Страница 9 из 21
59 Хотя на первый взгляд «целостность» кажется не более чем абстрактной идеей (как анима и анимус), она тем не менее носит эмпирический характер, ибо предвосхищается психикой в форме спонтанных и автономных символов. Последние представлены символами кватерности (четверицы) или мандалы, которые не только появляются в сновидениях современных людей, никогда о них не слышавших, но и изобилуют в исторических документах многих народов и эпох. Их значимость в качестве символов единства и целокупности подтверждается как историей, так и эмпирической психологией. То, что поначалу выглядит абстрактной идеей, в реальности обозначает нечто существующее и доступное переживанию, спонтанно демонстрирующее свое априорное присутствие. Таким образом, целостность – объективный фактор, являющийся субъекту независимо от его желания, как анима или анимус; как последние занимают в иерархии более высокое положение, чем тень, так и целостность претендует на положение и ценность более высокие, нежели положение и ценность сизигии. Сизигия, по-видимому, репрезентирует по меньшей мере существенную часть, если не обе половины целокупности, образуемой царственной парой брат-сестра, а следовательно, и напряжение между противоположностями, из которого рождается божественное дитя[21] как символ единства.
60 Единство и целокупность занимают высшую точку на шкале объективных ценностей, поскольку их символы неотличимы от imago Dei. Следовательно, все утверждения об образе Бога относятся и к эмпирическим символам целокупности. Опыт показывает, что индивидуальные мандалы представляют собой символы порядка и возникают у пациентов главным образом в периоды психической дезориентации или переориентации. Как магические круги они связывают и подчиняют необузданные силы, принадлежащие миру тьмы, и выражают или создают порядок, трансформирующий хаос в космос[22]. Сознательному разуму мандала поначалу кажется невзрачной точкой[23]; требуется длительный и тяжкий труд, а также интеграция многих проекций, дабы прийти к более или менее полному пониманию всего спектра символа. Будь такое понимание сугубо интеллектуальным, оно бы не вызывало особых затруднений, ибо широко распространенные высказывания о Боге внутри нас и над нами, о Христе и corpus mysticum, о личном и сверхличном атмане и т. п. суть формулировки, которыми с легкостью может овладеть философский интеллект. Впрочем, то, что овладение формулировками равнозначно овладению самой вещью, лишь иллюзия. В действительности не приобретается ничего, кроме названия – вопреки извечному предрассудку, что имя магически представляет вещь, а потому достаточно произнести имя, чтобы постулировать существование вещи. За многие тысячелетия у мыслящего разума было множество возможностей убедиться в бесплодности подобных домыслов, однако это никак не помешало нам и далее принимать интеллектуальное овладение вещью за чистую монету. Наш опыт в психологии ясно демонстрирует, что интеллектуальное «понимание» психологического факта дает не более чем его понятие и что понятие есть не более чем имя, flatus vocis. Такими интеллектуальными фишками, разумеется, легко пользоваться. Они переходят из рук в руки, ибо лишены веса и содержания. Они кажутся массивными, но на самом деле полые внутри; они призваны обозначать трудную задачу и обязанность, но на самом деле ни к чему не обязывают. Бесспорно, интеллект полезен в своей области, но вне ее – там, где он пытается манипулировать ценностями, – есть великий обманщик и иллюзионист.
61 Казалось бы, любой наукой можно заниматься, используя один лишь интеллект, кроме психологии, предмет которой – психика – обладает более чем двумя аспектами, опосредуемыми чувственным восприятием и мышлением. Функция оценки – чувство – является неотъемлемой составляющей нашей сознательной ориентации и обязана наличествовать в психологическом суждении; в противном случае модель реального процесса, которую мы пытаемся построить, будет неполной. Любому психическому процессу присуще некое ценностное качество, а именно его чувственный тон. Этот тон показывает степень аффектированности субъекта данным процессом, т. е. насколько он для него значим (при условии, что этот процесс вообще достигает сознания). Именно через «аффект» субъект становится сопричастным реальности и начинает ощущать ее вес. Разница приблизительно соответствует разнице между тяжелой болезнью, о которой написано в учебнике, и настоящей болезнью, которой страдает пациент. В психологии человек не обладает ничем, пока не испытает это в реальности. Следовательно, интеллектуального понимания явно недостаточно, ибо в этом случае человек знает только слова, но не суть вещи изнутри.
62 Бессознательного боится гораздо больше людей, чем можно ожидать. Они боятся даже собственной тени. Когда же дело доходит до анимы и анимуса, этот страх превращается в панику. Сизигия в самом деле репрезентирует психические содержания, которые врываются в сознание при психозе (явственнее всего при параноидных формах шизофрении)[24]. Преодоление такого страха зачастую означает величайшее моральное достижение, и все же это не единственное условие, которое должно быть выполнено на пути к настоящему переживанию самости.
63 Тень, сизигия и самость суть психические факторы, адекватное представление о которых можно составить лишь на основе более или менее всеобъемлющего их переживания. Поскольку эти понятия возникают из переживания реальности, они могут быть прояснены только дальнейшим опытом. Философы найдут в них массу поводов для возражений, если, конечно, не начнут с признания того, что речь идет о фактах и что «понятие» есть всего-навсего краткое описание или определение этих фактов. Подобная критика способна повлиять на объект не больше, чем рассуждения зоологов – на утконоса. Важно не само понятие; понятие есть всего лишь слово, фишка, и имеет определенное значение и применение только потому, что обозначает некую совокупность переживаний. К несчастью, я не в состоянии передать этот опыт моим читателям. В многочисленных публикациях я старался, с помощью клинического материала, обрисовать не только природу этих переживаний, но и метод их получения. Везде, где мои методы применялись по-настоящему, приведенные мной факты подтверждались. Спутники Юпитера можно было увидеть и во времена Галилея, если бы только кто-нибудь взял на себя труд воспользоваться его телескопом.
64 За пределами более узкой сферы профессиональной психологии эти фигуры находят понимание у всех, кто обладает хоть какими-то познаниями в области сравнительной мифологии. Они без труда узнают в тени враждебного представителя темного хтонического мира – фигуру, чьи характерные черты универсальны. Сизигия доступна непосредственному восприятию как психический прототип всех божественных пар. Наконец самость, в силу своих эмпирических особенностей, оказывается eidos, лежащим в основе важнейших идей единства и целокупности, присущих всем монотеистическим и монистическим системам.
65 Я считаю эти параллели крайне важными, ибо с их помощью возможно соотнести так называемые метафизические понятия, утратившие ключевую связь с естественным опытом, с живыми, универсальными психическими процессами, дабы они могли вернуть себе свое истинное первоначальное значение. Тем самым восстанавливается связь между эго и проецируемыми содержаниями, ныне формулируемыми как «метафизические» идеи. К сожалению, как уже говорилось, сам факт существования метафизических идей и вера в них отнюдь не доказывают действительного существования их содержания или объекта, с которым они соотносятся, хотя совпадение идеи с реальностью в форме особого психического состояния, состояния благодати, не следует считать невозможным, даже если субъект неспособен вызвать его волевым усилием. Как только метафизические идеи утратили способность вызывать в памяти первоначальный опыт, они не просто стали бесполезны, но и оказались настоящим препятствием на пути к дальнейшему развитию. Человек цепляется за то, что когда-то означало богатство; чем бесполезнее, непонятнее и безжизненнее оно становится, тем упрямее цепляются за него люди. (Естественно, они держатся только за стерильные идеи; живые идеи достаточно содержательны и богаты, а потому держаться за них не обязательно.) Так, с течением времени нечто, полное смысла, превращается в бессмыслицу. Такова, к несчастью, судьба всех метафизических идей.
21
См. мою работу «Психология архетипа ребенка», также см. Психология и алхимия (алфавитный указатель, «filius Philosophorum», «ребенок», «гермафродит»).
22
См. Психология и алхимия, ч. II, гл. 3.
23
[См. ниже, абз. 340.]
24
Классический случай cм. Nelken, «Analytische Beobachtungen über Phantasien eines Schizophrenen». Также см. Schreber, Memoirs of My Nervous Illness.