Шаг вперед

Мне нужно каким-то образом оперативно зафиксировать факт перехода моей семьи на Айну. Клановый чат может быть заблокирован, тем более, когда я нахожусь в чужом комплексе. Практически любая связь, осуществляемая через ЗК, может быть заблокирована. Остаётся только стационарный карман. Любые изменения в его состоянии я отслеживаю, можно сказать, в реальном времени. Просто обычно без меня эти изменения не происходят. Пришла пора это менять.

Без капли сомнений вкладываю заначенный перк в стационарную зону свёрнутого пространства, поднимая её до пятого уровня. До уровня, на котором я могу интегрировать в эту зону технические устройства до третьего класса криптограмм включительно. Давно пора было это сделать, но руки дошли только сейчас, опять под действием внешнего давления.

Прохладная волна, пробежавшая от затылка, вдоль позвоночника, до тазовых костей, отразилась от них и была перенаправлена куда-то в район солнечного сплетения, там, немного потеплев, приятной волной разошлась по всей грудной клетке. На короткое время в груди резко потяжелело, По венам разошелся резкий электрический импульс, тряхнувший меня всего. Длилось это безобразие почти минуту. Времени задерживаться в состоянии «ухты-ж-мать» и разбираться с тем, почему повышение перка в этот раз было ощутимо и совсем не мгновенно, у меня не было.

Пересоздаю новый карман, уже пятого уровня и увеличенных размеров. Точку якоря устанавливаю, без лишних заморочек, прямо у себя в жилом блоке. Команду Контролеру на монтаж телепортационной кабины, стационарного генератора и систем коммуникации даю, уже двигаясь в мастерскую

Через три четверти часа всё было готово. Семь автономных ремонтных платформ, которых я в два этапа перенёс в карман вместе с модулями заказанного оборудования, чётко и быстро всё смонтировали, настроили и подключили. Выходил из кармана я уже через кабину телепорта. Всё работает, всё отлично!

Внёс всех родных в карту допуска данной телепортационной точки и отправил им всем персональные письма с просьбой, как только они появятся тут и получат эти письма, сразу воспользоваться телепортом, тем самым информируя меня о том, что они уже на Айне. В идеале, конечно, сделать это всем четверым, тогда я буду знать, что они все в безопасности. Если какие-то проблемы – пусть прыгнет кто-то один.

Перед тем, как перенестись по «рекомендованному адресу», я извлек из гнёзд подключения все криптограммы, оставив на себе только чистый ЗК. Не нужно тем парням давать хоть какую-то дополнительную информацию. Жирно им будет.

– Ник, наказание за насилие над разумным, — донеслась до меня фраза Контролера, когда я уже шагнул в кабину телепорта, — это базовый, абсолютный механизм. Но, только за прямое физическое насилие.

Я тебя услышал, железяка. Спасибо за совет…

И вот я второй раз добровольно иду в объятия наших доблестных структур, тесный контакт с которыми не вызывает ни у кого из знакомых мне людей положительных чувств. И, тем более, желания «повторять» печальный, как в моём случае, опыт. Не замечал за собой ранее черт мазохиста. Взрослею, наверное.

Но в этот раз я был спокоен. Мой перенос к якорю не отслеживается никакими системами. А раз не отслеживался, то и не блокировался. Это я проверил с Контролером в первую очередь и периодически перепроверял. Только в одном случае я рисковал лишиться доступа к этому перку — столкновение с высокоуровневым шургом, обладающим схожей способностью или вообще умеющим блокировать такую телепортацию. Был ещё теоретический шанс встретить аватара с похожим перком, прокачанным до десятого уровня с упором на взаимодействие с аналогичными проявлениями. Но шансы на такое были незначительны. Для этого нужно быть почти пятидесятым уровнем. Таких сейчас ещё нет. Вроде. Ну, две недели назад – не было. А пить «в гостях» меня теперь никаким образом не заставить. И контроль близлежащего пространства у меня через мобильный карман организовано на автомате.

Перенос ознаменовался отключением кланового чата и связи с Контролером. Ну, кто бы сомневался! Оба кармана ощущались как и прежде, направление на якорь фиксировалось, расстояние определялось. Тут всё было в порядке.

Встречающий меня молодой парень, одетый в простой технический комбинезон, всю дорогу, пока «провожал» меня до конференц-зала, куда, по его словам, руководитель его секции попросил проводить гостя, пытался со мной весело поболтать. И очень удивлялся, натыкаясь на мои односложные ответы или полный игнор. Вот никакого желания «весело болтать» с этим левым солдатиком-срочником не было.

Зачем мы шли пешком почти десять минут по широким коридорам комплекса, заполненным перемещающимися людьми, машинами я, честно говоря, не понял. Но шёл за «встречающим» Огибая ремонтируемые и перестраиваемые участки. Иногда прижимаясь к стене, чтобы пропустить перемещающие крупногабаритный груз грузовые платформы. Бред какой-то.

В конференц-зале, куда меня привел этот излишне жизнерадостный «встречающий», никого не было. Мне предложили «расположиться где удобно и подождать». Начальство скоро придёт.

Скоро – это оказалось через тридцать четыре минуты. Ровно. Достаточно спокойное состояние, в котором я старался держать себя, медленно разрушалось. Даже то, что я понимал цель этой задержки, не могло добавить мне спокойствия.

Открывший дверь, захлопнувшуюся тридцать четыре минуты назад, и шагнувший в конференц-зал представитель вынудившей меня тут сидеть стороны, с первого взгляда вызывал положительные эмоции. Пробивающиеся даже через моё раздражение, злость и тихую ярость.

Высоченный, два двадцать или два тридцать, широкоплечий, голубоглазый гигант с такой искренней и открытой улыбкой на лице, что мне тут же захотелось улыбнуться ему в ответ. Уголки губ непроизвольно начали расползаться, но поймав себя на этом непроизвольном движении, я собрался. Сильное начало. Очень сильное.

Начался разговор ещё до того, как он сел за стол, напротив меня. Ещё в движении от двери к столу он начал ругать рабочих, руководство, затеявшее ремонт, идиотов-смежников, что-то опять напутавших. Посочувствовал мне, в связи с тем, что, скорее всего, меня пригласили по ошибке, у них сейчас чудовищная путаница, они укрупняются, многие службы разрастаются, некоторые сливаются. Путаница, неразбериха и хаос.

Но порядок требует прорабатывать всех приглашенных, даже если их выдернули по ошибке. С него потом шкуру снимут, если не будет протокола, даже формального, поэтому мы сейчас быстренько во всём разберемся и я пойду заниматься своими делами, а он своими, намного более важными, чем сидеть тут и разгребать чьи-то залёты.

Поначалу он задавал совершенно безобидные вопросы, вроде уточнения, кто меня встретил, как выглядел, через какой коридор шли, не видел ли я, пока мы шли, кого-то с таким-то описанием? И весь разговор шёл легко и непринуждённо. Сидящий напротив шутил, заразительно смеялся, критиковал всех вокруг и доверительно делился со мной разными безобидными секретами.

И в какой-то момент я поймал себя на том, что обдумываю, как простыми и понятными словами объяснить этому чертовски обаятельному мужику, механизм взаимодействия двух моих перков. Стационарного и мобильного карманов. Их сильные и слабые стороны. И доказать ему, что перк мне достался не такой уж и классный, и способов его законтрить существует много. И при этом ощущал искреннее расстройство от того, что показать на практике, как это сделать, сейчас не получится.

Осознание этого ледяным ознобом вырвало меня из состояния «восторженный идиот делится всем, что имеет с самым важным для него человеком». Разгон сознания, забытый в первое же мгновение, как я попал под «обаяние» этого человека, окончательно скинул наваждение и я попытался собрать в голове всё, что уже успел ему выболтать.

Первое, о чём он меня спросил, после того, как «вспомнил», услышав мою фамилию, что моё тело у них лежит в реанимации в лучшей палате и за мою жизнь отвечают лучшие специалисты: «Как я подключился к игре, если в кому меня вводили без шлема на голове»? Вроде как он поспорил, что это что-то напутали или приврали, когда ему рассказывали эту известную на всю их службу историю.