Страница 82 из 259
— М-да, попадаешь ты редко, но метко. Если что, тебе и одного раза хватит, — поделился своими соображениями с молчаливым противником ведьмак. Голем взрыкнул и топнул ногой. Геральт не впечатлился его угрозами, понемногу приходя в себя и определяя свои ощущения при глубоком вдохе — очень больно или все-таки терпимо. — Терпимо, — решил ведьмак. — Наверное надо прекращать нахрен эстетствовать и просто тупо расколоть тебя на кусочки. Конечно, еще можно послать нахуй этого мага с его неземными сокровищами и идти мордовать рыцарей, но, согласись, именно теперь бросать это дело мне было бы особенно досадно.
С этими словами Геральт поднялся, крутанул в руке меч (который он ухитрился удержать, несмотря на своей эпичный полет) и снова пошел в атаку. И то ли голем утратил бдительность (в чем Геральт сильно сомневался, так как эти твари не знают усталости, не могут сосредотачиваться, не испытывают эмоций по поводу удачных приемов или промахов, а, следовательно, им не присущи слабости, свойственные подавляющему большинству созданий, разумных и не очень), то ли ведьмаку наконец повезло оказаться достаточно близко к не успевшей развернуться твари, но на этот раз он смог сделать то, что долго и безуспешно пытался в ходе своих плясок вокруг глиняного монстра: достав кончиком меча до куска обсидиана, который служил голему сердцем, Геральт смог попортить камень и разрушить магическую связь между артефактом и материалом, которая и являлась источником искусственной жизни глиняного создания. Болван замер, стоя на одной ноге, затем упал на землю, расколовшись надвое, как простая глиняная статуя. Ведьмак разбил тушу монстра и извлек его сердце. Кусок обсидиана мало того, что выглядел загадочно и симпатично, главное — его еще можно было впарить какому-нибудь сдвинутому на магических предметах богатенькому лоху, выдав за артефакт небывалой мощи, редкости и ценности. Хотя сам по себе, без голема, в которого этот булыжник вставлялся, и без мага, который мог заставить этот булыжник работать, а голема, соответственно, двигаться и выполнять простейшие заданные программой функции, — этот кусок вулканического стекла особой ценности не представлял. Но ведь лох-то этого не знал. В сундуке же, который Геральт открыл с величайшими предосторожностями, не было ровным счетом ничего хорошего. Там лежал ворох бумаг с какими-то магическими формулами и рецептами, которые навскидку ведьмак определил бы то ли как способ изготовления золота из ртути, то ли как инструкцию по производству накера из утопца (а может, наоборот). Что первое, что второе казалось ему бредом, каковым, по мнению Геральта, были все чародейские изыскания. Так как-то, что являлось действительно полезным, на практике было, как правило, невыполнимо, зато всякая дрянь и гнусь выколдовывалась у магов с полпинка. Яркими примерами справедливости этого утверждения служили как деяния приснопамятного Ортолана, так и труды досточтимого многомудрого Альзура, барахло которого, по мнению рыцарей, и охранял разбитый Геральтом голем. Ведьмак скорбно вздохнул и сунул бумаги чародея в сумку (так, на всякий случай, а главное, потому что жаль было бросить с таким трудом добытое, хоть и абсолютно бесполезное «сокровище»). Затем он скинул куртку и стянул рубаху, чтобы осмотреть то место, куда ему засветил голем. В области грудины ожидаемо начинал наливаться багровым здоровенный кровоподтек.
— Окажись я к нему чуть ближе — его удар переломал бы мне кости, а так — всего лишь синяк. Единственно обидно, что столько трудов и мучений ради какой-то чародейской писанины. Ну что ж, жадность еще никого до добра не доводила.
Геральт потянулся было за рубашкой, но тут взгляд его упал на растоптанного гражданина, который непонятно как и неизвестно зачем залез в големью епархию. Собственно, от самого гражданина осталось действительно очень немного, зато рядом с его бренными останками Геральт разглядел что-то наподобие дневника.
— Может, тоже взять? Вдруг там что-нибудь интересное? Буду Ленке на ночь читать, как сказки, чтобы не сильно пилила меня, что ничего интересного не принес. А так, займется, отвлечется… Лишь бы там не какая-нибудь похабщина оказалась.
С этими словами Геральт подобрал книжицу, отряхнул ее от пыли и отправил в сумку к запискам чародея. Потом присел на камень, развернул карту и начал соображать дорогу. План разжиться чародейским добром рассыпался, как поверженный Геральтом глиняный голем. Это значило, что нужно было продолжать поиски.
========== НЕ ПОГУБИ, КОРМИЛЕЦ. ГЛАВА 9, в которой Геральт не может отказать даме ==========
В руинах замка нашло приют довольно большое количество рыцарей-ренегатов. Перед тем, как явиться пред светлы очи мечников, Геральт позаботился о нейтрализации арбалетчиков. Поэтому остальное было лишь делом техники и времени, причем весьма недолгого. Рыцари в латах и со щитами шли на него неповоротливым железным строем. Может, для местных кметов они и выглядели грозно, но для ведьмака, особенно по сравнению с мощью недавно встреченного им голема, рыцарские железяки вкупе с их умением ими пользоваться смотрелись довольно убого. Закованные в броню от ушей до пят и прикрывающиеся щитами рыцари мнили себя неуязвимыми, а ошибочность своего мнения понимали, уже умирая. Впрочем, некоторые умирали, даже не успев вообще ничего понять.
Закончив с рыцарями, Геральт первым долгом отыскал вожделенный чертеж. Ведьмаку повезло наткнуться на него почти сразу, открыв сундук, который стоял в самой большой палатке. Видимо, тут была резиденция главаря этой рыцарско-бандюганской пиздобратии. В сундуке, помимо чертежа, Геральт нашел некоторое количество золотых и серебряных побрякушек. Но, к его сожалению, в этой мелочевке вся ценность добычи рыцарей и исчерпывалась. Основой их промысла, как понял Геральт, проинспектировав содержимое их запасников, была экспроприация продуктов питания у проходящих мимо кметов или купцов.
— Жрачка, жрачка и еще раз жрачка, — констатировал Геральт, перетрясая очередной мешок. — Причем, качества и свежести весьма сомнительных. Йорвет добудет нам что-нибудь получше, чем эта залежалая дрянь, причем уже с явным запашком. Да-а, рыцари, как же низко вы пали.
Геральт поднялся на одну из полуразрушенных башенок, которая чудом уцелела среди руин древнего замка. Вид с нее открывался просто превосходный. Не в том смысле, что он был красивый, а потому что видно отсюда было хорошо. Своим острым ведьмачьим зрением Геральт разглядел, что дорога, убегавшая на северо-восток, была пуста на всем ее протяжении. На север от башни тянулись плантации виноградников и расположилась пара крупных поместий. В одном из них заседал его контрактодатель Ольгерд, второе — более обширное — было Геральту незнакомо, кто обитал там, он не знал, его это и не интересовало. С восточной стороны, довольно близко к руинам, Геральт разглядел большую деревню. Он даже смог рассмотреть мелкие фигурки снующих туда-сюда селян. К югу от селения располагалась стоянка лесорубов, за ней темной стеной стоял лес. Нужное Геральту направление было как раз скрыто полуразрушенной стеной, но ведьмак и так знал, что дорога от замка на запад ведет к Эст Тайяру. Ранее Геральт посещал эти руины дважды. Сначала он искал там чертежи ведьмачьей школы кота, а потом — по просьбе Радовида исследовал пещеры под развалинами на предмет нахождения там Филиппы Эйльхарт. Филиппу он так и не нашел, зато похоронил под Эст Тайяром всех радовидовых прихвостней, которым сначала не хватило ума и смелости поискать там чародейку, а затем хватило глупости и наглости напасть на ведьмака. За Эст Тайяром, о котором Геральту вспоминать не хотелось, находился лагерь Роше. Ведьмак надеялся, что Талер уже добрался до него, и теперь склоняет ортодоксального темерца к сотрудничеству с таким же ортодоксальным эльфом ради их общей цели. А учитывая «любовь», которую питали друг к другу Роше и Йорвет, Талеру наверняка, понадобятся все его дипломатические способности и все его красноречие, чтобы донести до Роше избитую истину: враг нашего врага — наш друг. И, наконец, последнее, на что Геральт обратил внимание, был красивый закат: солнце, уходя на покой, пряталось за далекий Храмовый остров.