Страница 216 из 259
Йорвет лишь усмехнулся.
— Чего губы кривишь? — улыбнулась Эвелина.
— Ты несешь смешную чушь.
— Неужели тебе так-таки ни одна из эльфок не приглянулась?
— Ну почему? В Бирюзовых Холмах много симпатичных.
— Бордель? Эх, Йорвет-Йорвет, — Эвелина улеглась рядом.
— Так проще.
— А по-моему, ты сам себе дуришь голову.
— Это чем же?
— Саскией.
— Не понял.
— Ни в жизнь не поверю, что такой мужчина, как ты, не осмелится признаться в своих чувствах. А еще ты нисколько не умеешь их скрывать.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что Саския знает о том, что ты к ней неравнодушен. Да признайся сам себе, она знала это всегда, с тех самых пор, когда ты познакомился с ней и у вас в головах возникла идея о свободном Вергене. Вам с ней просто удобно играть в кошки-мышки. Саския знает, что у нее точно есть в резерве ты. А ты веришь в то, что у тебя есть она. Но на самом деле она терпеливо и тщательно выбирает себе партию для династического брака, а ты регулярно посещаешь бордель.
— По-твоему, все так просто?
— Да. Если бы вы хотели, то выяснили свои отношения давным давно. Просто ей удобно знать, что ты в нее влюблен. А у тебя, увы, нет выбора.
— Почему нет?
— Потому что ты сам не хочешь ничего менять. Ты привык ее любить и тешить себя надеждой, что когда-нибудь может быть…
— Считаешь, что мне пора перестать?
— Какая разница, что я считаю? И кто я такая, чтобы тебе это советовать? Просто твоя случайная знакомая.
— А если бы я сказал, что не просто?
— Ну-у, если бы ты сказа-ал…
— Поехали со мной с Верген? — неожиданно предложил Йорвет, посмотрев Эвелине прямо в глаза.
— Погоди, — Эвелина слегка отстранилась от эльфа, попытавшись сесть в кровати. — Ты это чего, серьезно предложил? Или под влиянием момента?
— Какого момента? Мы с тобой просто лежали рядом. В чем тут особенность?
— Тебя почему-то на лирику пробило.
— Мы в кои-то веки одни дома. Никто не мешает. Я, пока жил здесь, привык, что в доме всегда много народа и поэтому подумал, что в Вергене не хочу возвращаться в пустой дом. Только мне там и тебя одной будет вполне достаточно.
— Хм, — Эвелина слегка нахмурила в задумчивости свои идеально ровные брови. — А подумать мне можно?
— Прежде чем согласиться?
— Да.
— Сколько тебе нужно времени?
— Я тебе уже сказала «да». Так что уже нисколько.
— То есть думать ты больше не хочешь?
— А зачем мне это нужно, если я заранее знаю, что соглашусь, а ты даже в мыслях не держишь, что я вдруг могу отказаться?
— Ты очень логична.
— Угу. Йорвет?
— Да?
— Возможно, мне нужно будет сделать одно маленькое дельце…
— Мы все равно пока застряли тут.
— А потом…
— Потом мне нужно будет сделать дельце потруднее, — усмехнулся Йорвет.
— Но когда ты вернешься в Верген…
— Я надеюсь, мой дом не будет пуст.
— Можешь в этом даже не сомневаться, — прошептала Йорвету на ухо Эвелина, начиная ластиться к эльфу и выгибаясь, как довольная кошечка, под мягкими гладящими движениями его ладоней.
========== МОЙ ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК. ГЛАВА 15, в которой Лена получает пищу для размышлений ==========
Лена зашла в «Алхимию» и еще от дверей увидела Ольгерда. Он все так же неподвижно сидел, подперев рукой щеку, и смотрел в стол, а перед ним стояла дежурная почти полная кружка пива. Даже выражение его лица, как показалось Лене, оставалось неизменным — таким же, каким оно было, когда она видела его тут в последний раз.
Девушка подошла к столу и села напротив.
— Что-то мне кажется, с момента, когда мы расстались, ты даже пиво свое не допил, — заметила она вместо приветствия. Впрочем, и Ольгерд не спешил здороваться и даже глаз не поднял на Лену.
— Пришла доложить, что твой дружок справился с первым заданием? — буркнул он.
— А откуда ты узнал, что Геральт его выполнил? — поинтересовалась Лена.
— Так наш общий знакомец Гюнтер тут уже побывал и похвастал успехами Геральта в деле увеселения моего покойного братца. Прискакал чуть свет, радостный и, как всегда, пафосный до тошноты.
— И что?
— Я выгнал его к чертовой матери. Как обычно, впрочем.
— Выгнал черта к чертовой матери? То-то он, наверное, повеселился, — усмехнулась Лена, даже не сразу сообразив, что размышляет вслух.
— Что? — насторожился Ольгерд, чутко улавливавший все, что скажет собеседница.
— Жалеешь, что облегчил Геральту задачу со вторым желанием? — спросила Лена, не желая более вдаваться в философскую тематику.
— Да нет. В конце концов, это желание я загадал абсолютно искренне. То есть в данном случае я действительно хочу, чтобы у Геральта все получилось. А потом, у меня в запасе останется третье желание, которое твоему приятелю нипочем не выполнить.
— Наверное странно загадывать желание с надеждой, что оно никогда не исполнится, — задумчиво произнесла Лена. — Ирония судьбы. Тебе говорят: проси, что хочешь, а ты знаешь, что именно этого-то тебе делать и нельзя.
— Хочешь меня пожалеть? — поднял бровь Ольгерд.
— Нет. Ни жалеть тебя, ни даже сочувствовать я не собираюсь. С чего бы вдруг? Хотя понятно, что ты сам считаешь себя несчастнее всех на свете. Но ведь ты не уникален и не оригинален. Каждый в своей жизни хотя бы раз попадал в ситуацию, которая казалась безвыходной. Но конечно далеко не каждый имел стойкость заплатить за свою прихоть жизнью дорогого ему человека.
— Ты… Ты понимаешь, что ты несешь? — губы Ольгерда побелели от моментально нахлынувшей ярости.
— Да. Еще вчера мне бы и в голову не пришло высказать тебе это из боязни, что ты вгорячах можешь прибить меня за такие слова. А сегодня, я так думаю, что бояться мне уже нечего. Даже если ты и захочешь, тебе что-нибудь помешает: сабля застрянет в ножнах или на тебя неожиданно упадет потолочная балка…
— Или сюда просто-напросто зайдет Геральт, — Ольгерд со странным выражением лица посмотрел мимо Лены.
Она обернулась, следуя направлению его взгляда и действительно увидела стоящего в дверях ведьмака. Надо сказать, оксенфуртскому цирюльнику вполне удалось минимизировать последствия Лениной мести, и теперь его прическа представляла собой забавный ёжик сверху при выбритых висках и затылке. Новая прическа делала Геральта заметно моложе, а трехдневная небритость дополнительно придавала его облику стильность и еще большую привлекательность.
— Лен, а что ты тут делаешь? — удивленно спросил ведьмак, явно не ожидавший встретить здесь свою подругу.
— Сижу и разговариваю. А что, нельзя? По-твоему я должна только у плиты танцевать? — неожиданно даже для самой себя вспылила Лена.
— Лен, я ведь этого не говорил, — опешил Геральт. — Спросил просто…
— Киндер, кюхе, кирхе? * — продолжало забирать Лену. — Да идите вы все со своим дурацким домостроевским средневековьем в жопу, в пизду и нахуй!
С этими словами она сначала с нескрываемой ненавистью посмотрела на Ольгерда, потом резко встала и, слегка оттолкнув с дороги Геральта, быстро вышла, почти выбежала из корчмы.
Остановившись на крыльце, она попыталась отдышаться, чтобы попробовать унять почти физическую боль, которая внезапно и обессиливающе заныла в сердце, лишь стоило Лене взглянуть на Геральта, всколыхнув в душе воспоминания о вчерашнем разговоре с Гюнтером. Анестезия непонимания закончилась, и теперь она отчетливо осознала, чего ей будет стоить это желание, исполнения которого она, как и ненавидимый сейчас ею Ольгерд, отчаянно не хотела.
Ее взгляд случайно упал на тот самый колодец в центре рыночной площади, спустившись в который Геральт и попал в передрягу, угробившую Ленины надежды на тихое и спокойное счастье.
— Сучий урод Ольгерд, — в отчаянной бессильной ярости простонала сквозь зубы девушка. — Лез бы сам осуществлять свою месть, бессмертная скотина. Сожрала бы тебя эта лягуха, и продолжал бы ты жить вечно у нее в желудке или кишках или что там у нее внутри — там тебе самое место! Ну, а ты, многомудрый и всезнающий Гюнтер, смог бы мне ответить на простой вопрос: где ж справедливость и почему за глупость и эгоизм одних всегда приходится платить другим?!