Сброд

– Прямо здесь, при всех? – уточнил тысячный.

– Прямо здесь. Пусть все решают, стоит ли оставлять тебе жизнь. Так что ты можешь предложить?

– Казну князя Батурия! – громко ответил Волибор, наслаждаясь произведённым эффектом.

Гробовая тишина воцарилась над разбойным воинством, сменившаяся, спустя несколько мгновений, нестройным гулом взволнованных перешёптываний.

– И в каком она у тебя кармане? – с насмешкой поинтересовался Ворон, вызвав в толпе множество подхалимских смешков.

– Ты прав – ответил Волибор – Я не могу отдать её вам буквально, прямо сейчас, так как она находится в Кременце. Но я могу детально нарисовать план крепости. Сейчас там всего сотни три стражников. Они слишком сильно развращены мыслью о том, что охраняют самую хорошо укреплённую твердыню в Земле Ругов. Я помогу вам спланировать нападение, и проведу внутрь крепости без боя. А там вы уже без труда расправитесь с разрозненными отрядами стражников. Батурий с дружиной сейчас осаждают Радовеж, а этот городок отлично укреплён. Так что, думаю, осада продлиться не меньше нескольких месяцев. За это время вы без труда успеете очистить сокровищницу, и убраться из Чёрного Края в любом желаемом направлении.

Со всех сторон поднялся галдёж: каждый из разбоев считал своим долгом высказать мнение по поводу рискованного предложения. Волибора встревожило то, что разбои не клюнули на его предложение так опрометчиво, как он рассчитывал. Многие, конечно, соблазнились таким жирным кушем, но большинство, всё же, выказывало опасения, по поводу участия в подобном мероприятии.

Духовлад, некоторое время находившийся в задумчивом безмолвии, наконец, спросил у Волибора:

– Княжья казна… Это, конечно, хорошо. А где Предраг, человек, который привёл нас на эту медоварню, напоил, а после, как я понимаю, дал вам об этом знать?

– Он в Кременце. Ожидает возвращения князя – коротко ответил тысячный, не вдаваясь в подробности.

– Помимо хорошей добычи – громко произнёс Духовлад – В Кременце нас ждёт Предраг, которого надо бы поблагодарить за наш удачный налёт на медоварню. Отпусти нашего человека. С твоей головы не упадёт ни один волос, я обещаю.

Последние слова были обращены к Волибору. Он немного помедлил, взвешивая свои шансы, и решившись, отпустил заложника, слегка толкнув его в спину, давая понять, что тот может идти на все четыре стороны. Разбойник, не веря своему счастью, стремглав побежал вниз по лесенке, но споткнувшись, покатился по ней кубарем. Едва распластавшись у основания лестницы, он подскочил на четвереньки, и таким способом, жалобно охая, отбежал подальше. Волибор степенно спустился следом за ним, пока ещё не пряча меч.

– Так мы ничего не решим – заключил Духовлад, оглядывая галдящих и спорящих разбоев, доказывающих друг другу правильность своей точки зрения, не трудясь выслушивать доводы своих оппонентов. Ситуация вот-вот грозила перерасти в массовую потасовку – Сейчас я, вместе с атаманами, допрошу пленника более тщательно. После, каждый из атаманов сделает своё предложение, по поводу наших дальнейших действий. Ворон, Ратибор, Вук, Мстивой пойдёмте.

Сделав так же приглашающий знак махом головы тысячному, который, наконец, вложил меч в ножны, Духовлад направился к ближайшему бараку. Среди большинства разбоев, такое решение нового главаря вызвало одобрение, хоть некоторые, в полголоса, отзывались о нём критично. В принципе, этот ход снял напряжение в толпе, но конкретно Опару, он заставил просто пылать негодованием. Не смотря на то, что он, с дюжиной своих последователей, отказывался признавать Духовлада за главного (что по факту ни на что не влияло), себя он считал полноценным атаманом, и то, что Духовлад только что не назвал его имени в числе остальных предводителей, считал целенаправленным оскорблением в свой адрес. Зло сверкая глазами, он следил за тем, как удаляются атаманы, возглавляемые ненавистным выскочкой. Завистливая душонка и недалёкий ум твердили ему, что нужно срочно напомнить всем о себе, а за дно, по возможности, поставить под вопрос значимость Духовлада, как руководителя. Увидев пустую бочку, примерно по пояс высотой, валявшуюся неподалёку, он велел одному из своих подручных подкатить её к нему. Когда подручный прикатил бочку и, поставив её перед Опарой на торец, смиренно отошёл в сторону, последний вылез на деревянную ёмкость, и стал возвышенно вещать:

– Славные бойцы Медвежьего Воинства! Сегодня мы одержали великую победу над дружинниками Батурия…

Ратибор, замыкавший вереницу атаманов, уже входящих в барак, развернулся, и метнул гневный взгляд в сторону Опары, решившего поупражняться в ораторском мастерстве. Рыжебородый здоровяк, был весьма обеспокоен происходящим. Ему не нравился сам факт свары с силами князя, но в безвыходной ситуации, когда в сжатые сроки нужно было подготовиться и защищаться, он ещё молчал. Теперь же, предлагалось напасть на резиденцию Батурия, и спереть его казну, пока тот находится в военном походе, что просто поражало Ратибора своей легкомысленностью. Виной такому отношению, был вовсе не страх, и не холопское раболепие: Ратибор не ограничивался взглядом на два шага вперёд. Даже если удастся взять крепость, завладеть казной и унести ноги из Чёрного Края, всё равно это обозначало стать пожизненным врагом такого могущественного человека, как Батурий. Ратибор настраивал себя на то, что всеми силами будет пытаться отговорить соратников от столь опрометчивого шага, и вдруг услышал пафосное начало речи Опары, имеющее малое сходство с действительностью. Эти слова посредственного человека, исполненные беспочвенного гонора, просто взбесили рыжебородого, и он гневно прикрикнул на горе-оратора:

– Ты чего туда вылез?! Для этой «Великой Победы», ты, наверное, сделал больше всех?! Скройся, чтоб я тебя не видел!

Опара тут же закончил речь, и слез с бочки. Дополнительной комичности ситуации добавляло то, что слезал он степенно, с достоинством, как будто его вежливо об этом попросили, а не согнали бранью и угрозами. По рядам разбоев гуляли ехидные смешки до тех пор, пока Опара, в окружении приспешников, не скрылся в одном из жилых бараков. Остальное воинство, забыв о неудачнике и его немногочисленных спутниках, с тревожным ожиданием на лицах, повернулись в сторону барака, в котором совещались атаманы.

Зайдя в барак, предводители Медвежьего Воинства, встали полукругом напротив Волибора, сверля его изучающими взглядами. Последнему эта сцена, доставляла ощущение крайнего дискомфорта. По его спине туда-сюда, без устали сновали мурашки, а в голову полезли мысли о том, что лучше выхватить меч, и быстро погибнуть в неравном бою, нежели выносить моральную пытку неизвестностью. Но Духовлад, наконец, нарушил молчание:

– Назови нам своё имя, и потрудись объяснить причину, по которой ты решил поучаствовать в ограблении своего князя.

Волибор, еле заметно, грустно улыбнулся: вот в чём заключена ирония его судьбы! Некогда, из простого дружинника, он стал тысячным. После, вместо тысячи обученных, проверенных воинов, он получил под начало три сотни тупых, трусливых и жадных ополченцев. И вот теперь, он стоит перед несколькими лесными чуханами, подающими себя так, как будто они прославленные Рунейские полководцы, а Волибор, должен смиренно отвечать на их вопросы, задаваемые надменным тоном, и с ультимативным подтекстом. Что сказать, великолепная карьера! А стоит ли выжить, и знать, что будет дальше? Он резко пропитался апатией ко всему происходящему вокруг, и безразлично ответил сопляку, похоже главенствующему в этом сброде:

– Моё имя Волибор. Я тысячный дружины Батурия… был им, до недавнего времени. Причины, в виду которых я решился навредить моему господину, я обсуждать не намерен. Не с вами, это уж точно. Есть моё предложение, а ваше дело – принять его или отклонить.

– Ой, ну не надо! – скривился Ворон – Мне так понравилась идея захватить Кременец, а ты начинаешь разговаривать так, что тебе уже хочется отрубить голову…

– Идея тебе понравилась?! – вмешался Ратибор – А о последствиях ты подумал?! Что будешь делать, если у самой границы края, нас настигнет тысяч семь Батуриевой конницы? Попытаешься его же казной откупиться? К тому же он (Ратибор указал на Волибора секирой, всё это время находившейся у него в руках) не может даже объяснить причины, по которым собирается предать своего князя! Да как вообще можно впрягаться в такое дело?!