Страница 190 из 259
Так вон, в Велене, поди, работы для вас навалом.
Это да, - согласился Геральт. – Только платить за нее некому. После войны деревни стоят пустые. Разве что трупоеды начнут меня нанимать в борьбе против конкурентов за места кормежки.
Ой, Геральт, смотри, усадьба какая-то, - Лена указала на каменный забор, что тянулся с правой стороны дороги. – Вроде большая, а кажется заброшенной. Вдруг тут призраки живут?
Не. Это дом Мольдави, - попробовал успокоил девушку Геральт.
И чего это за Мольдави такая? – спросила Лена, так как по игре она что-то навскидку такой фамилии не припоминала.
Не такая, а такой. Это купец, который приобрел дом, а к дому прилагался голем. Только Мольдави про это не знал.
А-а. И чё?
Купец дал объявление, обещал неплохие деньги тому, кто разберется с лихом, которое рушит его дом. Ну, голема-то я уничтожил. Только этот каменный болван успел к тому времени развалить дом уже очень основательно.
Наверное теперь-то тут точно поселились призраки, - предположила Лена. – Люди, которых убил голем.
Лен, хватит фантазировать. Во-первых, этот голем никого не убил. Во-вторых, там, где ставят големов, не может завестись уже никто. Голем охраняет территорию от живого и неживого – ему без разницы. Если движется и не хозяин, значит – враг. А любой враг подлежит немедленному уничтожению.
Понятно, - кивнула Лена.
Некоторое время они шли молча. А потом Лена, которая продолжала крутить головой, всматриваясь в темноту и вздрагивая от каждого шороха, снова затеребила Геральта за рукав.
Гера-альт, посмотри вон туда. Что это?
Горит что-то, - пожал плечами Геральт, глядя на зарево, что виднелось за пока еще дальним лесом. – Похоже, усадьба, в которую мы направляемся.
Это что выходит, Гюнтер, нас не дождавшись, подпалил ее к чертовой матери вместе с Ольгердом? Наверное, специально, чтобы Эверек не смог загадать свои желания. И теперь… - Лена задумалась, так как что, по ее мнению, собирался делать в этом случае Гюнтер, она еще не решила.
Давай, мы все-таки доберемся до места, а там уж выясним, что к чему, - посоветовал Геральт.
Усадьба горела ярко и весело, взметывая в ночное небо широкие языки пламени и выстреливая в темноту снопами искр. От огромного костра, в который превратился дом, вокруг было светло, как днем.
Лена и Геральт, пройдя по длинной аллее, ведущей к дому, остановились на довольно приличном расстоянии от горящего здания. Лена, которой было немного не по себе от гула пламени и громкого треска лопающейся от жара черепицы, предпочла остаться за спиной Геральта. Так ей было как-то спокойнее.
Перед крыльцом в гордом одиночестве и унылой задумчивости стоял какой-то вахлак с черным оселедцем на макушке, как у запорожца. К удивлению Лены, которая внутренне уже изготовилась к неприятностям, вахлак встретил Геральта очень радушно, затем они перекинусь парой шуточек, а потом ведьмак буднично заметил:
А у вас имение горит. Заметили?
Это? Ах, да. Ну, ты знаешь, как бывает: пирушка так хорошо пошла, танцы, выпивка, веселье. Ну и нас немного занесло.
А где Ольгерд? – поинтересовался Геральт.
Да чтоб я знал. Где-то здесь, наверное.
Их беседу прервали чьи-то истошные вопли. Затем на площадку перед горящим домом вышли мужчина и женщина, которые волокли за собой еще одного мужчину. Именно он-то и оглашал своими стенаниями окрестности. Женщина ногой, обутой в щегольский сапог, выкатила к крыльцу широкий осиновый кряж. Мужчина, который держал страдальца, заломив ему руки за спину, ударом по ногам заставил того сначала упасть на колени, а затем, пригнув его голову, пристроил ее на кряж, как на плаху. Женщина, недобро ухмыляясь, вытащила саблю…
И тут до Лены дошло. Сейчас беднягу казнят. Прямо на ее глазах ему отрубят голову. К такому зрелищу цивилизованная девушка была явно не готова.
Ге… Геральт, - пролепетала она, цепляясь за куртку ведьмака. – Это они чего? Надо что-то сделать, наверное. Они же сейчас его убьют. А я… Я этого не вынесу, - пригрозила она, явно налаживаясь в обморок.
О, нет! Лен, только не это. Ну, ладно, погоди. Ты, главное, в обморок не падай. Я сейчас с ними поговорю.
Далее Лена, все-таки передумавшая лишаться чувств, прослушала, как задиристая дамочка для начала лихо нахамила ведьмаку. Почему-то при этом Лене сразу вспомнилось, как в игре, выпуская кишки и снося головы очередным напавшим на него бандюганам, Геральт частенько повторял: «никак вы, блядь, не научитесь». Кажется, сейчас был именно тот случай, когда эта реплика пришлась бы к месту. И действительно, всего две не особо трезвые рожи против ведьмака. На что они рассчитывали? Видимо, и мужику, и тетке не терпелось расстаться с жизнью, причем, хоть и простым, но весьма болезненным способом. И Геральт уже был готов им в этом посодействовать, но тут на сцену вышло новое действующее лицо.
Ольгерд фон Эверек появился, как и положено персоне его ранга и положения, помпезно и пафосно, что называется, с выходом на левую ногу. Впрочем, на Геральта его триумфальное появление должного впечатления не произвело, а вот Лена со своей стороны вынуждена была признать, что харизматичности и своеобразного обаяния Ольгерд был явно не лишен (хотя до Геральта ему все равно было как до луны, в этом Лена была по-прежнему убеждена твердо). После короткого обмена любезностями Ольгерд вызвал ведьмака на поединок, и начался эпичный фехтовальный махач.
Фон Эверек оказался ловким, быстрым и умелым бойцом. Он успешно парировал стремительные атаки Геральта, каким-то непостижимым образом успевая блокировать удары ведьмачьего меча, которые и разглядеть-то обычным глазом не получалось.
Лена, как и соратники Ольгерда, завороженно наблюдала за боем, хотя отслеживать удары ей, как и остальным, приходилось, ориентируясь лишь на звон мечей. Впрочем, она понимала, что ведьмак пытается пробить защиту Ольгерда, видимо, рассчитывая, что в какой-то момент он начнет уставать, потеряет концентрацию и ошибется, и вот тогда-то Геральт его подловит и достанет. Но пока Ольгерд вовсе не выказывал признаков усталости. Ведьмак продолжал осыпать фон Эверека ударами, время от времени слегка смещаясь то влево, то вправо, стараясь найти брешь в обороне Ольгерда.
Картина схватки двух мужчин, которые на фоне пылающего поместья под звон мечей, казалось, исполняли какой-то странный, дикий и завораживающий танец, уже казалась Лене каким-то сюром, как вдруг… Она не заметила, как это случилось, только привычный звон вдруг перешел в скрежет, потом Геральт стремительно отпрыгнул, острие сабли Ольгерда прошло в каких-то миллиметрах от его груди… Еще удар, снова уворот… А потом Ольгерда вдруг не стало. Вместо него там, где он только что стоял заклубился черный дым, формируясь в дрожащие контуры призрачной фигуры, держащей начинающую отсвечивать красным саблю. Черный туман в мгновение ока переместился к Геральту, сабля Ольгерда на замахе со свистом рассекла воздух, оставляя за собой алый след… Лена ахнула от ужаса, запоздало подумав, что даже не успеет закрыть глаза, чтобы не видеть того, что будет дальше. Однако до ушей ее донесся привычный звон. Ольгерд, явно не ожидавший, что его удар может быть отражен, ошеломленно опустил саблю, отступил на шаг и как-то неожиданно и сразу обмяк. Туман рассеялся, и вновь обретший плоть Ольгерд странно дернулся, будто пораженный электрическим разрядом.
Лена, приоткрыв от изумления рот, смотрела, как с клинка его сабли на рукоять, а потом и на самого Ольгерда перебираются юркие красные вьюнки-молнии, закутывая его в некое подобие кокона. Эверек стоял, обессиленно поникнув головой, кашляя, держась за грудь и, похоже, не имея сил сдвинуться с места. И Геральт, разумеется, не преминул воспользоваться беспомощным положением противника, просто и без затей вогнав ему свой меч прямо в сердце.
Ольгерд еще раз дернулся, красный кокон из пляшущих вокруг него вьюнков рассеялся. Эверек посмотрел на торчащий из его груди меч, который все еще продолжал держать Геральт, а затем неожиданно подался вперед, насаживаясь на лезвие еще глубже, так, что острие вышло у него из спины. Видимо, такого Геральт, все-таки не ожидал, однако, когда Ольгерд схватил его за руку и попробовал замахнуться своей саблей, среагировал мгновенно: сложил пальцы свободной руки в знак аард и отбросил противника, успев при этом освободить свой меч, резко выдернув его из тела Ольгерда.