Страница 8 из 23
- А, мистер Макмастер... Проходите, сэр. Вас ждут. Хозяева в гостиной. Сюда, пожалуйста. Следуйте за мной.
Все застыли в страшном напряжении. Шаги приближались, и наконец дверь распахнулась. В проеме показался Билл Макмастер с портфелем в руках.
- Добрый вечер, - смущенно пролепетал он. - Я привез к вам... одну... одну вашу знакомую...
Он растерянно умолк и отступил в сторону. Из-за его спины вышла Джилли. В мятом, линялом, немодном платье, с каким-то обшарпанным чемоданчиком. Однако смотрела она вызывающе. Долгое время никто не произносил ни слова. Наконец Джилли нарушила молчание.
- Ну, так что? - сказала она. - Неужели никто со мной не поздоровается?
Первым оправился от потрясения Деннис.
- Лично я вышвырнул бы тебя вон, - сердито сверкнул он глазами. - Но, увы, это не мой дом.
- Деннис! - еле слышно, с угрозой произнес Дэн.
Спеша загладить грубость брата, Сара выступила вперед. В ее глазах светилась жалость.
- Привет! - сказала она. - Добро пожаловать, с возвращением тебя...
Джилли позволила Саре поцеловать себя, но ее сердце не смягчилось.
- А ты, Стефани? - вызывающе спросила она.
Стефани, окаменев, смотрела на Джилли и не могла вымолвить ни слова. Джилли, не отличавшаяся особой сдержанностью, вскипела.
- Боже мой! - воскликнула она. - Может, ты в конце концов объяснишь мне, что я тут делаю?
Дэн поспешил вмешаться и с хладнокровием профессионального медика произнес:
- Сперва все усядемся, хорошо? Деннис, ты бы приготовил нам выпить. Чем мы тебе можем помочь, Джилли? Кстати, позволь представиться: я - Дэн Маршалл, муж Стефани.
Он взял Джилли за руку и подвел к креслу. Потом вернулся и усадил Стефани. Обстановка слегка разрядилась, все остальные расселись сами и взволнованно ждали, пока кто-нибудь начнет разговор.
- Билл, я полагаю, ты должен ввести нас в курс дела, - сказал Дэн.
Билл выдержал паузу, дожидаясь, пока Деннис нальет каждому выпить. Потом в тишине, такой тяжелой, что казалось, она давит на плечи, открыл портфель и, вынув какой-то старый железный ящик, поставил его на стол. Откашлявшись, Билл произнес:
- Когда умер отец Стефани, Макс Харпер, его завещание не было обнаружено. Поэтому все, что он оставил, автоматически отошло к Стефани. Недавно Стефани затеяла ремонт в старом Эдеме, где Макс родился и провел свои последние дни. На прошлой неделе рабочие начали ремонтировать библиотеку, любимую комнату Макса. Снимая со стен обгоревшие панели, они обнаружили сейф, о существовании которого никто не подозревал. Вот что там было...
Билл открыл ящик и показал стопку пожелтевших бумаг, перевязанных выцветшей ленточкой.
- Нас тут должно интересовать только одно, - мрачно промолвил Билл. Последняя воля Макса Харпера, его завещание. Я привел тебя сюда не напрасно, Джилли, и поджидал тебя сегодня у ворот тюрьмы вовсе не для того, чтобы сыграть злую шутку. Происходящее тебя тоже касается, и мы все единодушно... более или менее единодушно... считаем, что ты имеешь право знать, в чем дело.
Глаза Джилли засверкали, и она подалась вперед. Однако при этом не произносила ни звука. Билл взял в руки завещание.
- Я много раз перепроверял этот документ, - сказал он, - подписи свидетелей, самого Макса - в общем, всю эту проклятую бумагу. Это действительно завещание Макса. Нет никакого сомнения в его подлинности. Я прочту его, вернее, интересующую нас часть.
"Ну, скорее же, Билл! - хотелось воскликнуть Стефани. - Не тяни. Скажи ей!"
- "Я, Максвелл Харпер, - медленно начал читать Билл, - находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю все мое состояние моей дочери Стефани, дабы она распоряжалась им целиком и полностью... Однако надеюсь, что Стефани позаботится о своей сестре Джилли, которую я в данном документе признаю своей дочерью".
Воцарилось молчание, которое, казалось, будет длиться вечно. Но потом Джилли вскочила и выбежала из комнаты в сад с яростным криком:
- Нет, нет, нет, нет, НЕТ!
Шло время, а Джилли не возвращалась. Никому не хотелось нарушать ее уединение. Однако, когда начало смеркаться, Стефани не на шутку обеспокоилась и, схватив шаль, вышла из дома.
Она нашла Джилли на вершине скалы: та сидела, пристально глядя вниз, на берег моря. Береговая линия в этом месте изгибалась, образовывая небольшую бухту.
Светлые глаза Джилли блестели в темноте кошачьим блеском, она что-то отрывисто бормотала себе под нос. Джилли не замечала Стефани, пока та не укутала ее шалью: с моря дул довольно сильный ветер. Джилли была как натянутая струна и, подобно дикой кошке, рванулась в сторону.
- Джилли... нам нужно поговорить. Молчание.
- Для меня это тоже было страшной неожиданностью. Но я надеялась, мы как-нибудь справимся... вместе.
- Не надейся понапрасну! - Голос Джилли дрогнул. - Не могу говорить с тобой! То, что мы сестры, абсолютно ничего не меняет. Я лишь еще острее чувствую, сколько же я потеряла!
Стефани вздрогнула:
- Все еще можно изменить. Если захочешь...
- Ах, лучше бы я ничего не знала! Зачем он написал это? Почему не признался раньше?
- Понятия не имею, - Стефани осторожно шагнула вперед. - Он был слишком самолюбив, эгоистичен и никогда не признавался в своих ошибках. Наверно, он не желал, чтобы все узнали, как он соблазнил твою маму... они же с твоим отцом...
- С моим так называемым отцом, - язвительно поправила Джилли.
- ... всю жизнь дружили, были компаньонами...
- Смотреть, как мы вместе растем, становимся лучшими подругами, и не сказать ни слова...
- Забудь о Максе, - решительно произнесла Стефани. - Лучше вспомни, что мы с тобой столько лет были как сестры.
- Ну и что толку? - вскипела Джилли. - Разве это помогло, когда мы влюбились в одного и того же человека?
Стефани побледнела.
- Грег Марсден, - с трудом выдавила она, - был... необычным человеком. Неудивительно, что так случилось.
- А ты не изменилась! - язвительно хмыкнула Джилли. - Я тебе не верю. Ты всегда всем потакаешь. Этот "необычный человек" не прожил с тобой и недели, а уже начал увиваться вокруг меня. О конечно, он был великолепен... в постели. Что правда - то правда!
Стефани побелела как полотно.
А Джилли, прекрасно сознавая свою силу и желая уязвить Стефани как можно больнее, продолжала: