Страница 7 из 10
– По-моему это всего лишь попытки заявить о себе, естественные в их возрасте. А с другой стороны – виртуальным эксгибиционизмом сейчас каждый второй страдает. Но у молодых это органично получается. Для них это привычная реальность.
– Значит, я уже давно не в реальности.
Люба и Надя
24 октября
Москва. Большая Никитская. Кафе «Кофемания» – Элитный жилой комплекс в микрорайоне «Кунцево»
– Про меня совсем не интересно. Сижу в кафе, человека жду. Пробки дикие, он опаздывает. Как ты? Напиши, что сейчас делаешь.
– То, что позволяю себе делать днем, когда мои расходятся.
– Гы. Секс по интернету?)))
– Брось. Я даже не знаю, как это искать)
– Тогда что? Вебинар для гейш? Мне почему-то кажется, ты могла бы стать первоклассной гейшей.
– ))) Все намного прозаичней. Сижу и покуриваю в окно.
– Так ты куришь? И твои не знают?
– Нет. Муж бросил лет пять назад, теперь на дух не переносит курильщиков, особенно женщин. Я после иду в душ, пол-тюбика пасты уничтожаю, сверху духи, а в квартире устраиваю сквозняк.
– А гамбургеры он любит?
– Бывает.
– Выпить?
– Может.
– Я никогда серьезно не курила, в детстве туберкулезом переболела, но просто офигеваю от многих вещей, которые скорее всего рождаются из чисто коммерческих расчетов, а потом стремительно превращаются в массовый психоз. И это при том, что больше половины страны как курили, так и курят! Всех курильщиков – из ресторанов на мороз, в аэропортах курилки прикрыли, как результат – в сортиры очередь, теперь, когда знакомые закуривают вне дома, говорят, что каждый раз чувствуют себя так, будто преступление века совершают. Но разве фаст-фудовские обжоры свое здоровье меньше гробят? Пускай бы тоже жрали генетически модифицированные булки по сортирам, чтобы пример дурной не подавать. И картиночки жуткие на упаковках этого дерьма пусть бы тоже печатали. А бухает у нас каждый второй. Бокальчик-другой за ужином, под сериал после ужина, в отпуске – каждый день, на праздники – вообще святое. А праздников у народа много. За те пятнадцать минут, что я здесь сижу, мне уже два раза барную карту предложили, и это днем! Алкашка, в отличие от сигареты, меняет психику и разрушает личность. Но ведь куда ни придешь, первый же вопрос: «Что вашей печени налить?».
– Забавно. Но, по-любому, курение не полезно.
– Думаешь, твоя ложь полезнее? Партнер обязан принимать тебя такой, какая ты есть, в противном случае это не партнерство.
– Мы больше двадцати лет вместе.
– Удивила. Мы двадцать семь.
– Просто я не хочу его расстраивать… Хочу быть лучше, чем есть.
– Пытаешься казаться, но не быть. Человек, которого заставили лгать в мелочах, потом уже и сам легко соврет в большем.
– Что ты имеешь ввиду?
– То, что ты сливаешь себя ради того, чтобы быть мужу угодной. И удобной.
– А ты? Все эти двадцать семь лет живешь так, как удобно тебе?
– …
– Люба, ты еще там?
– Прости. На звонок отвечала, заказчик, москвич, блядь, заблудился в трех соснах. Ты все еще куришь?)
– Угу… В доме напротив есть одно окно. На подоконнике стоит ваза, а в ней цветы в любое время года. Розы, хризантемы, мимозы, тюльпаны, ромашки… Поначалу я прилипала по вечерам к окну и, грешным делом, все пыталась проследить за обитателями квартиры. Ничего особенного: иногда мелькает женщина, не молодая, не старая, всего лишь раз я видела силуэт мужчины. Но вскоре следить перестала. Теперь смотрю, как сейчас, только днем, проверяю, какие цветы в вазе.
– Стало стыдно подглядывать?
– Вовсе нет. Просто не хочу по косвенным признакам вдруг узнать, что в квартире живет одинокая женщина, которая сама себе покупает цветы.
Хочу, чтобы загадка осталась неразгаданной, хочу думать, что она таким изысканным способом демонстрирует кому-то свое настроение. Цветы не нужны женщине, если у нее нет тайны. Но в последнее время в вазе часто стоят желтые цветы.
– Напиши мне «желтые цветы» по-испански. Я тоже язык учить хочу, только времени нет. Ой, все, конец связи. Хрен моржовый нашелся, уже заходит.
Вера и Люба
24 октября
Москва. Медицинский центр «Гармония».
Отделение стоматологии
– Что нового?
– А у тебя?
– Ромка жив, возможно, здоров, хотя в его психическом здоровье я не уверена.
– А может, это похищение?!
– Спасибо за умную мысль. Эту версию менты уже отработали. Нет, он просто взял и куда-то свалил.
– А может, завербовали?
– Кто?! Он что, олигофрен или голодный гастарбайтер?
– Пишут, что всяких вербуют.
– Иными словами, ты даешь мне понять, что сын мой дурак, и я воспитала дурака?
– Я ничего не даю понять, просто предполагаю…
– Люба, мне еще целый день работать. Пожалуйста, не тереби… Расскажи лучше про себя. Что ты решила? Галина говорит, ты так и не появилась.
– Я почти уверена в том, что ребенок Вовкин. Но он сейчас с семьей на отдыхе во Вьетнаме. Буду ждать, когда вернется, все-таки он имеет право знать.
– Нет уж, давай прямо сейчас туда и пиши. Что, жалко его? За какие такие заслуги мы их, козлов, всю жизнь жалеем?!
– Это будет слишком.
– Я понимаю, и тебе семья его не совсем чужая, и Кириллу твоему он руку при встрече без зазрения совести пожимает. А тебя здесь рвет на части.
– Все, пошла мука на Тобольск… Вот, глянь, он на фейсбуке только что новых фоток выложил.
– Дочка его? Прыщавенькая какая, подросток… А это кто, жена? Ну-ка, увеличь! Боже, какая страшила.
– Зато счастливая.
– Скорее изображающая счастье… А как телефон в карман спрячут, сразу руки расцепят и обреченно пойдут по дорожке одними и теми же салатами да пойлом разбавленным давиться. Заплачено же.
– Представляешь, как раньше, в похожей ситуации, бабы, пожираемые мучительной неизвестностью, ночами заснуть не могли? Рисовали в воображении соперницу, додумывали, пыхтели. А сейчас пару кнопок на телефоне ткнула – и сразу в чужую жизнь попала. Лет через пять небось придумают такое приложение, чтобы под фото еще и информация всплывала: возраст, заболевания, группа крови, резус-фактор, налогооблагаемое имущество и даже, а-ха-ха, количество половых актов в год! Главное – чтобы не всплывало, с кем… А еще я думаю, Вер: вот если я его люблю, значит, должна радоваться, что все у него будто бы хорошо, что он сейчас купается в море и лучах солнца, но… что-то не получается у меня радоваться за ближнего. Если честно, то, сука, с самого утра настроение дерьмовое… Первую фотоссесию он еще ночью загрузил. Душная она у него, Катька. А еще пустая, примитивная. Но живет же с ней и как будто радуется. Вер, неужели я такая эгоистка?
– А он не эгоист? И теперь у нас, как ты точно подметила, все «как будто». Все эти лайки, восторженные комменты – ах, мы сейчас описаемся от радости за вашу радость! – все, что вывешивается на всеобщее обозрение, получает такую же искусственную реакцию, как и это минутное изображение счастья. А то, что еще живо, поглубже прячут, чтобы хоть это не украли. Вот и Ромка мой спрятался… Ну все, поехали. Валя! Ва-ля! Почему опять лоток грязный? Где ты его мыла? Он блестеть должен! Что, сама не видишь: здесь разводы!
Вера и Надя
25 октября
Москва. Садовое кольцо. Кафе «Зазеркалье»
– Меня сегодня Валя, ассистентка моя, поразила… Такую реакцию выдала!
– Опять на нее накричала? Думаю, она давно уже к этому привыкла. Тем более сейчас, в твоем состоянии… Ты уж выдохни, Верунь, главное – Ромка жив. Уверена, все вскоре выяснится.
– Да хватит уже талдычить одно и то же! Меня это только раздражает, неужели не ясно?!
– Вер, пожалуйста, возьми себя в руки.
– …И вам добрый. Бокал сухого белого и семгу на пару́. У подруги тоже язык есть, у нее и спросите.
– Будьте добры, лавандовый раф. Да, это все. И что там с Валей?