Страница 106 из 259
— Да? Что хочет от меня наш новый персик?
— Гермес Зевсович, а вот скажите, чтобы написать что-нибудь такое про любовь, чего надо?
— Муза.
— О, — Маша немного опешила. — Я думала, мотивация и талант.
— Ага, это тоже.
— Ну, положим, мотивация у меня присутствует, вон она — в белых с крапинкой труселях под окнами стоит. Что касаемо таланта, так он у меня из ушей только что не лезет. А вот Музу я откуда возьму?
— Если дело только в этом, Музу я могу тебе организовать, — неожиданно легко пообещал Гермес Зевсович.
— Ой, организуйте, пожалуйста, — попросила Маша.
— К вечеру будет. Я, собственно, девушки, пришел сообщить вам одно пренеприятнейшее известие.
— Где ж одно, когда их, вон, целых три, — Лена неодобрительно кивнула на эльфов, продолжающих беспечно стоять под окнами, не подозревая, что над одним из них уже висит дамокловым мечом Машина великая любовь.
— Да что вы, это так, брызги. Вообще эльфы — милейшие создания, особенно по сравнению с одной стервозной чародейкой, которая прибыла к нам вместе с ними.
— Йенка! — сразу встала в боевую стойку Маша, заслышав о своей недавней врагине.
Неудивительно, что при упоминании о чародейке такая хрупкая субстанция, как благостный творческий настрой, в котором дева пребывала под влиянием Эрединовой мужественной красоты, рассеялась, как дым.
— Что делает здесь эта… эта… — у Лены магичка тоже вызвала сильные чувства, что, впрочем, было вполне объяснимо с учетом их отношений с Геральтом.
— Ленк, а пошли морду ей набьем, — не мудрствуя лукаво предложила Маша.
— А пошли, — охотно согласилась Лена.
— Уж вдвоем-то мы с ней точно справимся, — сказала Маша. — Чё эта Йенка без своей магии против нас? Она, вон, сама-то по себе мелкая и хлипкая. Плюс еще и старая, ей же, поди, лет сто уже.
— Как-то так, — кивнула Лена. — Но нам нельзя недооценивать противника. Она в свое время Вильгефорца едва не загрызла, причем буквально, а Бонарта чуть не заколола вилкой.
— Пошли в столовку, сами вилками вооружимся, — предложила Маша.
— Лучше дрыном каким-нибудь поувесистее. Чтоб она и подойти близко не смогла, — внесла встречное предложение Лена. — И нападать надо сразу, чтобы был эффект внезапности. Пока она еще из-за широкой спины твоей новой белотрусастой любви нас расслепует, а мы уже тут — и по башке ей — хуяк!
— Точно! Ленк, знаешь чё, если хорошо приложить, может у нее амнезия случится, и она тогда Геральта вообще забудет, — осенило Машу.
— Ну что, в бой?
— Пошли!
План похерился сразу, можно сказать, с первых ступенек крыльца, потому как Маша, забыв про соображения секретности, издала боевой клич, а проще говоря, заорала дурным голосом и, даже не найдя дрына, рванула в атаку. На Машино счастье, Эредин, стоящий у нее на пути, расслышал, чье имя выкрикивала девушка в порыве боевого безумия, и благоразумно отошел в сторону, пропустив воительницу к чародейской персоне (втайне, разумеется, радуясь тому, что Йен таки встретила товарку, такую же безбашенную, как и она сама, и сейчас наконец получит то, что ей причитается, так как за время пребывания в деревне Волчий Тупик успела достать троих эльфских воителей до самых печенок). Маша вихрем пронеслась мимо эльфа и напала на магичку, с радостным урчанием вцепившись ненавистной оппонентке в буйные черные локоны. Йеннифэр среагировала на Машину атаку с похвальной быстротой, и хотя буйство шевелюры противницы не было таким впечатляющим (в том числе и по причине короткой стрижки девушки), это обстоятельство не помешало чародейке принять адекватные меры и ответить сообразно, дав врагу решительный отпор. Дамы с наслаждением тягали друг друга за космы, выкрикивая невнятные оскорбления, угрозы и обвинения, а эльфы завороженно смотрели на эту батальную сцену, несомненно достойную кисти живописца.
— А мне эта мелкая Dhʼoine нравится, — признался Имлерих. — Ух, огонь! Я бы ее на Тир на Лиа к себе взял.
— Имлерих, все тебя на экзотику тянет, — покосился на свою Правую Руку Эредин. — Мало тебе ведьм с Кривоуховых топей? Те, наверное, тоже были девчонки ничего.
— Эредин, ну хватит, а? Теперь будешь мне их по гроб жизни поминать? Ну, я оступился. С кем не бывает. Пленился светом ложных солнц. Принял иллюзию за реальность. Причем, буквально. Они, между прочим, искусно притворялись симпатичными. И потом, что плохого в том, что мне нравятся человеческие девушки? Мне просто наши высокородные и фригидные ледышки надоели до чертиков. А здесь, только посмотри, какой колорит, какая экспрессия!
— К нашей храброй маленькой воительнице кажется идет подкрепление, — Карантир указал на Лену, которая как раз действовала в соответствии с планом (видимо, сказался опыт совместной работы с партизанами и шпионом Талером). — Со штакетиной наперевес. Кажется, сейчас нашей королевской теще не поздоровится.
— А ты, никак, сожалеешь? — язвительно спросил Имлерих.
— Dana Meadbh меня упаси, — выставил ладони в извиняющемся жесте навигатор. — Она мне надоела хуже горькой редьки. Я из-за ее неумолчного шипения с трудом сосредоточился, чтобы нас вместо этого междумирья еще в какие-нибудь ебеня не выкинуло. Она же, если помните, то и дело мне под руку бухтела.
— Ну да, но нас, к счастью, выкинуло все-таки не в какие-нибудь ебеня, а именно в Малые, то есть в кои-то веки туда, куда нужно, — подытожил Эредин. — Но если ты, Карантир, думаешь, что выходка с Волчьим Тупиком сойдет тебе с рук, то ты сильно ошибаешься. Сначала казню Геʼэльса, потом объявлю тебе строгий выговор с занесением в личное дело и еще вынесу неполное служебное соответствие. Будешь у меня на испытательном сроке. А если еще раз проштрафишься, лишу звания и понижу в должности. Понял?
— А-ай! — взвизгнула тем временем Йеннифэр, которую подоспевшая к месту битвы Лена протянула штакетиной поперек спины. — Вдвоем на одну! Ничтожные, подлые, вероломные маленькие сучки!
— Это ты велоромная! — не осталась в долгу Маша. — Сама же меня обманула, помчалась к сундуку, нас с Кузьмой не дождавшись, хотя мы договаривались вместе пойти!
— А чего ты хотела, чтоб я своими руками похоронила свое счастье в угоду какой-то дурочке? Ага, сейчас!
— Ну, судя по тому, что я узнала, счастья тебе твоя выходка не прибавила, — ехидно вставила Лена. — Да и вид у тебя, мягко говоря, не особо презентабельный. Что-то как-то не черное и белое, а серое и сальное. Еще и попахивает соответственно. Что, без магии за собой нормально следить и ухаживать совсем не получается?
— Не твое дело!
— А чего ж тебя по мирам-то мотает? Фиалочки и записочка, а?
— Не твое дело! — вновь злобно взвизгнула магичка.
— Геральт опять от тебя сбежал? — продолжала давить Лена.
— Он вернется! Ко мне, слышишь, наглая маленькая тварючка. Он всегда так делает, чтоб ты знала и что бы он там тебе не пел. Наиграется с вами — и приползает с повинной назад, ко мне.
— Тогда что ж ты митусишься, миров не разбирая. Сидела бы спокойно да ждала, — парировала Лена. — А ты лезешь вовсюда, даже в Машкины дела и то свой длинный нос сунуть ухитрилась, хотя она-то с Йорветом к тебе никаким боком отношения не имела.
— Я не собираюсь перед тобой отчитываться, ты, никчемная дрянная воровка!
— Да и не надо, я сама знаю, что случилось. Ты, было дело, спокойненько сидела под крылышком у Эмгыра, никуда не рыпалась, никого не беспокоила, Геральта искать не рвалась, потому что была уверена, что он сам тебя рано или поздно найдет. И что мы видим теперь?
— Надо было лучше охранять свое сокровище, коли уж оно попало тебе в руки, — раздался позади спорящих чей-то медовенький голосок. Как ни странно, Маше он почему-то напомнил о Кузьме, а Лене в нем почудились интонации Гюнтера, хотя голосок-то был явно женский. — А то Истредды, сказки о Королеве Зимы, овуляшьи фантазии, эксперименты с джиннами, игры в дочки-матери… Самоуверенность, ложь и тщеславие никого еще до добра не доводили. Так-то, милочка.