Страница 65 из 103
- Послушай, милый мой цыпленочек – шептал киммериец, в душе посмеиваясь над неожиданно ревнивым выражением лица туранца – Вайомидис, конечно, предупреждал меня о том, что ты горда и непредсказуема, но я и подумать не мог, что до такой степени!
Варвар чувствовал себя непривычно, произнося ласковые слова, толи стесняясь, толи смущаясь. Его обычно суровое лицо разгладилось и утратило весь свой грозный вид.
Рахмат наконец не выдержал и набычившись, прикрикнул на Конана.
- Оставь ее в покое немедленно, толстокожий ублюдок! – и взбешенный туранец принялся наносить беспорядочные удары по большому телу варвара – Нечестивая свинья! – голос Рахмата вибрировал на самых высоких нотах – Пошел прочь, это тебе не шлюха на шадизарском базаре, тупоголовая ты скотина!
- Заткнись! – рявкнул варвар, заслыша сонное посапывание досыта наплакавшейся девушки – Не видишь что ли, уснула твоя зазноба.
- Киммерийский медведь! – прошипел туранец, слегка расслабившись – Женщины, они такие нежные и хрупкие создания, а эта в особенности. Если бы не ты – воинственно воскликнул он – Если бы не ты, то мы могли бы уже не бояться злобной ведьмы и ее магии. Может быть – мечтательно произнес Рахмат, на мгновение отрешившись от всего, что его окружало – Может быть она и согласилась бы стать моей женой, когда-нибудь!
Конану показалось, что у него голова пошла кругом. Он схватил туранца за плечи и хорошенько встряхнул его. С того мигом слетела маска добродушного мечтателя. Ужом выскользнув из рук киммерийца, Рахмат, бешено вращая глазами, стал между Конаном и спящей девушкой.
- Влюбился!- ахнул северянин, хлопая себя по коленям – Все признаки налицо!
Туранец опешил – он ожидал всего, чего угодно от своего могучего приятеля, но только не веселого, добродушного смеха.
- Не смей к ней приближаться… утешитель!- воинственно воскликнул он – Я сам как-нибудь управлюсь!
Конан рассвирепел. Бестолковая ревность Рахмата, абсолютно беспочвенная и неуместная, взбесила его. Он, Конан, любимец всех женщин от Шадизара до Мессантии, от Аграпура до привольных гирканских степей, должен утирать сопли малолетней девчонке, пусть даже и княжне и задиристому воришке, возомнившему, что у него серьезные чувства к этой самой княжне.
Сгребя упирающегося приятеля в охапку, Конан хорошенько ткнул его под ребра, чтоб не ерепенился, он приготовился поведать правду. Пусть и не совсем приятную.
- Послушай – проговорил он, ставя Рахмата на твердую землю, но придерживая его на всякий случай одной рукой – Я должен тебе рассказать кое-что.
- Что именно ты хочешь мне рассказать? – вскипел черной злобой туранец – По твоей милости мы попали в это замечательное подземелье, в гости к бесноватой ведьме. Только преисподняя Нергала может быть хуже этой западни, да и то я в том сильно сомневаюсь! Теперь еще и до девушки моей пристаешь!
Брови варвара взлетели вверх, выражая крайнюю степень удивления. Он хотел уже язвительно поинтересоваться с каких это пор, Рахмат считает Гури своей девушкой, но сумел вовремя попридержать язык.
« Может это побочный эффект?- размышлял киммериец, задумчиво поглядывая на взъерошенного Рахмата.- Прямо наваждение какое-то, так влюбиться, посмотрев на то, как девушка танцует. Неплохо, но ведь видали и получше. А!- озарило его – Может, девчонка тоже слегка поколдовала? Она ему сняла заклятье своим танцем и в свою очередь крепко влюбила несчастного в себя! Вот бедняга-то!- северянин проникся сочуствием к Рахмату и решил не обращать внимания на его вздорные обвинения. Относиться к аграпурцу стоило теперь, как к душевнобольному. – Любовная магия – возмущался киммериец про себя, поминая всех богов и богинь, а так же их части тела – Это вам не хухры-мухры! Все бабы – ведьмы!»
Придя к окончательному решению, киммериец примирительно произнес:
- Ты можешь хоть сейчас уйти отсюда! – отводя глаза в сторону, сказал варвар – Как я понял, никто из слуг ведьмы, да и она сама не знают об этом ходе.
- Нет уж!- резко ответил Рахмат – Если я уйду, то только вместе с Гури. Тебе также незачем здесь оставаться.
- Не получится.- угрюмо проговорил Конан, чувствуя, что он больше не в состоянии лгать своему другу – Мне придется остаться здесь и цыпленочку тоже, рад ты этому или нет.
- Что? – Рахмат страшно побледнел, не осознавая, что одни чары заменили другими и вместо одной женщины он готов подчиниться другой – Зачем? В подземном лабиринте столько туннелей, что они могут искать нас хоть всю жизнь! Нам нужно бежать, бежать отсюда и спасать Гури!
- Нет.- киммериец с жалостью взглянул на спящую княжну и с сочувствием на Рахмата – Она не может бежать. Она останется здесь, со мной и умрет на алтаре!
Туранец отказывался верить своим ушам, но, наткнувшись на твердый взгляд пронзительно-синих глаз северянина, ошеломленно пробормотал:
- Я не верю, что ты отдашь эту несчастную девочку кровожадной твари по имени Шанкар-Шарма, пусть Нергал сожрет ее печень и поглотит ее душу, если она у нее есть! Или же – потрясенный страшной догадкой, Рахмат отшатнулся в сторону – Может быть вендийская шлюха околдовала тебя? – воскликнул он, тряся головой от негодования – Я не позволю тебе, Конан, совершить черное дело! Я буду сражаться с тобой и спасу девушку!
- Прямо таки рыцарский роман!- буркнул киммериец, хватая туранца длинными руками – Прости, дружище, но надеюсь, пара оплеух приведет тебя в чувство!
И он, от души, вмазал туранцу прямо по возмущенной физиономии.
- Я должен остаться – просто проговорил он, убедившись, что Рахмат не дергается, а внимательно слушает – Меня никто не околдовывал, в отличае от некоторых. Могу сказать тебе только то, что и меня принесут в жертву вместе с ней, но после этого я постараюсь свернуть шею и жрице этой, ее богине и всему этому обезьяннику!
- Ты свихнулся – обреченно проговорил Рахмат, сплевывая солоноватые капли крови разбитых губ – Подобные шуточки могут раньше времени свести меня в могилу.
- Я не шучу.- серьезно ответил Конан, внимательно наблюдая за Рахматом. Тот казался вполне нормальным и не рвался спасать Гурии прямо сейчас – Мне казалось, что ты достаточно хорошо меня знаешь. И если я говорю, что так надо, то…
Конан не успел закончить свою мысль. Двери темницы распахнулись и в проеме возникла разъяренная колдунья.
Ее бледное лицо, казалось светилось в полутьме подземелья, роскошные темные волосы выбились из сложной прически и свисали неопрятными прядями. Жрица тяжело дышала, хватая воздух пересохшими губами.
Шанкара обвела темницу посветлевшими от злости глазами и остановила свой взгляд на свернувшейся калачиком девушке. Воздух со свистом вырвался из ее легких.
Шанкар-Шарма перевела взгляд на пленников и злорадно улыбнувшись приказала стражникам, толпящимся у нее за спиной:
- Взять их! Приковать к стене, а эта дурочка – она презрительно хмыкнула, брезгливо кивая на княжну, проснувшуюся от гневных выкриков растрепанной жрицы и жмущуюся от испуга в темный угол – пусть полюбуется на их мучения!
Вперед стражников, торопясь исполнить повеление госпожи, выскочил уже знакомый Конану по болотному поселку, Выродок.
Бывший магараджа, совершенно позабывший о своем высоком звании, схватил дочь за плечи и, больно дергая за волосы, потащил к выходу.
Лучники, смуглые и рослые, окружив плотной стеной Черную жрицу, держали Конана и Рахмата под прицелом.
Киммериец только сплюнул от злости. На мгновение взгляд его светлых от еле сдерживаемого бешенства глаз, встретился с темными глазами Джафай-ирра. Ни малейшего проблеска разума не заметил в них северянин.
Пары черного лотоса и колдовская сила Алмаза власти превратила первого кшатрия Вейнджана в безмозглую игрушку, марионетку темной колдуньи.
С пленников Шанкар-Шармы сорвали одежды и, заковав в тяжелые цепи, бросили в подземелье под залом с розовой статуей богини Сигтоны.
- Глупая сучка! – орала жрица, пугая Гури неестественной бледностью своего, искаженного злостью, лица. – Благодари богов за то, что ты нужна мне живой, жалкая дочь жалкого папаши! Если бы не это, я по капле сцедила бы твою кровь и выколола твои дерзкие глаза, несчастная!