Страница 3 из 19
Юлия открыла дверь в свой номер. Павел ощущал сильный жар от ее тела. Сейчас он забыл, что еще недавно чувствовал себя опустошенным и разочарованным. Слышал только уханье собственного сердца в груди. Подхватил ее на руки и понес в постель.
Пальцы Юлии впились в кожу Хавина, она призывно стонала. Кипела и била через край, вскидывалась и затихала.
Потом они отдыхали. И Юлия хотела знать, понравилась ли она ему в постели.
– Вы восхитительны, – отвечал Хавин.
Юлия прикрывала ему рот ладонью, прося, чтобы он не называл ее на «вы», а то она чувствует себя старой!
Хавин попросил о том же. Но она возразила, сослалась на то, что с ним незнакома, даже не знает имени.
– Давай познакомимся, – сказал он негромко.
Но Юлия задумчиво и досадливо обронила:
– А зачем? Быть может, это наша первая и последняя встреча. Я не хочу ни о чем сожалеть.
– Ты не хочешь знать, как меня зовут?
– Нет. Это ни к чему. – Она сделала глубокий вздох, высоко поднимая грудь.
Павел напружинился. Так приятно ласкать красавицу и видеть, что она охотно принимает твои ласки.
Юлия повернулась к окну. С улицы начинал пробиваться утренний свет. Показала рукой, проговорила:
– Рассветает, – и вновь вздохнула.
Павел в ее голосе уловил тоску, будто Юлия не радовалась рассвету. И Хавину хотелось, чтобы она сожалела, что у них все прерывается. Но он понимал, что это неизбежно, как бы ни хотелось иного. Проговорил:
– К сожалению, все хорошее когда-нибудь заканчивается. Иногда это случается очень быстро.
Оба умолкли. Долго лежали без движения. Было слышно тиканье часов на стене. Это тиканье уже начинало изводить Хавина, когда раздался голос Юлии:
– Поцелуйте меня еще, – сказала она и порывисто прижалась к Павлу.
Хавин обнял ее. И весь мир сразу куда-то исчез. Время перестало существовать.
2
Казалось, ночь пролетела мгновенно, как пролетает птица над головой. Мгновением не надышишься и не утолишь жажду, но именно оно кажется прекрасным и неповторимым.
Все так непредсказуемо и неожиданно случается порой. Вчера в ресторане и Павел и Юлия очень удивились бы, если бы им сказали, что ночь они проведут в одной постели. А сейчас и он и она не хотели расставаться. Но Павел и Юлия знали, что он должен уйти, а она должна закрыть за ним дверь. Он собрался. Она стояла, ждала, отвернувшись к окну.
– Я пошел, – сказал он.
– Да, да, – кивнула она в ответ, не оборачиваясь.
– Я пошел, – повторил он.
– Да идите же наконец, не мучайте меня! – выплеснула она.
Он шагнул к двери, взялся за ручку, дверь легко подалась. Мелькнула мысль, что они забыли запереть ее. Оглянулся на Юлию. Та по-прежнему смотрела в окно. Ее красивое голое тело купалось в утренних лучах. Павел распахнул дверь и вышел. Все закончилось, осталось в прошлом. Не вернуть. Да и стоит ли? Назад хода нет. Он твердо направился к своему номеру.
Водитель не спал, уже сидел на кровати полностью собранный. Встретил Хавина вопросительным взглядом, но ни о чем не спросил.
Павел раздвинул шторы, впуская в комнату слепящее солнце. Подумал: все хорошо, все хорошо. Он не осуждал ни себя, ни Юлию. Произошло так, как произошло. Жизнь продолжается. Посмотрел на часы. Он ехал в небольшой периферийный городок к приятелю на день рождения его жены. Ехал, чтобы отвлечься от всех накативших на него неурядиц. Вообще-то он не любил ездить по гостям, но давний приятель для него был как отдушина.
– Ну, что, трогаем? – спросил водитель, привставая с постели.
Хавин промолчал, и водитель снова сел, скрипнув матрацем.
Юлия пошла под душ, когда за Павлом захлопнулась дверь. Если она и сожалела о чем-то, так лишь о том, что все так быстро закончилось. Струи прохладной воды текли по волосам и телу. Успокаивали. Скоро все забудется, думала она, жизнь потечет по прежнему руслу, вяло и безразлично. Впрочем, кто знает, как будет дальше.
Она отключила воду, обтерлась полотенцем, вышла из душевой, оделась. Пора отсюда уезжать. Денег в сумочке достаточно, чтобы добраться до города на любой попутке. Сунула ноги в босоножки и шагнула к выходу.
На улице, на парковке неожиданно для себя увидела мужа. Он хмуро стоял около машины. Глаза их встретились. Валентин содрогнулся, а Юлия поморщилась, будто появление мужа испортил ей праздник. Маленькими шагами направилась в его сторону.
На лице Валентина дернулось какое-то жалкое презрение. И она, похоже, поняла, почему оно было таким. Юлия вскинула голову и тоже посмотрела пренебрежительно. Подойдя, недовольно спросила:
– Зачем ты вернулся?
Валентин расширил ноздри и задышал враждебно, но больше это походило на детскую обиду:
– Я все видел.
Юлия безразлично пожала плечами:
– Ну и что?
Обида захлестнула Валентина:
– Дверь в номер была открыта, – крикнул громко. Он хотел сказать, что он не подглядывал, он не мог опуститься до этого, что все произошло случайно.
Но Юлия равнодушно фыркнула в ответ, словно все, о чем он говорил и хотел еще сказать, ее совершенно не касалось:
– Ну и что?
Валентин задрожал. Казалось, он готов был вцепиться ей в горло, сдавить так, чтобы из него больше не вырвалось ни одного слова:
– Я убью тебя!
Юлия хмыкнула:
– Ну и что?
Валентин схватил ее за плечи. А она подумала, что, наверно, это хорошо, что он все видел, потому что он должен наконец понять, что между ними нет никакой любви, по крайней мере с ее стороны. Хорошо, если бы он сейчас ее ударил, тогда бы у нее была причина возненавидеть его и не чувствовать себя грешницей. Но Валентин не ударил, он лишь оттолкнул, захлебываясь негодованием:
– Я убью его!
Юлия усмехнулась с недоумением:
– За что? Он-то при чем? Я сама затащила его в постель, потому что он мне понравился.
У Валентина вытянулось и покраснело от натуги лицо, в глазах мелькнуло изумление:
– Что? – захлебнулся он собственным вопросом и потерянно переспросил: – Ты сама затащила? Он тебе понравился? Да когда он успел тебе понравиться, во сне, что ли? Ты же укладывалась спать, когда я ушел! Кто он?
В этот миг Юлия не сожалела, что не знала ответ, но вздохнула невесело и с досадой:
– Не знаю.
Валентин снова встряхнул жену за плечи, голос его прозвучал в ее ушах, как кваканье:
– Как это? Как это? Как это? Ты не знаешь, с кем переспала? Да ты потаскуха!
Юлия резко оторвала его руки от себя, зло глядя ему в глаза:
– Нет, и тебе это известно!
Валентин не мог поднять на нее руку, хотя ему представлялось, что достаточно еще маленького толчка и он не сумеет сдержаться:
– Я верю собственным глазам! Ты все мне врешь! Он намеренно приехал в этот ресторан, а ты умышленно устроила вечером скандал, чтобы остаться одной! Вы заранее договорились! Да, вы договорились!
Юлия поморщилась. Какая белиберда. Хотя, наверно, лучше было бы, если бы все случилось так, как говорил Валентин, тогда бы не пришлось оправдываться. А теперь вот выслушивай незаслуженные упреки. Она вздохнула:
– Нет. Я не знаю его.
Валентин растерянно уставился на нее, а потом обреченным, но ровным голосом выдавил из глубины обеспокоенной души:
– Тогда ты и есть настоящая потаскуха, если тащишь в постель первого встречного.
Когда Валентин первый раз назвал ее потаскухой, она восприняла это как крик его души, ибо знала, что Валентин не верил в то, что говорил. Однако теперь его голос был иным. Похоже, что Валентин начинал верить собственным словам. Впрочем, сейчас Юлии было безразлично, что думает муж, она просто не желала несправедливых обвинений. Она никогда не была потаскухой и никогда ею не будет, как бы не сложилась дальнейшая жизнь. И Юлия решительно и даже грубо оборвала мужа:
– Нет! И не смей произносить это слово в мой адрес!
Мученическое выражение пробежало по лицу Валентина. Он как бы потерял опору под собой, схватился за ручку дверцы авто и посмотрел с надеждой: