Сброд

Он хотел прояснить ситуацию более детально, но глаза Тура сразу же наполнились злостью, и главарь, брызгая слюной, злобно зашипел:

– Ну, мерзкий щенок, ты допрыгался! Думал, тебе это с рук сойдёт?! Ты у меня перед смертью помучаешься!..

– Твой Щур сам виноват! – перебил его Предраг – Я видел, как всё было: парень защищал свою жизнь, а твой поганый задолиз, посягнул на его законную добычу!

Переведя взгляд на давнего соперника, Тур стал злобно шипеть уже на него, указывая пальцем на Духовлада:

– У него ещё не может быть здесь никакой «законной добычи»! Он ещё не принят в воинство! Чтобы ни случилось, он не имел права поднимать оружие против моего человека!..

В этот момент, сквозь толпу протиснулись Ратибор и Вук. Подойдя размеренно, и даже как-то величественно, Ратибор встал между Туром и Предрагом, приковав всё внимание присутствующих к своей могучей фигуре, внушительность которой существенно дополняла забрызганная кровью секира в его руках. Вук остановился позади него, молча с интересом разглядывая тела поверженных. В наступившей тишине, здоровяк медленно оглядел присутствующих, и глубоким, благородным голосом, спросил:

– Что здесь произошло?

Окружающие как будто вновь ожили. Со всех сторон посыпались разные версии случившегося, выдвигаемые многочисленными свидетелями, старающимися перекричать друг друга. Оглядывая кричащих и оживлённо жестикулирующих разбоев, Духовлад увидел Далибора, находившегося среди людей Тура. Товарищ молчал, но смотрел на него осуждающе. Молодой боец отвёл от него взгляд, продолжив скользить им по толпе.

Несколько минут вслушиваясь в крики, и сделав некоторые выводы о случившемся, Ратибор поднял свою секиру вверх, давая всем знак замолчать. Все сразу послушно притихли.

– Значит, этот зарубил троих наших – сказал здоровяк, указав секирой на труп человека в плаще – А этот (он направил секиру в сторону Духовлада) – его убил?..

Приостановившись, он вновь обвёл взглядом присутствующих, ожидая, чтобы кто-нибудь его поправил. Толпа подтвердила его правоту своим гробовым молчанием, и Ратибор продолжил, теперь указывая своим оружием на тело Щура:

– …И Щур решил, что добыча с убитого должна принадлежать ему?..

Вновь никто не попытался его исправить, и он опять продолжил:

–… Завязалась свара, в которой этот парень убил Щура?.. Я думаю так: парень доказал, что храбр, атакуя человека, на его глазах зарубившего троих, а убив его – доказал, что умеет сражаться. Такой человек нам нужен… А дерьма (при этих словах, он пнул ногой труп Щура), в бою прячущегося за чужими спинами, после «храбро» пытая пленных, в нашем «воинстве» и так хватает!

– Погоди, по нашим правилам… – попытался возразить Опара, стоявший сразу за Туром, но был бесцеремонно перебит Ратибором:

– Оставь правила для лагеря, а в бою, можешь засунуть их себе в зад! Хорошие бойцы во время сражения, важнее любых правил!

Сказав это, он перевёл взгляд на Тура, безмолвно предлагая ему сказать своё слово. Тот немного помялся, и вдруг глуповато, и как-то нелепо для данной ситуации, улыбнулся Ратибору:

– За что тебя уважаю, так это за рассудительность! Вот несколько слов всего, и проблема решена! Теперь вижу: неправ был Щур, по делу получил!..

– Ага – равнодушно отозвался здоровяк отворачиваясь, и собираясь уходить. Но опомнившись, он вновь обернулся, и обратился к Духовладу, указывая на тело человека в плаще – Да, кстати, добыча с убитого твоя по праву, малыш.

– Справедливо, справедливо – поспешил поддержать его Тур.

Предраг оскалил зубы в улыбке, явно очень довольный исходом спора, а точнее, глупым положением Тура в итоге. Духовлад теперь казался ему ещё более полезным. Осталось неспешно «доламывать» пошатнувшееся положение главаря в отряде.

***

Тур пытался казаться спокойным, но распирающий его гнев, выдавала подрагивающая нижняя губа. По окончании позорного для него спора, он сразу отдал команду разорять обоз, отказавшись даже от своих любимых прелюдий. Верные ему разбои, тоже чувствовавшие себя униженными, с радостью кинулись вымещать свою злость на несчастных купцах и их помощниках. Тур, оставшись наедине с братом, рыская в глубине своего сознания в поисках виновников его теперешнего положения, язвительно прошипел Горану:

– Спасибо тебе, дорогой братец, что подбросил мне в отряд этого проклятого щенка, безнаказанно убивающего моих людей!

– Разве?! – с ноткой сарказма удивился тот – А я только что от тебя слышал, что он был прав, и что Щур твой «по делу получил»!

Тур хотел что-то ответить, но брат поднял вверх открытую ладонь, давая ему сигнал помолчать, а сам продолжил:

– Если бы ты слушал меня, дорогой братец, то окружал бы себя людьми, хотя бы такими, как этот щенок, а не спесивыми, слабыми, и бесполезными подхалимами. Ты зол на этого парня? Настанет время, и ты сможешь с ним посчитаться. Но сейчас не время! Ты понял меня?! Не время! Это может обострить ситуацию во всём отряде. Я так понимаю, что ты здесь всё не так хорошо контролируешь, как бахвалишься передо мной при каждой нашей встрече. Я вижу в ТВОЁМ воинстве людей, которым ты не смеешь поперёк и слова сказать. Я не хочу наврать «с три холма» следующему обознику о своих связях и благах, которые ему предоставлю, и беспрепятственно доехать в его обозе до конца пути, а после спасаться от него бегством, не имея возможности исполнить обещанное. А ведь так и случится, если вы перережете друг друга в этих лесах! Поэтому, ты задобришь своих противников. Не спрашивай меня как. Сам до этого довёл, сам и расхлёбывай. И прекрати цепляться к этому мальчишке, он тебе не враг. У него и своих трудностей хватает. Лучше склони его на свою сторону! Ты же видишь теперь, что он может быть полезен? Пообещай мне, что сделаешь так, как я прошу! Слышишь?! Пообещай!

Насупившись, словно отчитанный отцом мальчуган, Тур пообещал, что выполнит просьбу Горана, в уме лелея мысль о том, что всё равно сделает всё по-своему. Горан оставил его руководить грабежом, а сам забрался обратно в свою повозку.

Неподалёку стояли Опара и Далибор. В налёте Далибор неплохо проявил себя, не страшась атаковать в первых рядах, и заколов двух наёмников. Получив несколько лёгких ранений, в виде порезов на ударной руке, он даже не обращал на них внимания, проявляя своё мужество. Теперь Опара видел в нём ценное приобретение, и хотел закрепить его среди Туровых людей. Сейчас он монотонно нес Далибору всякую чушь, которую тот, впрочем, молча и внимательно выслушивал:

– …Мы здесь братья, и от нашей сплочённости зависит наше выживание. Жаль, что не все это понимают, и пытаются потакать своим мелким интересам в ущерб Общему Делу. Мы боремся с ними и обязательно победим! Но мы должны быть твёрдо уверены, что можем на тебя рассчитывать, ведь твой товарищ подло убил одного из наших братьев, нарушив все наши правила, и присоединился к нашим врагам…

– Он мне не товарищ! – перебив, ответил Далибор, глядя в глаза Опары с готовностью сражаться за «Общее Дело».

– Это хорошо, хорошо – сказал Опара, тепло, по-товарищески, положив руку на плечо Далибора – А этот щенок долго здесь не проживёт, помяни моё слово…

***

Когда разбойный отряд кинулся громить обоз, Предраг обратился к Духовладу, оставшись с ним наедине:

– Не переживай, парень, ты всё сделал правильно. Правда, Турова свора, скорее всего захочет отомстить тебе за Щура, но если ты будешь держаться нас, то они не посмеют тебя тронуть. Поверь: среди нас тебе понравиться, у нас каждый имеет право голоса. Да и такой умелый боец как ты, будет нам очень полезен. Ну что, по рукам?

Духовлад понимал, что если бы Предраг не вмешался, то люди Тура наверняка бы его убили. После этого, он не видел для себя иного выхода, кроме как примкнуть к отряду своего спасителя. Молодой боец посмотрел в глаза собеседника, и молча пожал протянутую им руку. Радушно улыбнувшись на это, Предраг по-дружески положил вторую руку ему на плечо, и попросил:

– Скажи мне своё имя, парень.