Тревожное торжество

С автомагистрали доносился шум машин. Свет от фар пролетал мимо на высокой скорости. Павел глубоко втянул в себя воздух. Хмель продолжал цепляться за его мозг. Хавин шагнул к летней площадке. Беседки были пусты. Свет светильников отбрасывал от них длинные тени. Павел вошел в крайнюю беседку, сел за пластмассовый столик спиной к ресторану и положил руки на столешницу. Пластмассовый стул показался ему жестким, Хавин недовольно поерзал и стал смотреть перед собой, подставляя лицо под слабый ночной ветерок.

В таком положении просидел долго, ощущая, как голова приходила в норму. Потом услышал у ресторана шум припарковавшегося автомобиля. Через некоторое время раздались шаги. Павел повернул голову. К беседке подошел парень, и Хавин узнал в нем спутника девушки, которая понравилась ему днем. На парне были джинсы и джинсовая рубашка с коротким рукавом. Девушки не было. Хавин почему-то с придыханием подумал, что она, вероятно, сидит в машине. Парень безразличным тоном спросил:

– Вы один? – хотя прекрасно видел, что больше никого нет.

– Один, – отозвался Павел.

Парень рассеянно шагнул в беседку и плюхнулся на стул напротив. Не спрашивая разрешения. Хавин проследил за ним, удивленно вскинув брови. Затем еще раз обернулся, отыскивая взглядом его авто, словно хотел увидеть, как из салона выйдет девушка, но не увидел. Парень молчал, барабанил пальцами по крышке стола. Это странное поведение вызывало любопытство. Хавин чувствовал, как голова свежела все больше.

Молчание затягивалось. Павел не прерывал его. Он видел, что у парня не было желания разговаривать. И уже сомневался, что девушка находится в машине. Наконец, чтобы разрядить неловкое молчание, негромко произнес:

– Помнится, днем вы были вдвоем.

Парень перестал барабанить по столешнице, поднял глаза на Хавина:

– Да, все так, – подтвердил.

И Павлу показалось, что парень облегченно вздохнул, когда с ним заговорили.

– Где же теперь ваша спутница? – продолжил Хавин.

Парень нахмурился и неловко зашевелился:

– Спит в постели на втором этаже. Мы комнату сняли, – произнес неохотно и как-то безрадостно, пригладив рукой короткий чубчик. – А я вот катаюсь туда-сюда.

Новый вопрос вылился у Павла сам собой:

– Почему же вы не спите?

Лицо у парня сделалось более унылым, и он монотонно отозвался:

– Не сплю.

Вялый и странный диалог прекратился сам собой, потому что не о чем было больше говорить. Парню явно не хотелось обсуждать свои проблемы, однако определенно его что-то мучило, и эти мучения отражались на лице. У него была приметная внешность, запоминающаяся, обращающаяся на себя внимание.

Видя, что его внимательно рассматривают, парень поежился и протянул Павлу руку, называя свое имя:

– Валентин.

Хавин пожал ее:

– Павел. Хавин, – назвал себя и ощутил, что рука парня вспотела от волнения. Ладонь была узкой и мягкой, словно ватная. Затем Павел спросил:

– Она ваша жена?

Валентин тягуче и тяжело вздохнул, потер руку об руку и грустно отозвался:

– Да. Юлия.

Павел про себя произнес это имя, и ему показалось оно певучим и приятным, ласкающим и нежным, от него будто потянуло теплом и светом. Эти ощущения удивили Павла, и он заметил Валентину, что у его жены красивое имя. Тот неопределенно покачал головой, встал со стула, вышел из беседки и молча двинулся к зданию. Оно застыло, словно во сне: все окна в нем были темными. Бледный свет светильников падал на стены и едва достигал второго этажа. Хавин смотрел в спину парню, пока Валентин не скрылся за дверью. Было понятно, что между Валентином и Юлией что-то произошло. А у Павла в душе появился странный жар. И этот жар медленно распространялся по всему телу. Его охватило странное состояние, но это был не хмель, это было смятение в сердце.

Хавин поднялся и прошелся вдоль здания, унимая волнение. Потом остановился и долго неподвижно стоял, бездумно смотрел на дорогу. Услышал хлопок двери за спиной, оглянулся. Быстрым шагом к машине шел Валентин. Взъерошенный и сердитый. Выхватил из кармана брелок, пискнул сигнализацией. Отрешенно глянул в темноте на Хавина. Вызывающе произнес, как будто выплюнул:

– Все! Конец! Прощайте! Больше не увидимся! – Зло прыгнул в машину и сорвал ее с места.

Павел неторопливо вернулся к беседке. Но не успел сесть за столик, как из двери выбежала Юлия. Заметалась, выкрикнула:

– И не надо, не надо, не надо! Не хочу больше! – А что не надо и чего не хочу, не сказала, но Павел понял, что его догадка подтвердилась: между Валентином и Юлией произошла размолвка.

Девушка вскинула голову, посмотрела вокруг и неожиданно прямиком устремилась к Хавину. У того перехватило дыхание. Ее стройная фигурка приближалась. Павел не отрывал глаз. Она была превосходна.

– Вы видели? Нет, вы видели? – резко спросила Юлия, войдя в беседку.

Павел кивнул, хотя надо было что-нибудь ответить. Но его голос словно надорвался и застрял в горле. Юлия стояла перед ним, он хорошо видел ее лицо, слышал дыхание и улавливал запах. Это было приятно ему. Но внезапно в голове мелькнула мысль, что Юлия вдвое моложе, что надо оторвать от нее взгляд и прийти в себя. Тем не менее все в нем восставало против такого.

Совсем недавно, после всех неудач с женщинами, он был убежден, что подобное чувство уже никогда не оживет в нем. Между тем это убеждение заколебалось еще днем, когда увидал Юлию в ресторане, а сейчас колебание только усилилось.

Юлия смотрела Павлу прямо в глаза. Как будто обрадовалась ему, хотя он помнил, что в ресторане она лишь мельком взглянула в его сторону.

Хавин наконец сделал усилие, оторвался от девушки и сел за столик, движением руки приглашая ее сесть напротив. И когда она опустилась, задал вопрос:

– Что случилось, Юлия?

Девушка взглянула удивленно, потом пристально, а после слабо улыбнулась:

– Вы знаете мое имя? – Помолчала и неожиданно выдала: – Я вам нравлюсь. Я заметила днем, в ресторане. – Она поправила волосы, открывая красивые уши.

Павел на секунду оторопел, оттого что Юлия мгновенно раскусила его. И подтвердил:

– Не скрою, очень нравитесь.

– Вы мне – тоже, – неожиданно призналась Юлия.

Хавин посмотрел недоверчиво, проговорил:

– В ресторане вы так были увлечены своим мужем, что рассмотреть меня просто не могли.

Юлия поморщилась, словно Павел сказал совсем не то, чего она ждала от него в эти секунды:

– Это муж был увлечен мною, – отрезала с раздражением. – А я не хочу его!

Хавин не мог объяснить, что с ним творилось в эти мгновения, но с ним определенно уже что-то происходило. А Юлия вдруг огорошила вопросом:

– Вы хотите со мной в постель?

Павел смешался. На такой вопрос нужно было либо не отвечать, либо ответить честно. И он, помолчав, твердо произнес:

– Хочу. Странно было бы, если бы я не хотел этого.

Она решительно поднялась из-за столика и подала руку:

– Пойдемте.

Павел поцеловал ее пальцы и спросил:

– А если вернется муж?

Юлия недовольно нахмурилась:

– Какое это имеет значение? Я хочу в постель с вами. Прямо сейчас. Что же вы медлите? – Настойчиво потянула его за собой. – Может быть, мы с вами никогда больше не встретимся и всегда будем сожалеть о том, что не провели ночь вместе.

Павла изнутри жег огонь:

– А если потом придется терзаться, что расстались?

Рука Юлии чуть дрогнула:

– Во всяком случае, это лучше, чем засыхать без любви.

Хавин быстро встал с места.

Она пошла впереди, не выпуская из своей руки его руку. И чем ближе они подходили к входу в здание, тем больше он ощущал, как ее пальцы крепче сжимали его ладонь. Как будто Юлия опасалась, что он может вырвать руку и неожиданно исчезнуть. А ему казалось, что все снится и что он вот-вот проснется и Юлия растворится в ночи.

У двери Павел рывком прижал ее к себе и впился губами в губы. Она не сопротивлялась, обхватила его. Потом они вошли внутрь, поднялись по лестнице на второй этаж.