Страница 63 из 259
Эредин с готовностью направился к ней, забыв, что на его руке продолжает висеть девушка.
— Тебе ничего не мешает? — спросила Йеннифэр, глядя как раз на живой прицеп Эредина.
— Что?
— Подружку от локтя отцепить не хочешь? Или боишься, что она удерет в твоей короне?
— Ах, это. Слушай, ты иди, я ща вернусь, — он быстро спровадил свою пассию и наклонился над Йеннифэр. — А кто тебя так покоцал-то? Неужели Геральт?
— Не твое дело! — огрызнулась Йеннифэр. — Ты поосторожнее! Во мне ни одной целой кости нет, а ты своими ручищами хватаешь! Из какого места они у тебя растут? Ты вообще когда в последний раз до женщины дотрагивался? Если ты так и Цири собираешься ласкать, то я ее за тебя в жизни не отдам. Вот Геральт берет на руки бережно, ласково, нежно. А ты?!
— Ну где мне с Геральтом равняться, — не стал спорить Эредин.
— Ты куда меня тащишь-то? — снова возмутилась чародейка. — В бордель? Ничего, что я как бы не в форме?
— Может, опыт у меня и не такой богатый, как у твоего Геральта, хотя живу я и подольше него, но я точно знаю, что девушки в борделях довольно сноровисты в оказании первой помощи при травмах и контузиях. В подобных заведениях драки дело частое и обычное, а сор из избы выносить никому не хочется. Вот и латают незадачливых клиентов сами.
— Я смотрю, для короля ты хорошо осведомлен о нравах, царящих в борделях.
— Во-первых, я не всегда был королем. Во-вторых, у меня есть нормальные потребности моего здорового организма. В-третьих, дома я бываю редко, все в путях-дорогах. Даже ты в свои по человеческим меркам преклонные годы все никак не угомонишься, а ведь я по меркам эльфьим мужик молодой. Вот женюсь, тогда остепенюсь.
— Слабо верится, — фыркнула Йеннифэр.
Эредин ногой распахнул дверь, внося увечную чародейку в обитель греха и порока. Ее появление не то чтобы возымело эффект разорвавшейся зерриканской петарды, но незамеченным не осталось. Имлерих, на коленях которого сидели две девушки, посмотрел на Йеннифэр поверх их голов и недовольно изрек:
— Эредин, ты кого притащил?
— Королевскую тещу! — голос у чародейки, несмотря на телесную немочь, остался зычным. — И кстати, между прочим, в помещение вошел король, а также ваш верховный главнокомандующий. Что в этом случае надо сделать?
— Здра жела ваш величсво! Навигатор первого ранга Карантир к перемещению готов! — с прикроватного коврика вскочил, вытягиваясь в струнку и прикладывая ладонь к голове, на которой красовался нелепый розовый чепчик, Карантир.
От неожиданности Эредин едва не выронил Йеннифэр.
— Вольно, — разрешила «королевская теща».
Карантир послушно осел на пол.
— Может, мне тебя взять в штат ответственной за дисциплину в отряде? Ты мне бойцов быстро вымуштруешь — задумчиво изрек Эредин, впечатлившись талантами Йеннифэр.
— Ха! У меня Геральт по струнке ходил, а более неорганизованного и своевольного мужика, чем он, я отродясь не видала. После ведьмака что мне твои бойцы. Кстати, я могу ими заняться хоть с завтрашнего дня.
— В смысле? — Эредин несколько опешил от стремительности Йеннифэр.
— В прямом. Потому что я сегодня же отбываю с вами на Тир на Лиа. Во-первых, найду и отчитаю Геральта. Во-вторых, мне же надо предварительно ознакомиться с местом, где будет жить моя дочь. В первый раз у меня такой возможности не было, вот и получилось все через задницу. Но уж теперь я возьму контроль за этим делом в свои руки.
При этих словах Йеннифэр Эредин с тревогой посмотрел на Имлериха, тот недоуменно пожал плечами, делая вид, что вообще не понимает, о чем речь.
— Но сначала мне нужно немного привести себя в порядок, а то после прогулки по этим пещерам я как разбитое корыто. Так что, Эредин, будь добр, отнеси меня в какую-нибудь комнату, где потише, и положи в кровать. И пришли ко мне кого-нибудь из девочек посметливее и порасторопнее. Для оказания помощи, разумеется, а не для иных удовольствий. Кстати, мальчики, пока я лечусь, можете еще немного поразвлечься. Напоследочек.
Приведение себя в порядок отняло у чародейки несколько больше сил и времени, чем она рассчитывала, несмотря даже на то, что помощь девицы, которую прислал к ней Эредин, пришлась очень кстати. В конце концов, Йеннифэр выставила девчонку за дверь, повелев говорить всем, что чародейка отдыхает и настоятельно просит ее не беспокоить. Если же кто ослушается и сунется к ней, то она за себя не ручается. Перепуганная до смерти девушка выскочила из комнаты, и теперь Йен была уверена, что она донесет до своих товарок и посетителей (которыми, к слову, являлись на данный момент лишь три высокородных эльфа) информацию о том, что злобная черная ведьма превратит в какую-нибудь мерзость каждого, кто посмеет ее потревожить, пока она восстанавливает свои колдовские силы. Честно говоря, физически Йеннифэр пострадала не так уж сильно. Бывало, доставалось ей и похуже. Несколько шишек, синяков и ушибов от попавших в нее камней, конечно, не способствовали улучшению самочувствия, но опасными для жизни точно не были. Дело было в том, что чародейка была вымотана после интенсивного применения магии, к тому же создание портала истощило ее последние силы, а главное, она была морально разбита из-за неудачи, постигшей ее с сундуком и так досадно профуканным приворотным. Геральт оставался недосягаем, и методов воздействия на этого увертливого и слишком свободолюбивого паразита у Йеннифэр по-прежнему не было. Ее угнетало собственное бессилие и злило то, что она не может просто взять и послать этого ведьмака к черту, похерив тем самым двадцать лет жизни, которые она на него потратила, бегая то за ним, то от него, пытаясь то усмирить и приручить его, то от него избавиться. В том, что ведьмак укрылся на Тир на Лиа, у Йеннифэр сомнений почему-то не было. При наличии здесь Карантира проблем с перемещением у него, разумеется, не возникло. И теперь Йеннифэр считала, что ей самой сказочно повезло лишь в одном: Эредин решил напоследок оторваться по полной в этом оказавшемся поначалу столь негостеприимным для него мире, а вместе с ним здесь задержался и навигатор. Разумеется, она не собиралась отдавать Цири за Эредина, у которого после конца света мозги (и без того некрепкие) окончательно свихнуло набекрень. Хотя разбираться в хитросплетениях темной души Короля Ольх и в хаосе, царившем в его шальной голове, у Йеннифэр не было никакого желания. Она просто собиралась сделать то, что было ей свойственно (впрочем, как и всем чародейкам) — пообещать отдать то, что ей не принадлежало, чтобы получить желаемое.
После реабилитационных мероприятий и крепкого восстанавливающего силы сна Йеннифэр почувствовала себя гораздо лучше. Встав с кровати, она подошла к зеркалу и начала наводить марафет. Если ей предстояло появиться перед Геральтом, нужно было выглядеть обворожительно и соблазнительно, чтобы при виде нее, мысли ведьмака привычно покинули его голову, и он начал действовать, ведомый тем самым органом, который всегда некстати путал его планы, если поблизости оказывалась красивая женщина. Нанеся последние штрихи к своему портрету роковой соблазнительницы, Йеннифэр решила, что теперь самое время напомнить Ольхам, что в этом мире они уж слишком загостились, и им пора домой. С этими мыслями она покинула свое временное пристанище и отправилась на поиски загулявших эльфов. Проходя мимо одной из дверей, Йеннифэр услышала за ней характерные звуки. С присущей ей бесцеремонностью она тут же решила заглянуть в комнату, чтобы посмотреть, кто там резвится (а на самом деле, чтобы точно убедиться в том, что Эредин не соврал ей, и Геральта тут действительно нет). От сердца отлегло сразу, потому что первое, что она увидела, это валяющиеся рядом с кроватью уже знакомые ей семейники с веселенькой расцветочкой в виде черепов. Вторым неоспоримым свидетельством пребывания тут Эредина являлась корона, лежащая рядышком. Сам же король, видимо, принял слова Йеннифэр насчет «напоследочек» слишком близко к сердцу и решил использовать последние часы свободы на полную катушку, ухватив себе аж сразу трех девиц. Веселый квартет отрывался по полной, за обилием женщин самого эльфа было практически не видно, да и вообще разобрать, кто есть кто в этом сплетении тел, не представлялось возможным. Комната была наполнена смесью специфических запахов, а до слуха чародейки долетели томные вздохи, шаловливое хихиканье, страстное постанывание, шлепки, чмокающие звуки, чье-то тяжелое дыхание… Йеннифэр тихонько вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.