Страница 108 из 138
Из-за тяжелой ноши, мешавшей мутанту набрать нужную высоту, мы невысоко парили, легко перемахивая разломанные сосульки многоэтажек. С тяжелым сердцем рассматривал проносящийся подо мной тоскливый пейзаж давным-давно разрушенного города. Некогда широкие улицы – приют разнообразных магазинчиков, музыкальных кафе, многочисленных гуляющих, теперь засыпаны обломками неумолимо разрушающихся зданий. Наземные и воздушные парковки завалены раскуроченными ливорами.
Старх время от времени кричит на своем, оглашая окрестности и привлекая к нам внимание бродящих группами мутантов. Алиги чутко прислушиваются, жмутся к остовам разбитых, перевернутых ливоров, стараясь не пересекаться с голодными лиграми, способными переварить цианистый калий. И только нурлы бродят, где им вздумается. В ярости этот двурогий опаснее парочки лигров. Подняв головы к небу, зверюги истово ревут, провожая нас светящимися злобой взглядами. Один из молодых нурлов пытается допрыгнуть. После неудачной попытки вымещает злость на лежащем на боку ливоре, сминая остатки металлического корпуса как бумагу.
Из-за поднятой ветром пыльной дымки висящей в воздухе появляются все еще узнаваемые очертания столичной оранжереи. Самое монументальное сооружение, где находилось богатейшее собрание фауны многих открытых кафарийцами планет. Разбитый купол и сейчас возвышается над городскими руинами. Раньше его было видно из любой точки столицы. Сейчас над ним кружит парочка мутантов, кроваво-красных в свете полуденного Кафы, синхронно выдающих мерзкий горловой скрежет. Похоже у стархов там гнездовья. Хорошо, что наши пути совпали. Сам Великий Кафа ведет меня. Из оранжереи проще всего попасть в подземные дороги, ведущие к сердцу «Колыбели».