Сброд

– Что будешь делать после окончания сегодняшних боёв? – обратился Военег к своему ученику – Может, всё-таки, поживёшь у меня, хотя бы пару дней?

Духовлад, слегка улыбнувшись, ответил, не отводя глаз от окошка, выходящего на арену:

– Мы с тобой это уже обсуждали: до тех пор, пока я не смогу купить себе дом, я буду жить в бедняцкой ночлежке. Но, в любом случае, благодарю за заботу.

Военег не стал настаивать. Ему даже импонировала природная неприхотливость Духовлада в быту. Наставник считал, что это одна из главных черт прирождённого воина: такой человек в любых условиях сможет сконцентрироваться на своей основной цели.

– Ну, тогда увидимся завтра – произнёс Военег, вложив в руку Духовлада деньги, принесённые Драганом и, зевая, добавил, направляясь к двери – Пойду отдыхать. Старею я, утомляюсь быстро…

Духовлад глянул на деньги и окликнул наставника:

– Эй, свою долю возьми!

– Вот купишь дом, тогда и буду брать с тебя долю – ответил Военег, не оборачиваясь, и закрыл за собой дверь.

***

Прошло три дня. Уже вечерело. Духовлад, со своим наставником, сидели в углу тренировочной площадки арены. Военег был очень доволен сегодняшней тренировкой своего ученика (не забывая, разумеется, мимикой показывать обратное): Духовладу, на диво легко давались сегодня отрабатываемые технические элементы. Молодой боец сидел и, нежась в приятной усталости после упорной тренировки, молча слушал меткие и лаконичные наставления Военега, не отводя от него расслабленного взгляда. Он обожал эту – такую особенную – усталость: казалось, будто весь этот мир, вся тьма вещей, происходящих в нём – это всего лишь туманный сон, не имеющий к нему – Духовладу – никакого отношения. Ничего не хотелось, но казалось, что стоит ему обратить внимание на самые сокровенные тайны мироздания, как они послушно откроются его прояснившемуся сознанию… Жаль только, что столь недолговечно это ощущение…

Обычно Духовлад не задерживался на арене допоздна, но сегодня было на то веское основание: Драган должен был решить с Диомидом его (Духовлада) дальнейшую судьбу. Дождаться Драгана нужно было, во чтоб это ни стало, чтобы спланировать распорядок завтрашнего дня.

***

В это время Драган находился в предпокое Диомида, уже очень долго ожидая приёма. Хозяин арены о чём-то долго совещался с другим своим помощником – Яком. Все четыре помощника Диомида не любили друг друга (что нормально для людей, чьи интересы постоянно пересекаются на встречных курсах), но Як и Драган друг друга просто люто ненавидели. До крайности обострилось напряжение, когда Духовлад сломал ключицу одному из бойцов Яка на тренировке. Сейчас Драгана переполняло плохое предчувствие – слишком уж долго длилась эта аудиенция.

Наконец дверь открылась, и от Диомида вышел Як. Бросив на Драгана презрительный взгляд, полный превосходства, он произнёс, небрежно махнув головой в сторону открытой двери:

– Мы закончили. Можешь заходить.

Драган тяжёлым взглядом проводил соперника, неторопливой походкой направившегося к выходу и, как только тот покинул предпокой, вошёл к Диомиду. Хозяин арены сидел за столом, уставленном разными блюдами, и неспеша ужинал. Драган попытался вспомнить: видел ли он Диомида, хоть раз, за долгие годы работы на арене, не принимающим пищу. Но, как ни напрягал свою память, не смог припомнить ни одного такого случая.

– А, заходи. Есть кое-что для тебя – промямлил хозяин арены с набитым ртом, подняв поросячьи глазки на Драгана – Завтра будет проведено несколько боёв, и в одном из них, твой Духовлад будет драться с Чернеком.

Нехорошее предчувствие Драгана усилилось: Чернек был как раз тем бойцом, которому Духовлад сломал ключицу в тренировочном поединке, а по опыту он знал, что после такой серьёзной травмы, ценному бойцу сначала организовывают несколько боёв с заведомо слабыми соперниками. Делалось это, для восстановления уверенности в своих способностях, а тут Чернека сразу выводят против человека, который его фактически убил. Диомид поверил в Духовлада и хочет дать ему возможность проявить себя в боях с именитыми гладиаторами? Нет, не похоже. Этот рунеец всегда всё разыгрывает «до верного», и тщательно оберегает уже прославившихся бойцов…

Диомид прервал размышления Драгана, бросив на стол увесистый кожаный мешочек:

– Здесь пятьдесят золотых. Это твоя часть. Своему бойцу пообещай десять золотых. Уверен, что этот голодранец таких денег в самых сладких снах не видел, и забудет обо всём на свете.

Драган дрожащим голосом спросил, не в силах оторвать округлившихся глаз от вожделенного мешочка:

– Пятьдесят золотых? Так много? Я и с десяти боёв столько не зарабатываю… Почему так много?

– Среди игроков, делающих ставки на арене, уже давно стало известно о случае на тренировке. О том, что этот бой состоится, пустили слух ещё неделю назад. Оказалось, что многие люди готовы поставить на твоего бойца большие деньги, и это нас устраивает – разъяснил Диомид, и продолжил, кинув на стол ещё один, очень маленький, кожанный мешочек – Подмешаешь этот порошок в воду, и напоишь ею своего бойца перед самым поединком. Он станет быстро терять силы, и принесёт мне целую кучу денег.

Дарган был мягким человеком, и хорошо относился к Духовладу. Сделав глубокий вдох, он попытался несмело возразить:

– Послушай, Диомид. Духовлад хороший парень, не надо так…

Хозяин арены тут же протянул открытую ладонь в сторону своего помощника, подавая сигнал замолчать, что тот сразу и сделал. Диомид отложил недоеденную куриную ногу, проглотил пережёванное мясо и, взяв со стола серебряную чашу, не спеша сделал несколько глотков вина. Поставив правый локоть на стол, он выставил в сторону Драгана указательный палец и заговорил, медленно и чётко произнося каждое слово:

– Во-первых: каждый год на этой арене погибают сотни «хороших парней», одним больше, одним меньше – неважно. Терять такой солидный куш, чтобы сохранить жизнь одному из этих олухов, которые этой жизнью сами ни черта не дорожат – это просто глупо! Во-вторых: я тебе уже говорил, что не верю в твоего бойца, а Чернек уже доказал свою состоятельность и зрители его знают! Мне выгоднее оставить Чернека, а этот бой – отличный способ восстановить его веру в себя! И в-третьих: я не так часто вмешиваюсь в вашу возню, чтобы ты мог позволить себе мне перечить, очевидно забыв, что это МОЯ АРЕНА!

Последние слова прозвучали, уже явно угрожающим тоном и испугавшийся Драган почувствовал, как его лоб и спина покрылись испариной. Он вскинул руки в успокаивающем жесте и затараторил, пытаясь оправдаться:

– Я даже не думал тебе перечить, просто хотел узнать: может, есть другой вариант…

– Его нет! – грубо оборвал его Диомид – Где сейчас твой боец?

– Он здесь, на арене. Я сейчас же пойду к нему и сделаю всё так, как ты сказал!

Драган, дрожащими руками схватив со стола мешочки с деньгами и порошком, кинулся к выходу, но Диомид окликнул его:

– Стой! Я тоже пойду, чтоб ты ничего не испортил…

Хозяин арены ещё хлебнул вина и, с трудом вытащив из кресла свой толстый зад, пыхтя, направился к выходу. По пути Драган достал из мешочка пять золотых монет и зажал их в руке.

***

Уже совсем стемнело, а Духовлад и его наставник ещё сидели на тренировочной площадке. Молодой боец был слегка обеспокоен тем, что придётся в темноте возвращаться в ночлежку почти через весь «бедняцкий квартал». Это место и при свете дня было не очень-то благополучным, а ночью туда даже городская стража не часто совалась. С другой стороны, он понимал, что явно не является «лакомым куском» для грабителей: из одежды только явно обветшавшая рубаха с коротким рукавом, некогда имевшая белый цвет, да бесформенные войлочные штаны, заправленные в кожаные сапоги, прохудившиеся во многих местах. В свою очередь его крепкие руки, бугрящиеся высушенными мышцами, и мягкая, тихая, но при этом уверенная походка, не сулили возможным противникам лёгкой победы. Не смотря на это, он знал, что в «трущобах» полно недалёких увальней, у которых не хватит ума даже на такую нехитрую оценку, а попусту испытывать судьбу Духовлад не любил.