Сброд

Проснулся Духовлад от противного, скрипучего голоса, разорвавшего тишину в тесном помещении:

– Хватит дрыхнуть, лентяи, обоз сам по себе не соберётся!

Открыв глаза, он увидел человека, которому принадлежал этот отвратительный голос. Это был безобразно толстый мужчина, около тридцати пяти лет от роду, с гладко выбритой головой и маленькой, козлиной бородкой. На нём была надета просторная льняная рубаха, вместо штанов – кожаная юбка по колено, а на ногах – кожаные рунейские сандалии. В руках он держал две пары кандалов, а его маленькие, «поросячьи» глазки злобно сверлили по очереди каждого из работников. За спиной толстяка, молча стоял внушительных размеров наёмник, разминавший кулаки в надежде, что кто-нибудь осмелится проявить непослушание. Теперь, когда утренний свет хоть как-то освещал подвал, с трудом прорываясь сквозь узкое, зарешёченное окошко, Духовлад мог рассмотреть присутствующих здесь людей. Кроме него, толстяка и наёмника, в подвале находились ещё четыре человека. Далибор, находившийся рядом с Духовладом (тот, который ночью пригласил его расположиться рядом, и поделился своей мешковиной), выглядел изнеможённым, но непокорным, из-под лобья зло глядя на толстяка. Судя по одежде и трусливым повадкам, остальные трое были из крестьян: двое тоже молодые, а третьему уже явно было за сорок. Эти, быстро и суетно покинули подвал, с готовностью выполняя распоряжение толстяка. Последний, проводив их злорадным, взглядом, повернулся к Далибору и, сделав саркастично-обрадованное выражение лица, заговорил так, будто только что его заметил:

– Далиборушка, свет моей жизни! Как тебе спалось? Как твои ноженьки бархатные, подзажили? А я тебе твоё любимое украшение принёс – при последних словах, он поиграл кандалами в руке.

Духовлад перевёл взгляд на босые ноги Далибора, и увидел страшные раны на щиколотках, взявшиеся свежей коркой, очевидное последствие ношения кандалов. Ничего не ответив толстяку, Далибор с угрюмым видом подождал, пока тот пристроил оковы на его ногах, после чего встал, и не спеша направился к лестнице, стараясь ступать аккуратно, что бы поменьше тревожить заживающие раны. Толстяк следил за ним с явной ненавистью в глазах и, как только тот миновал его, сильно толкнул в спину обеими руками. От неожиданного толчка, Далибор быстро засеменил ногами, дабы удержать равновесие, но короткая цепь кандалов не давала ему возможности сделать достаточно широкий для этого шаг, и он упал, упёршись руками в каменные ступени. Из-под кандалов тут же показалась кровь, и Далибор, оглянувшись, бросил на обидчика взгляд полный презрения. Этот взгляд так взбесил толстяка, что тот кинулся на Далибора с нечленораздельными проклятиями, сменяющимися каким-то поросячьим визгом, и буквально вытолкал его наверх пинками и ударами по спине цепью от вторых кандалов, всё ещё зажатых в руке. Остановившись в дверях, толстяк не стал далее преследовать свою жертву, но выглянув на улицу, криком дал кому-то распоряжение не спускать с Далибора глаз, и не давать ему продохнуть. Тяжело пыхтя от короткой, но явно непривычной для него активности, толстяк вновь спустился вниз по ступеням, и, встав прямо перед Духовладом, устремил на него тяжёлый, брезгливо-изучающий взгляд. Духовлад молчал, сидя перед ним на полу, ожидая его действий. Молодой боец уже понял, что Здебор, хозяин обоза, вовсе не был поборником справедливости, решившим помочь парню, несправедливо обиженному городской стражей. Он просто решил пополнить ряды своих работников бесплатной силой, носитель которой не станет возмущаться, опасаясь передачи себя в руки стражников.

– Значит ты у нас новый работник? – задумчиво протянул толстяк, некоторое время посверлив Духовлада взглядом.

– Хозяин обоза сказал мне…

Духовлад начал было объяснение, но толстяк оборвал его, отвесив тяжёлую пощёчину. Наёмник у него за спиной оскалил зубы в улыбке, явно находя эту сцену забавной.

– Хозяин обоза?! – презрительно зашипел в ответ толстяк – Ты бы ещё вспомнил Ису и его небесных ангелов! С этого дня я твой хозяин! Нет, я – твой Бог! Теперь только я буду решать, накормить тебя в конце рабочего дня, или приказать избить палками. Так что твоя главная забота отныне – делать всё для того, чтобы я остался тобой доволен! Тебе понятно это?!

– Да, господин – не мешкая ответил Духовлад. Он уже был готов к такому с собой обращению, и не собирался оказывать сопротивление, положительного исхода которого, он сейчас никак не видел. Чего сейчас этим можно было добиться, так только ярлыка «ретивый» и повышенного внимания к себе со стороны наёмников, дополняемого побоями по любому поводу. Сначала нужно узнать местную расстановку сил, рассмотреть возможные варианты действий, а до тех пор уверить всех в полной своей покорности.

– Ну вот, разумный, оказывается, парень! – заключил толстяк, присев, надевая кандалы на ноги Духовлада, и через плечо обращаясь к наёмнику – А Здебор стращал, мол, осторожно с ним, он двух стражников зарезал… Небось те пьяные были в усмерть или вообще спали, а этот на них разжиться решил… Так ведь было? Да, парень?

Духовлад закивал головой, подтверждая справедливость догадки толстяка. Тот растянул довольную улыбку, гордясь собственной проницательностью и с трудом поднялся, окончив с кандалами, напутствуя нового работника:

– Смотри мне! Если не будешь меня злить, ещё и неплохо заживёшь. Пробудишь во мне доверие, так и без цепей бегать будешь. Давай, ступай трудиться… Отрабатывай своё спасение, хе-хе…

Духовлад послушно поднялся, и направился к выходу так быстро, как только позволяла длинна цепи на кандалах. За ним последовал широко улыбающийся толстяк, а уже за ним наёмник. От быстрого и лёгкого «усмирения» нового работника, настроение тучного обладателя кожаной юбки заметно повысилось, и он потерял интерес к садизму, чем несколько расстроил сопровождавшего его наёмника, так и не успевшего на ком-либо «поразмять кости».

Оказавшись во дворе, Духовлад получил от толстяка короткие, но предельно точные инструкции. Суть их сводилась к двум пунктам: не пытаться сбежать и беспрекословно выполнять его (толстяка) распоряжения. Сама работа не требовала специальных знаний или даже какой-либо сообразительности: на большое количество телег, стоящих во дворе, нужно было уложить товары, как хранящиеся в складах постоялого двора, так и периодически подвозимые к нему на других телегах. Укладывались товары в порядке, определяемом лысым толстяком, периодически заглядывающим для этого в какую-то большую книгу, и что-то в ней отмечающим. Указания его были достаточно чёткими, и работа шла спокойно, но беспрерывно. В обозе было полно наёмников, которые явно только и ждали каких-либо проступков от работников, дабы разбавить своё унылое безделье обоснованным рукоприкладством. Духовлад прикинул, что шансы на побег были бы очень малы, не будь на нём даже кандалов. Наёмники сразу приметили нового работника, и некоторое время Духовлад просто кожей ощущал повышенное к себе внимание. Но, спустя часа два, Духовладу стали уделять внимания не больше, чем всем остальным работникам, не видя в нём ничего, кроме усердия и исполнительности. Заметив это, Духовлад сразу же подстроился работать поближе к Далибору, собираясь в общении закрепить завязавшееся у них положительное знакомство и, за одно, получить определённые сведения из уст человека, уже находившегося в обозе некоторое время. Далибор вновь подтвердил догадки Духовлада о его словоохотливости, и с радостью рассказывал обо всём, что знал, видел, и даже о том, о чём подозревал и догадывался. Для начала Духовлад хотел побольше узнать о ближайшем окружении, и спросил у Далибора об остальных трёх работниках:

– Да так, забитые крестьяне из глубинки – начал повествование Далибор – Здебор нанял их в какой-то деревушке, пообещал сказочные для них деньги. Те уши развесили, и уже три года с обозом бесплатно катаются.

– А бежать они не пробовали? Кандалов то на них не надевают – спросил, рассуждая, Духовлад.

– Нет кандалов крепче глупости и жадности! – с философским видом изрёк Далибор – С каждым переходом денег, которые должен им Здебор, становится всё больше и больше. Я слышал пару раз, как они вечерами, после работы, шушукаются, подсчитывают, сколько уже заработали… Мечтают, будто сразу, как с ними рассчитаются, осядут в каком-нибудь крупном городе, торговлей займутся. Этот пройдоха Здебор своё дело знает! На наёмников он денег не жалеет, а вот работяги у него бесплатно горбатятся. То у него времени нет рассчитаться, то он уже все деньги в залог товара оставил, хе-хе. Ему уже выгоднее этих крестьян где-нибудь по дороге в лесу прикопать, новых «нанять», и им голову морочить.