Пустоцвет

Сомов хватал ртом воздух, пытаясь осознать, что он услышал. Генеральный знает??! И директор в курсе?? Господи, а кто еще в курсе? Всё, влип!

— Воды выпей, а то красный, как рак, того и гляди — удар хватит. Помни — тебе ещё дочь растить.

— Анатолий Александрович, я…

— Все, Дима, игрушки закончились. Вчера меня Гуров приглашал. Он больше не намерен ждать. Незамужняя дочь одна, с ребенком!!! — какому отцу это понравится? Он и так закрыл глаза и ради счастья своей девочки многое терпел, но ты, похоже, и не чешешься. Надеешься всю жизнь просидеть на двух стульях? Решай прямо сейчас, что тебе важнее — работа или жена.

— Анатолий Александрович…

— Подумай. От твоего решения зависит вся дальнейшая жизнь. Обидишь Ксению Леонидовну — тут же вылетишь из компании с волчьим билетом. И нигде в смежной отрасли я тебе работать не дам! А если дед твоей дочери подключится — здоровье тебе поправлять придется долго и дорого.

— Я решу… После праздников…

— Э, нет! Хватит отговорок и отсрочек! Сегодня или, вон, дверь. Этот Новый Год ты встретишь со своей дочерью и её матерью или безработным и подследственным. Шутки закончились.

— Подследственным?

— А ты, как думал? Финансовый директор, да чтобы нос не в пушку был? Конечно, налицо не просто халатность, а преступная деятельность.

— Анато…

— Думай, Дмитрий. И вот номер юриста, он тебе развод устроит за неделю, — директор перегнулся через стол и пустил по гладкой столешнице бежевый квадратик визитки. — Михаил Самуилович предупрежден, так что, поговорим — сразу ему звони. Недвижимость у тебя, как я советовал, на мать записана?

— А… Да. Квартира, новый дом, квартира в Москве — на отца. Только комната в коммуналке на мне.

— Правильно, всё должно остаться семье. Счета? Машины?

— На мать, на отца. Лексус на меня. После рождения Таи я открыл на ее имя счет и ещё один — Ксении. И Тойоту на нее записал.

— Ну, так, чего ты паришься? В чём причина? Разведут вас за неделю и то, только потому, что праздники, так бы, за пару дней управились. Имущества у вас, совместно нажитого, я так понимаю, кот наплакал, делить нечего. Во-от! Подари бывшей комнату и денег кинь пару сотен, дальше пусть устраивается сама. Радуйся, что Леонид Иванович поручил мне с тобой поговорить, а не сам взялся. Езжай к семье, успокой Ксюшу, и привет от меня ей передавай. А потом домой, поставь в известность жену, и чтобы завтра же в твоём доме Тайка бегала, понял? Пока не расписаны, Гуров афишировать ничего не будет. Новый год семьей встретите, втроем, а на седьмое милости просим к нам — будут все свои, высшее руководство. И объявите о скорой свадьбе, при всех сделаешь предложение Ксюхе, чтоб романтик и всё такое. Девочка заслужила, такое ангельское терпение еще поискать. Другая бы, как ты ее в койку уложил, сразу в загс потащила, про беременность и не говорю! А она терпеливо ждет, так что — цени, какое сокровище берешь. Ты все понял?

— Да.

— Смотри, Дмитрий, не разочаруй меня! Трудно, знаю, но кто виноват, что ты два года резину тянешь? Отец Ксюши входил в твое положение, терпеливо ждал, когда ты грех его дочери прикроешь, терпел насмешки за спиной — внебрачный ребенок, это не шутки! Может, у плебса и принято размножаться без штампа в паспорте, а у нас такое не приветствуется. Так что, отправляйся домой и исправляй положение. С женой не церемонься, тебе надо о себе думать, поэтому виноватого не строй, сразу бери быка за рога. Понял? Она же бесплодная у тебя?

— Врачи говорят — здорова. Небольшое состояние на них выбросили, но Маша так и не беременеет.

— Значит, бесплодная. Пустоцвет. На это и дави. Тебе нормальная семья нужна, а не суррогат. И никакого сюсюканья, хвост надо сразу рубить, а не по кусочкам. Пусть у твоей и тени надежды не останется, говори по делу, жестко. А утром чтоб и духу её в твоём доме не было. Свободен.

Из кабинета он вышел на подгибающихся ногах и с гулко гудящей головой.

Доигрался!

А все Машка виновата! Да, он сам решил не брать её с собой на мероприятия, а она, как всегда, с ним согласилась. Если бы настояла, потребовала — не встретил бы на одном из праздников Ксению, и не переспал с ней. Черт, как в третьесортной мелодраме — она не виноватая, а он — подлец! Но что ему делать? Ксюха вцепилась, не оторвать. С ней было неплохо, но главный кайф был — покувыркались — и по домам. Хреново, конечно, что она сразу забеременела и решила рожать. Что она отцу наплела — не говорила, но видишь, оказывается, Гуров в курсе, кто отец его внучки. Ждали они, видите ли, когда он решит вопрос. А что, если его и так всё устраивало? Не было желания что-то менять. Дома уютная, домашняя Машка, в рот заглядывает, все желания, как тот Дед Мороз, исполняет, и доверяет, не следит, телефон не проверяет, концерты из-за задержек не закатывает. Мечта, а не жена. Насмотрелся он на ревнивых жен коллег — не дай, бог! Уже дал… Ксюха с него глаз не спустит, уж она тихо дома сидеть не станет! А если еще одного решит родить? О, кошмар…

Несмотря на приказ отправляться домой, Дмитрий просидел в своем кабинете почти два часа, прежде чем выработал стратегию действия.

Ничего не поделаешь, придется наехать на Машку и завтра спровадить ее в коммуналку. Ссориться с Самим — это, как против ветра. Потерять должность он не может, а Машка… Что, Машка… Жалко, конечно, привык, удобная, но лишаться из-за нее сытой жизни и хлебной должности он не согласен. Одна радость — мать, наконец-то, получит внучку и будет счастлива. И Ксюха обрадуется, она давно пилит потихоньку, что так больше продолжаться не может. Ну, хоть кто-то в этой ситуации будет счастлив.

Дмитрий походил по пустому дому, скривился, обнаружив на кухне неубранный стол.

Машка, неряха, даже не прибрала за собой!

Ну и что, что она его ждала, а он есть отказался, да и вывалил на нее новости? Будто, у Марии есть другие дела, кроме, как ждать мужа и обеспечивать в доме порядок? Даже с такой мелочью не справляется.

Надо же, обиделась! А кто-нибудь спросил — каково ему? Думаешь, Маша, твоему мужу легко? Надо понимать, что наверху, куда он выбился, все не просто! На его место, знаешь, Машенька, сколько желающих? Глазом моргнуть не успеешь — сместят, и всё, прощай, теплая и денежная должность! После взлёта, вниз, ой, как не хочется! Тем более что там тоже давно всё занято, и полно голодных, да завистливых, кто только и ждет, чтоб сверху кто-нибудь оступился. Ждет, чтоб порадоваться чужой беде, да подтолкнуть, чтоб неудачник скатился на самое дно.

Пауки в банке — вот, что собой представляет любая компания.

Или курятник — клюй ближнего, сри на нижнего!

И он выживает в этом серпентарии единомышленников, поэтому вправе рассчитывать, что с его мнением, желаниями и волей в собственном доме будут считаться.

Да, не так надо было расставаться с Марией, но Анатолий Александрович поставил ультиматум, а Ксения поддержала. Если Мария его любит, как говорит, то должна понять, войти в положение. Ей нечего терять, кроме замужнего статуса, но бабе проще. Подсуетится, найдет кого-нибудь попроще, совьет новое гнездо.

Вот, чего Ксении не хватало? Казалось бы — всё и так есть: папа богатый, дочка родилась, любые капризы — пожалуйста! Он ее только что не облизывал, на ребенка счет завел, куда каждый месяц капала существенная часть зарплаты, самой Ксюхе за рождение девочки сделал хороший подарок — деньги, машина. И, вроде бы, потенциальный тесть не давил, не требовал немедленного брака, вошел в положение. Да и сама Ксюша не торопила, почти два года порознь жили, её всё устраивало, а тут, будто вожжа под хвост попала — с осени всю душу из него вытянула, требуя, чтоб он проводил с ними и так немногие выходные, оставался ночевать и, наконец, узаконил их отношения.

Видит бог, не хотел он так грубо с Машкой, но по-другому не получилось.

Конечно, потом и кровью добившись этой должности, менять ее на женщину было глупо. По уму сделать — можно было и Машу оставить, и Ксения довольна была бы.