Страница 55 из 259
— Ваш Каэр Морхен — это кошмар. Сквозняки, холод, сырость, дырявая крыша, щели в стенах, крысы, жесткие тюфяки, блюда «от Весемира» — даже что-то одно из всего этого великолепия способно отбить охоту к пребыванию в вашей обители, не говоря уже обо всем вместе взятом.
— Лето обещал все поправить.
— Что именно?
— Все!
— Ламберт, ваш замок разрушается уже в течение нескольких десятилетий, и примерно столько же лет в нем царит запустение. И ты веришь, что можно все поправить за несколько дней?
— За несколько дней — нельзя, но вообще можно. Если взяться.
— Ладно, — неожиданно согласилась Кейра. — Но только если вы с Эскелем уговорите поехать еще и Маргариту. И второе: чтобы Йеннифэр там не было. Видеть не могу ее протокольную рожу!
— Это ты задачи ставишь, — поскреб затылок Ламберт. — Но я что-нибудь придумаю, — поспешил он обнадежить Кейру, видя, как начинают хмуриться ее брови.
В этот момент тяжелые створки залы разлетелись, будто они были не из дерева, а из пуха. А на пороге предстала во всей своей красе черно-белая Йеннифэр. И она была традиционно в ярости.
— О! Легка на помине, — прошипел Ламберт.
— Где эта хамская ведьмачья рожа?! — громогласно вопросила Йен. — Геральт? Лучше отзовись. Я считаю до трех… ладно, до пяти. И если ты в течение этого времени отважишься явить свою наглую морду пред мои очи, то я даже выслушаю твои объяснения.
— Йеннифэр, прекрати истерику. Его здесь нет. А ты, будь добра, объясни, почему ты позволяешь себе врываться в чужие покои и вести себя по-хамски? — строго спросил Весемир.
— Почему позволяю? Потому что я так хочу! И никто не будет мне указывать!
— Что у вас опять случилось?
— Он снова от меня сбежал!
— И что он оставил тебе на этот раз, записку или цветочки? — ехидно спросил Ламберт, не скрывая злорадства.
— Кремом написал на столешнице: «Йен, пока». Пока! Каково, а? Моим кремом, который стоит больше чем весь ваш чертов Каэр Морхен! Ну не сволочь? Ух, что я с ним сделаю, когда найду!
— Никак вы, блядь, не научитесь, — махнул рукой Весемир.
— Что? — не поняла Йеннифэр.
— Надоели! Иди, ищи его за тридевять земель в тридесятом царстве. Да не забудь три пары железных башмаков загодя прикупить.
— Ага, я пойду сейчас зерриканской пиротехники напокупаю. И разбомблю нахрен этот долбаный Ковир!
С этими словами Йен круто повернулась на каблуках и стремительно вышла из зала.
— Ну, видишь, Кейра, проблема с Йен, считай разрешилась сама собой. В Каэр Морхене ты ее не увидишь, — радостно заявил Ламберт.
— Все, ребята, нам пора, — встал с лавки Весемир. — Пошли, а то опять что-нибудь приключится, и застрянем здесь до нового конца света. Аваллакʼх, ты с нами? А вы, дамы? Вот и отлично, — он принял всеобщее чародейское молчание за знак согласия и направился к выходу. Ведьмаки, Цири с Авллакʼхом и обе чародейки последовали за ним.
Вслед за ведьмаками к выходу потянулись и остальные. Охренэль же стояла посреди зала, обалдело хлопая глазами и не понимая, что происходит. То есть формально-то все было ясно. До Охренэль не доходило, почему они все ее игнорируют? Что они себе позволяют, как они могут? Ведь они не должны так вести себя по отношению к ней! Согласно строгим правилам попаданских романов, присутствующие в зале тотчас же были обязаны отложить все свои дела и начать бегать, прыгать, скакать, плясать вокруг нее, единственной и неповторимой, расчудесной и необыкновенной. Они должны были расспрашивать, интересоваться, восхищаться, ужасаться — одним словом, априори признать ее пупом земли. Но нет! Мало того, что они не обращали на нее ни малейшего внимания, а уходя, никто даже не подумал позвать ее с собой — похоже, эти бессовестные и бесчувственные аборигены вообще забыли о ее существовании.
— Постойте! — завопила она в спины последними покидающих зал Золтана и Талера. — Вы куда?
— Мы — домой, — обернулся на ее возглас и ответил краснолюд.
— А я?
На этот вопрос ни Золтан, ни Талер не сочли нужным отвечать и отправились догонять остальных.
Это был провал. Охренэль стояла, как огретая пыльным мешком по голове, думая лишь о том, что все эти попаданские романы надо бы сжечь, а еще лучше заставить их авторов… Охренэль так и не придумала кару, которую несомненно заслужили коварные и вероломные искусительницы, заманившие Машу в эту паутину лжи и обмана, потому что буквально над ее ухом прозудел тоненький голосок:
— Ну что, моя сладкая, облом?
Охренэль скосила взгляд в ту сторону, откуда раздавался голос и увидела маленькую фигурку со смутно знакомыми рыжими патлами, в картузе и плаще и с полупустым мешком за плечами.
— Ты кто такой? — взвизгнула она, дергая плечом и пытаясь стряхнуть странного и нежелательного пассажира.
— Не надо так волноваться. Я от Гюнтера, — объяснил рыжий лилипут.
— А чего он сам не пришел?
— Он не может сейчас. Аура здесь для него в данный момент неподходящая. Гость, который был тут вчера, для Гюнтера очень как бы это… неудобен. В общем, ему лишний раз видеться с этим созданием резону нет.
— А ты?
— А мне плевать. Я для него слишком мелкая сошка.
— Так что твой Гюнтер-то? — сердито спросила Охренэль. — Вон, видишь, чего творится? Я — тут, а эти — уходят! Что мне делать-то надо?
— Заинтересовать Йорвета.
— Как? Он, паразит, меня обматерил — и был таков. А потом и думать обо мне забыл. Я не понимаю, где обещанные приколы, приключения, всякие там обмены «любезностями», драки, в конце концов. Как я могу завоевать его любовь, если я даже обматерить его в ответ не могу?
— Зачем тебе его крыть-то по матушке, если ты с ним хочешь любовь крутить?
— А как еще-то? Это правила такие. Сначала надо кумира хорошенько отчихвостить, потом отлупить, вымотать ему все нервы, вызвать в нем колики, тик, судороги, кому. А как иначе он поймет, что меня любит и жить без меня не может?
— А просто поговорить, без всех этих спецэффектов, совсем не?
— Да ну, так же не делается. И потом, это ж скучно. Надо, чтоб сначала возненавидел, а потом, наоборот, полюбил.
— О-ой, дева, как все плохо-то, — покачал рыжей головой лилипутик. — Кто ж тебе в башку такого мусора-то понасовал, а?
— Дык, это… Ну-у, пишут же. Знают, наверное, как надо-то, раз пишут.
— Значит, так. Вот сейчас собралась с мыслями и выкинула весь этот сор из головы. Поняла? Будем действовать по-моему. Корчи, коллапсы, инфаркты-инсульты из репертуара исключаем. В конце концов, тебе нужно доставить объект под венец, а не в реанимацию. Попробуй заинтересовать его без членовредительства и ругани.
— А как?
— Самым верным и беспроигрышным способом: предложи ему нечто очень желанное, но недостижимое.
— А именно?
— Скажи, что знаешь, как ему завоевать сердце Саскии.
— Ты чё, совсем с дуба рухнул? — возмутилась Охренэль. — Какая еще Саския? Мне надо, чтоб он в меня влюбился, а ты мне Саскию подсовываешь.
— Ох, трудный клиент какой пошел, — вздохнул рыжий. — Мало того, что непонятливый, так еще и строптивый. Некогда мне объяснять. Или делай, как я сказал, или можешь вострить лыжи обратно в диспетчерскую. Они уже на полпути к порту. Сейчас по кораблям рассядутся — и только ты своего Йорвета видала.
— Ладно, — смилостивилась Охренэль. — Послушаюсь твоего совета. Но если он не сработает, ты у меня узнаешь, как раки на горе свистят.
========== А ГДЕ МНЕ ВЗЯТЬ ТАКУЮ ПЕСНЮ? ГЛАВА 8, в которой Охренэль слушает наставления, узнает о наличии у нее суперспособности и вовлекается в нечто таинственное ==========
— Слышь, рыжий мел, а чё я Йорвету скажу-то? — на бегу спросила Охренэль.
— Слышь, бело-розовый бутон, — в тон ей ответил рыжик. — Думаешь, я все за тебя придумывать должен? Может, тогда и жениться он на мне будет?
— Осспади! — Охренэль закатила глаза к небу.
— Ладно, скажи, что у тебя к нему дело на сто тыщ. Сошлись на свою подругу. Йорвет ее, по всему видать, знает с хорошей стороны. А там, глядишь, слово за слово…