Защитник (ЛП)

Гриффин делает шаг ко мне. Он наклоняет голову так, что я понимаю, что он пытается понять, о чем я думаю.

Моя рука, вздрагивая, дотрагивается до моей шеи, и я выжимаю из себя слова:

— Прогулка… хм.

Моё горло больше не болит, но прикасаться к нему стало дурной привычкой. Сначала я чувствовал следы, оставленные цепью на моей шее, но несколько дней назад они исчезли.

Мои мысли все смешались. Такое чувство, что я пытаюсь проложить свой путь через лабиринт шипов. Каждый шип способен причинить мне боль. Каждый шип — это воспоминание.

Гриффин слегка хмурится, а затем идёт ко мне. Он встаёт передо мной, и на минуту он выглядит, как будто потерял дар речи.

— Думаю, тебе нужно выйти на свежий воздух, — говорит он. — Может быть, я могу… может быть, у тебя есть какие-нибудь вопросы, на которые я могу ответить?

У меня есть вопросы, но я не хочу произносить их вслух. Я всё равно киваю. Возможно, смена обстановки остановит это безумие, которое разрушает меня.

Я выхожу из комнаты. Гриффин спускается по лестнице на первый этаж. Мои глаза метаются вокруг, выхватывая что-то здесь, что-то там, но не позволяя ничему из этого проникнуть в разум. Я помню, как Амелия говорила о других людях здесь, но я никого не вижу.

Я аккуратно и не спеша спускаюсь по одной ступеньке, хотя это тяжело и утомительно. Мои ноги чувствуются тяжёлыми. К тому времени, как я дохожу до нижней ступеньки, пот ручьями льётся с моего лба. Я протираю его тыльной стороной своей руки и останавливаюсь на минутку, чтобы отдышаться. Я смотрю вверх на лестницу и задаюсь вопросом, как я собираюсь возвращаться. Я чувствую себя истощённой. Я должна была остаться в комнате.

Сильные пальцы обхватывают меня, и мои глаза опускаются на них. Я смотрю, как Гриффин берёт меня за руку. Он держит мягко.

— Свежий воздух пойдёт тебе на пользу.

Вяло, я следую за ним. Я благодарна, что он замедлил шаг, поэтому мне не нужно стараться идти быстро. Я чувствую его большую руку, которая обвилась вокруг меня. Я чувствую силу в его пальцах. Глупо, как что-то вроде того, как кто-то держит тебя за руку, может заставить чувствовать себя в безопасности.

Гриффин проводит меня через кухню, и я думаю, что мельком вижу Амелию и другую женщину. Мы проходим по огромной гостиной, которая заполнена тёмными деревянными изделиями и кушетками. Рядом с камином находится огромная куча поленьев.

Голова немецкой овчарки появляется из-за кофейного столика. Вид собаки заставляет меня остановиться на месте, и я смотрю на нее, пока она не встает передо мной. Животное нюхает мою руку, а затем подталкивает нос к моей ладони.

Это заставляет моё сердце сжаться от боли. Джош и Логан любили собак.

— Это Чарли, — знакомит нас Гриффин.

Я разъединяю руку с Гриффином и приседаю перед Чарли.

— Привет, Чарли, — шепчу я, глядя в его шоколадные глаза.

Его глаза тёплые, и, кажется, что он обнимает меня одним взглядом.

«Больно, Чарли. Больно так сильно».

Он приближается ко мне, как будто действительно может услышать мои мысли.

Уши Чарли дергаются, и он смотрит куда-то позади меня. Взгляд в его глазах меняется на что-то острое и бдительное, и это заставляет меня взглянуть через моё плечо. Когда я вижу другого человека, идущего в гостиную, я выпрямляюсь и встаю.

Страх скользит по моему позвоночнику, и я делаю несколько шагов назад, когда он продолжает приближаться. У человека такие же тёмные глаза, как у Волкова. Я знаю, что глупо зацикливаться на цвете глаз, но я не могу с этим ничего поделать. Кажется, что вся моя жизнь была запятнана этим страхом и болью, которые были навязаны мне.

— Эй, я слышал, что ты здесь, — говорит мужчина достаточно дружелюбно, но тепло не доходит до его глаз. Он подходит ко мне, и, хотя он улыбается, у меня возникает беспокойное чувство, ползающее по моему позвоночнику. В этом мужчине есть что-то опасное.

— Я Майк, — он протягивает мне руку, и я неловко отворачиваюсь от него. Не зная, как с этим справиться, я начинаю быстро возвращаться к лестнице.

— Райли, — кричит мне Гриффин, но я не останавливаюсь. Я не готова встречаться с людьми. Чёрт, я даже не уверена, что готова к следующему дыханию. — Райли!

Я иду быстрее, пока не добираюсь до лестницы. Моё сердце замирает при виде неё. Мне было достаточно сложно спуститься по ступеням всего несколько минут назад, а теперь мне предстоит быстро подняться. Я заставляю свои ноги двигаться, но на полпути мне хочется опуститься и рухнуть прямо тут. Неимоверным усилием я перебарываю себя и когда достигаю вершины, мои ноги дрожат.

Эмоции начинают зашкаливать, слёзы застилают глаза. Я, наконец, добираюсь до комнаты и только когда поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь, я вижу Чарли. Он последовал за мной.

Я позволяю ему войти в комнату, прежде чем закрываю за собой дверь. Чарли смотрит на меня, и когда я начинаю приближаться к кровати, он следует за мной.

Я сажусь на кровать и похлопываю по матрасу рядом с собой. Чарли не ждёт другого приглашения, прыгает и подходит ко мне. Собака лежит на животе, его голова покоится на лапах.

Наши глаза встречаются, и мне снова кажется, что собака может читать мои мысли.

«Я хочу умереть, Чарли. Почему нельзя просто остановить дыхание? Почему я не могу заставить сердце перестать биться? Я хочу прекратить существование и исчезнуть».

Его уши дергаются, когда он глубоко вздыхает, как бы говоря, что понимает.

Я прижимаюсь ближе к Чарли и закрываю глаза. Затем кладу свою правую руку ему на голову и слегка провожу пальцами по его мягкому меху.

«Пожалуйста, Чарли, убери боль».

Он приближается ко мне, а затем опускает голову на мою шею. Это чувствуется как объятие. Я крепче прижимаю его, а потом приходят слёзы. Я плачу о моей скорби в мягкий мех Чарли.

Он не задаёт вопросов. Он ничего не ждёт от меня.

Он здесь, просто утешая меня, и я не знала, как это мне было нужно, пока он не обнял меня.

***

Когда я просыпаюсь, то замечаю, что дверь в мою комнату слегка приоткрыта. Миски с водой и собачьей едой стоят у стены, ближайшей к двери. Кто-то, должно быть, открыл дверь для Чарли. Глупая, я не подумала, что ему нужно будет выйти.

Чарли лежит у подножия кровати, просто глядя на меня. Это первое утро, когда я не чувствую себя полностью разбитой и побеждённой, и всё из-за того, что я просыпаюсь рядом с Чарли.

Я встаю и иду в ванную. Когда выхожу, Амелия стоит у кровати, гладя Чарли по голове.

У неё на губах улыбка.

— Раньше он принадлежал Бену. Они служили вместе. Когда Бен умер, они отдали Чарли мне.

— Он твой? — я чувствую боль при мысли, что Чарли уже кому-то принадлежит. Я должна была подумать об этом.

— Нет, он не принадлежит никому. Он входит в состав команды, — Амелия поднимает глаза, и они встречаются с моими. — Он мне очень помог. Он хорошо читает людей. Я уверена, что вы станете хорошими друзьями.

Она поворачивается, чтобы уйти, а затем говорит:

— Гриффин просил, что бы ты пришла к нему. Он в своём кабинете. Я покажу тебе дорогу.

Моё сердце замирает при мысли о том, чтобы покинуть комнату. Чарли отскакивает от кровати и начинает идти к двери. Думаю, это говорит о том, что я в меньшинстве.

Я следую за Амелией, и когда Чарли идёт рядом со мной, это вызывает во мне немного тепла, ползающего по трещинам в моём сердце.

Чем-то пахнет, когда мы выходим на кухню. Рядом с духовкой стоит девушка. Мне кажется, что мы примерно одного возраста. У неё длинные рыжие волосы и веснушки на носу. Она очень красивая, такая красивая, что заставляет вас смотреть дважды. Она смотрит на нас, и я удивлена, когда она печально улыбается.

Кажется, все знают о моей семье.

— Привет, я Скайлар, — она машет рукой, но, должно быть, забыла о ложке в руке, потому что от нее летят капли соуса. — Ох, черт! — девушка бегает по кухне, находит тряпку, а затем быстро вытирает беспорядок.