладкой штукатурки выскочила тонкая игла и кольнула моего недобитка в услужливо подставленную ладонь. По рунам прошла едва заметная рябь и... Все.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом стена начала как бы истончаться и спустя минуту я уже смотрела на нечто, отдаленно напоминающую водную гладь. За туманной завесой смутно угадывались очертания какого-то помещения, но рассмотреть подробности не получалось.

Чем дольше, я стояла, являя собой ожившую иллюстрацию на тему жены, волокущей домой бесчувственное тело упившегося до полусмерти супруга, тем меньше мне хотелось идти в портал.

Наверное, так я и простояла бы, таращась в неизвестность, если бы даже сквозь толстые каменные стены не донеслись подозрительные звуки. Бряцало оружие, и кто-то кому-то грозился оторвать все интимное. Не иначе, как мои труженики ножа и топора уже пробрались во дворец. Значит, выхода у меня все равно нет – ещё пара минут и прибегут за Иртисом – там точно будут и убитые, и раненые, вон какое раздолье этому стервятнику.

Задержав дыхание – а вдруг портал выбросит куда-то под воду? – я поудобнее перехватила своих бесчувственных и шагнула вперед.

Первым ощущением было, что кто-то со всей дури шлепнул мокрой простыней по всему моему многострадальному организму: уши заложило, зубы заломило, и я уже пожалела, что вообще сюда сунулась. Ещё этот гадский лекарь все время норовил сползти и затруднял и так нелегкий путь. Давление все нарастало, и когда я уже подумала, что даже хваленые демонские клыки вот-вот рассыплются в крошево, все резко прекратилось. Не ожидавшая от портала такой подлости, я продолжала напирать, в результате чего мы все трое рухнули на пол. Хорошо, что хоть Иртис оказался самым нижним, мне было не так твердо падать. К моему удовольствию, Тим, соскальзывая с моего плеча, засветил пяткой точно в ухо этому подхалиму. И хотя тот и был без сознания, но моральное удовлетворение от самого этого факта тоже дорогого стоит.

Но мое удовольствие длилось недолго. Ровно до того момента, как я рассмотрела, куда именно нас выкинула гадская дверца.

Темные стены, облицованные странными матовыми камнями, высоченный потолок, теряющийся в полумраке, колонны, среди которых не было ни одной схожей, навели на нехорошие подозрения. А особенно мне не понравился пол. Нет, сам по себе темно-серый мрамор был очень даже ничего, но вот то, что на нем было изображено, заставило меня замереть на месте и, на всякий случай, перестать дышать. Выбитые прямо в камне кривые линии на первый взгляд были хаотичными, но, если присмотреться, они складывались в узнаваемый рисунок. Два ромба, сцепленные одним углом и витые узоры образовывали то, что все маги называли Местом Силы. Веселые люди и нелюди, эти адепты Темного искусства. Объясняю почему – стоит встать в центр фигуры и все. Силу потеряет не только стоялец, перестанут действовать все амулеты – никакой магии. Это были своеобразные нулевые точки. В том самом трактате, который я тайком почитывала, высказывалось предположение, что такие места образуются там, где наш мир соприкасается с другим. Какой он, этот другой мир, и существует ли вообще, почему-то нигде не говорилось. По другой версии – на все воля богов, они эти точки создали для каких-то своих, неведомых нужд.