Страница 53 из 259
— Отличный мордобой, — удовлетворенно отметил Хьялмар, мотая головой и пытаясь сориентироваться в месте, времени и собственной личности.
— Да, теперь можно считать, что банкет полностью удался, — согласился с ним Золтан.
— Слышь, Хьялмар, — обратился к скеллигцу Эредин, с трудом шевеля разбитыми в кровь и распухшими губами. — Все хотел тебя спросить… Ах, сука, жуб что ль шатается? Так вот, спросить хотел, а где у вас можно девчонок найти, чтоб нам с Имлерихом вечерок догулять?
— Какие тебе еще девчонки? — ужаснулся Ламберт. — Ты на рожу свою посмотри! На ней же как черти горох молотили! Как подвалите к ним, такие раскрасавцы, так всех девок заиками сделаете!
— На себя посмотри, — огрызнулся Эредин.
— Ладно, сейчас отведу вас, — смилостивился над бывшим соперником Хьялмар. — Только сестрице моей ни-ни, а то будет нудеть про это, как его… суксуальное рабство и мужской шовинизьм. Ща я встану… О-ох, — он схватился за бок, — ребра наверное мне сломали. Этот кабан эльфячий, что на нас сверху свалился, наверное центнер с гаком весит.
— Слышишь, Имлерих, вставай, пошли, — хлопнул по плечу своего подчиненного Эредин.
— Что-то я, наверное, не, — скривился Имлерих. — Чертов ведьмак все кости мне переломал.
— Как это не! — Эредин встряхнул за шиворот Имлериха. — Не «не», а пошли! Ты бери пример, вон, с мужиков. Им не меньше тебя досталось, а они веселые, бодрые, хоть сейчас снова в бой. Даже ихний лысый ханурик с моноклем — даром что тощий, как высохшая вобла, и то огурцом!
— Я-то думал, что тебя этот эльфяра в лепешку раздавит, — сказал Талеру Роше.
— Мы, темерцы — ребята крепкие. Нас так просто не… проймешь, — гордо и со значением заявил Талер. И только после этого осел на пол, потеряв таки сознание.
— Эредин, я с тобой пойду, — неожиданно подал голос Карантир, который сидел, держась за оттопыренное, распухшее и красное ухо, — чтобы Цирька меня не обзывала пробиркой. Я пойду и докажу, что я тоже мужчина. Вот только сейчас как-нибудь встану… ну, или не встану. Тогда поползу.
— Видал, — обратился к Имлериху Эредин. — Даже наша размазня собралась в кучу. Ходить не может, а все равно, говорит, пойду. А ты, боевой эльф, моя правая, можно сказать, рука, из-за чего — из-за каких-то переломанных костей так разнылся. Стыдно!
— Карантир, не вздумай! Не поддавайся свету ложных солнц! — раздался откуда-то замогильный голос.
— Это что, потусторонние голоса? — испугался Карантир.
— В башке у тебя голоса! Успокойся, я же здесь! — напомнил о своем присутствии Смерть. — Это ваш Знающий наконец очухался.
— Да! И я скажу, — Аваллакʼх с усилием вздел себя в сидячее положение. При ближайшем рассмотрении оказалось, что по Знающему явно походили, причем не раз. На его щеке красовался отпечаток каблука (судя по набойкам, скорее всего Хьялмаровского), на одежде виднелись следы обуви гораздо большего размера (видимо, это Карантир потоптал своего наставника, когда метался по залу, не глядя под ноги).
— Ты мне парня не порть! — грозно нахмурил брови Эредин. — Я уже жалею, что доверил тебе воспитание молодняка. Вот Весемир, тот да — наставник авторитетный. Из сопливой девчонки вырастил такого знатного бойца! Это ж не девка, а огонь! А ты во что мне нормального парня превратил? В какую-то фифу сахарносиропную! Слова ему не скажи — сразу в слезы! Чуть что не выходит — истерика. То у него депрессия, то меланхолия, то настроения нет, то ему смутно и тягостно. Не удивлюсь, если у него еще и какой-нибудь ПМС развился с твоим-то девчачьим воспитанием! Все, Карантир, никого не слушай, слушай только меня. Хватит быть Золотым дитятком, тем более, что для дитяти ты, как бы это помягше, великоват. Пошли со мной и Хьялмаром, будем делать из тебя мужика.
— Ладно, король, погоди, я с тобой, — Имлерих, кряхтя и охая, все-таки вздел себя на ноги. — Пусть мне будет хуже, но честь Ольх… я не опозорю. Тем более, перед людскими женщинами.
— Ребята, вот, глотните Раффарда Белого, — сжалился над несгибаемыми Ольхами Весемир. — Полегчает сразу. Ничё-ничё, вы пейте, не бойтесь, этот эликсир даже вам можно, он не токсичный. От него не помрете.
— А на потенцию он не повлияет? — Эредин с подозрением посмотрел на пузырек, который протягивал ему старый ведьмак.
— В вашем положении я бы не привередничал, — хмыкнул Ламберт. — На вас места живого нет, — ведьмак с гордостью смотрел на разноцветное лицо Эредина, оценивая плоды своих трудов.
— Ну что, — Смерть хлопнул ладонями по коленям и встал из-за стола. — С вами, ребята, хорошо, но все-таки мне пора. Граждане покойники, прощайтесь с вашими бывшими сомирниками, если есть необходимость, говорите речи, пейте на посошок — и пора нам, как говорится, «по алой дороге на бледном коне по воздушной тропе»*
— Разлу-ука, ты, разлука-а, чужа-ая сто-орона-а! Никто-о нас не разлучит, лишь ма-ать-сыра земля! — неожиданно жалостно и пронзительно завел Радовид.
— Не, эт не то, — решительно замахал руками Эмгыр. — Давайте лучше что-нибудь веселое, жизнеутверждающее… про покойников. Ну, вы, короче, поняли. Правда, я не только веселых, а и вообще никаких песен не знаю. Я их сроду никогда не пел и даже не слушал.
— У меня есть подходящая, — неожиданно заявила Цири. — Я ее в межмировых странствиях подслушала. Она, как бы это сказать, несколько своеобразна, но, думаю, сейчас как раз подойдет. Только исполнять ее желательно с плясом на столе. Смерть, ты как, спляшешь со мной?
— Да нивапрос! Когда еще мне кто-нибудь такое предложит!
— Дядюшка Весемир, я спляшу, ладно? — попросила Цири. — Токо ты папке с мамкой не рассказывай, как мы Радовида с Эмгыром в последний путь провожали.
— Ой, да делайте вы, что хотите, — махнул рукой Весемир.
Старшая Эдда. Песни о героях: Вторая Песнь о Хельги убийце Хундинга.
========== СЛУЧИЛОСЬ СТРАШНОЕ! ГЛАВА 7, в которой Охренэль наконец-то настигает Йорвета ==========
«Гоп-стоп, мы подошли из-за угла!» — надоедливо крутилась в голове Йорвета строчка из разухабистой песенки, которую Цири, лихо отплясывая вместе со Смертью на столе, исполняла на ход ноги двум почившим королям и одной спроваженной на тот свет чародейке.
Сейчас он не мог понять, как вчера его угораздило не только хлопать в такт этой откровенно низкопробной кабацкой песенке, а даже пытаться подпевать. Впрочем, хлопали и подпевали все. А Золтан и Ламберт, воодушевившись хоть и запростецким, но заводным мотивчиком, даже пустились в пляс вслед за Цири, хорошо хоть не на столе. Хотя, нет — Йорвет вспомнил точно — Аваллакʼх не пел, не плясал и не хлопал. Он ошалело смотрел на свою воспитанницу, не ожидая от нее такого. Ну и дурак! Нашелся тоже утонченный, высокомерный и заносчивый Ольх. Чистоплюй! Так ему и надо! Йорвет радовался за Цири и втайне злорадствовал на счет Знающего, просто потому, что эти Аen Еlle ему не понравились сразу, а Аваллакʼх — больше всех. Хорошо им сидеть на своем Тир на Лиа и рассуждать о высоких материях. Попробовали бы здесь! Пообщались бы с прихвостнями Хенсельта, а еще лучше — с Радовидовой орденской швалью. Вот тогда бы Йорвет на них поглядел. Впрочем, нелюдей не любили ни Фольтест, ни Демавенд, ни Эмгыр. Да что говорить, если даже эльфка чистейших кровей Францеска предала своих ради сугубо личных амбиций и интересов. И за это Йорвет ненавидел ее больше всех людских королей вместе взятых. К тому же, от этих самых королей на сегодняшний день остались только брызги в виде немногочисленных отпрысков, а вот Францеска была вполне себе жива да еще и процветала, властвуя в Дол Блатанна, куда Йорвету дороги не было. Хотя, сказать по чести, он туда никогда и не стремился. Разве что посчитаться с Францеской… Но Йорвет знал, что эльфская колдунья ему не по зубам. Утешало его лишь то, что должок у Францески был не только перед ним. Может, Исенгрим Железный Волк воодушевится и сделает то, что не по силам Йорвету? Интересно, где он сейчас и что с ним? В том, что Фаоильтиарна жив, Йорвет не сомневался. Железный Волк неоднократно доказывал всем, насколько он живуч. Йорвет, впрочем, тоже. Хотя бес с ней, с этой Францеской. Теперь Йорвета гораздо более мести волновали более позитивные и продуктивные чувства. А ведьма Финдабаир… Да он почти забыл о ней, пребывая почти постоянно в думах о Саскии. Теперь он вернется к своей королеве с чувством выполненного долга и скажет, что сделал то, что от него требовалось. Ведь, в конечном итоге, она хотела именно этого — любыми путями избавиться от угрозы нильфгаардского вторжения. Со смертью Эмгыра эта угроза перестала существовать. Йорвет рискнул, и у него получилось. Хотя именно за этим он и был нужен Саскии: разрешать неразрешимые задачи и делать то, за что никто другой просто не возьмется. А для него не было невозможного, если просила Саския. Он мог бы вернуться и сказать: «Я сделал это для нас». Только Йорвет знал, что никаких «нас» нет и никогда не будет, прожди он хоть сто лет.