Солдат удачи

Я выдохнул сквозь сжатые зубы, постаравшись отрешиться от грустных мыслей. Слева тихо потрескивал костер, обдавая меня своим жаром, где-то в лесу глухо ухал филин, раздавались человеческие голоса, которые постепенно отдалялись. Незаметно наступила темнота, свет от костра померк, замолкли все звуки. Я отправился в мир сновидений.

Глава 3

Мир вокруг меня был поглощён густым туманом, который не давал разглядеть ничего, что находилось возле меня. Ни одного предмета или очертания не выделялось из той серой мглы, захватившей всё пространство. Мои глаза старались выловить хоть что-то выбивающиеся из обшей картины, но всё было тщетно. Густота тумана была слишком неестественна, слишком иррациональна.

«Слишком» — вот то слово, которое всплывало у меня в голове каждый раз, когда я задумывался о его возможной природе. Такое было просто невозможно. Не реально. Вытянув руку вперед, я за предплечьем уже не мог различить ничего, лишь клубы густого дыма мягко клубились там, где должна была быть моя кисть, настолько плотно сомкнулась тревожная серая пелена. Она превратила меня в крота, который двигался вперед, полагаясь не на зрение, а на свои ощущения.

Вот так я и брел сквозь это серое море, силясь рассмотреть хоть какой-то ориентир в этом мире. Мне было непонятно, куда я двигаюсь. Я даже не задавался таким вопросом. Меня тянуло вперёд, и я был уверен, что вскоре мой путь будет окончен. Шаг за шагом продвигаться вперед, как это было мне знакомо.

Моя цель уже была близка. Даже не могу объяснить, почему мне так казалось. Эта была та уверенность, которая рождается в человеке, когда он во что-то верит настолько, что не сомневается в правильности данного явления. Он даже не обращает на него внимания.

Мои предположения подтвердились, когда сквозь туман впереди стал пробиваться свет. Я ускорил шаг, перейдя практически на медленный бег. Через некоторое время я понял, что это не свет, а отблески костра, к которому я вышел спустя несколько шагов.

Туманная стена расступилась. И я мгновенно провалился на лесную полянку, на которой тусклый костер пытался отвоевать себе ещё немного места в этой туманной области, сражаясь за каждый миллиметр пространства то вспыхивая словно в него брызнули бензином, то вновь возвращаясь к спокойному потрескиванию. Рядом с огнём на бревне сидел мужчина. В нём не было ничего примечательно, как мне показалось. Я сперва мазанул по нему взглядом, не заметив, но осмотрел всё пространство и перевёл свое внимание на эту темную фигуру. Не понимая, как я мог его пропустить.

Обычный человек в неброской одежде: серо-белая холщовая рубаха, штаны из такого же материала только черного цвета без каких-либо украшений и потрепанные старые сапоги, прошедшие не одну сотню дорог. Обувь единственное, что привлекло мой взгляд. Они говорили об этом человеке больше, чем все остальные вещи вместе взятые. Его лица мне не было видно, потому что он сидел ко мне спиной. Но я смог сделать вывод, что он не слишком большого роста, примерно, как я, телосложение тоже не отличалось выдающимися параметрами. Он весь был обычным. Взгляд не мог ни за что зацепиться кроме как за сапоги. Он был занят тем, что ворошил угольки в костре небольшой палочкой. От чего в туман улетали горячие искорки, от которых туман, словно живой, раздвигался, чтобы с жадностью сомкнуться после того как эти угольки прогорали.

— Приветствую тебя, путник, — заговорил незнакомец приятным баритоном, от которого я вздрогнул и решил, что ослышался. Мне этот голос напомнил голос моего отца, который умер много лет назад. Я помотал головой, прогоняя наваждение. Всё-таки показалось. — Присядь к моему костру, отдохни от длинной дороги и расскажи мне свою историю.

Он, так и не оборачиваясь ко мне, взмахнул своей рукой и рядом с ним из тумана возникло ещё одно бревно. Я попробовал протереть глаза, чтобы убедиться, что мне это не кажется, но это действительно произошло. Бревно, которого там точно не было, появилось из тумана. Он, подчиняясь чей-то неведомой воле стал стекаться в одно место, уплотняясь, а затем опал, оставив после себя обычное бревно, которое ни один год пролежало на лесной подстилки, покрываясь лишайником и густым темно-зелёным мхом.

Моя рука инстинктивно опустилась на рукоять меча. Меча? Я с удивлением посмотрел на свой пояс. Там висели мои кинжал и сабля. Длинный клинок покоился в красиво разукрашенных ножнах идеально ему подходящих, будто бы они были частью одного комплекта.

«Откуда они взялись?» — возник в голове вопрос. Но я постарался прогнать эту мысль. Мне было не до поисков ответов на вопросы, которых накопилось предостаточно, поэтому я осторожно стал приближаться к костру, сжав покрепче эфес. Подойдя к бревну, я остановился, чтобы убедится, что это никакой ни дешевый фокус. Я костяшками пальцев постучал по твердой коре. Раздался привычный глухо звук. Дерево как дерево. Ничего не обычного.

— Не бойся, — отвлек меня голос. — Я не причиню тебе вреда, путник. Присядь и расскажи мне о своей дороге.

— Кто вы? — спросил я, наконец рассмотрев своего собеседника. Вернее, попытался рассмотреть. Его лицо было скрыто длинными прядями седых волос, которые почти полностью закрыли его лицо.

«Что за чертовщина?» — по спине пробежала волна мурашек, а я засомневался в своем зрение, которое явно старалось меня обмануть. — «Разве секунду назад волосы не были короткими?»

Я попытался вспомнить момент нашей встречи. Со скрипом, но у меня это получилось. Что же произошло, пока я рассматривал эту деревяшку? Почему его облик поменялся? На его голове же был короткий ежик каштановых волос. В этом я был уверен, как и в том, что мне не стоит тут задерживаться. В тумане хотя бы не было столько странностей.

— У меня много имён, — улыбнулся человек напротив меня. Саму улыбку я так не увидел из-за волос, которые, на мой взгляд, увеличились ещё больше, достигнув его плеч, но почувствовал, что она появилась на губах моего собеседника — Слишком много для одного существа.

«Существа?» — закричала моя паранойя, но я постарался её успокоить, мотивируя, что это всего лишь маленькая оговорка. Не стоит предавать ей слишком большого внимания. С кем не бывает?

— Северные племена нейсов, жившие вдоль Великого Разлома, прозвали меня Вирас или Покровитель Покинувших Дом. Жаль, что этот гордый народ почти исчез, растворился в веренице веков, сгинул в бесконечных снегах. Это самое древние моё имя, которое помнят только древние письмена, написанные на канувших в лету языках, и забытые руны, нанесённые на суда и корабли, пересекающие моря и океаны. Никто уже не вспомнит их истинное значение. Что именно эти знаки обозначают имя. Ритуал стал всего лишь традицией, — с грустью сказал он, поднимая рука и рисуя из тумана руну, которая зависла на несколько мгновений над землей. Одна горизонтальная линия на верху заканчивалась линией, уходящий вниз под углом тридцать градусов, размеров в половину первой. — На Юге, где раскинулись Песчаные Моря, я известен под именем Тойн, Хранитель Дорог и Путешественников. На Востоке как Анл, Защитник Странников. На Западе как Елск, что означает Странствующий. Какое из этих имен тебе нравится больше, Кристофер Брейм?

— Отку… — задать вопрос мне помешало маленькое событие в масштабах привычного мира. Лицо человека напротив меня перестали закрывать волосы, но я не мог рассмотреть ничего кроме вспыхнувших светом глаз, которые приковали мой взгляд к себе крепче, чем железные цепи. Два темно-желтых драгоценных камня с вертикальным зрачком не хотели отпускать меня от себя. Я завороженно продолжал разглядывать их, поражаясь той глубокой мудростью, скрытой в их глубине. С ужасом понимая, что я влип в плохую историю. Но это ещё можно попытаться изменить.

— Или же лучше подойдёт другое. Одно из сотен моих имен или какое-нибудь из тысячи прозвищ?! — громоподобно раздался его голос, заставив меня вжать голову в плечи. От этого звука туман поспешил прочь, подальше от этого безумца. Резко стало немного тише — ушёл тот резонирующий гул, который возникал после того как Вирас открывал рот — и он с грустью продолжил. — Как же вы люди любите давать имена, также, как и забывать их.