Час льва (ЛП)

— И как называется босс шпионов?

— Связной, — ответил ублюдок ровным, несколько высокомерным тоном.

Средний рост, стройная фигура того, кто сжигает больше калорий, чем потребляет, выражение лица почти безразличное, но эти голубые глаза видят всё. Сквозь запах гари Алек уловил аромат беспокойства от него, но никакого пота от страха. Слишком глуп, чтобы оценить опасность? Сомнительно.

Вернулся Калум.

— Ничего. Что здесь?

— Стол пустой. Есть коробки от CD и DVD, но пустые. Даже компьютер распотрошили, — ответил Алек.

Он встал на колени возле камина и пошевелил содержимое кочергой. Хлопья пепла от бумаги, расплавленные пластиковые файлы, сморщенная зеленая пластина и металлическая коробка — вероятно, от компьютера. Он кивнул Калуму, а внутри начала зарождаться надежда.

Глаза Калума сузились. Он повернулся к девушке, надежда слышалась в его голосе: — Виктория, где информация, которую собрал Видаль?

Она напряглась и покачала головой… но ответила: — Я сожгла ее.

— Что стало с информацией, которую ты должна была передать своему боссу? — спросил Калум спокойно, хотя Алек видел напряжение в его теле.

Лицо Виктории вспыхнуло от гнева: — Вы слишком быстро сделали чертовы выводы. Я отказала ему.

Калум подошел к Уэллсу: — Это правда?

Ублюдок не отреагировал. Ощущение, словно смотришь на статую.

Они все стояли в середине комнаты и разговаривали. В углу, спрятавшись за столом, Видаль перерезал последнюю веревку осколком стекла от разбитого окна. Руки были залиты собственной кровью, но он был свободен. Эти создания могут атаковать быстро, он знал это. Их разговор заглушил звук его шагов, и у Видаля был он — пистолет под одним из стульев, прямо там, куда его пнула проклятая шпионка подальше от его рук. Всё еще стоя позади стола, он выпрямился: — Не двигаться, твари. Руки вверх.

Все обернулись, лица напряглись при виде пистолета. Они подняли руки, и Видаль осмотрел этот сброд. Один человек, голый, на коленях у камина, рядом сука Морган в паре шагов. Агент ЦРУ с каменным лицом, который смог убрать его охрану. Еще один голый незнакомец возле кресла.

Сотрудник ЦРУ заговорил тихим голосом: — Видаль, я предлагаю…

— Заткнись! — Видаль навел пистолет на агента, чувствуя, как затряслись руки. Чертова болезнь. Но у него было лекарство, не так ли? Он улыбнулся двум голым мужчинам. — Свэйн описывал вас. Вы коп и папочка.

Темноволосый мужчина посмотрел на него, его зрачки были абсолютно черными, и зарычал. По позвоночнику Видаля пробежала дрожь от убийственного гнева, исходящего от него… от них обоих. Он переступил с ноги на ногу, игнорируя поднимающийся страх.

— Что случилось со Свэйном? — спросил Видаль, а затем покачал головой.

Впрочем, это не имело значения. Если оборотни здесь, ублюдок дал себя поймать и раскололся. Нужно отсюда выбираться, прежде чем появится больше сотрудников ЦРУ и этих тварей. У него всего одна клетка. Она может вместить двух зверей, но он хотел забрать женщину.

Видаль навел пистолет на мужчину у камина: — Ты мне не нужен.

И спустил курок.

Калум увидел, как мужчина навел пистолет на Алека. Нет! Он обернулся и прыгнул в тот момент, когда раздался выстрел. Он услышал душераздирающий звук пули, попавшей в плоть, и отчаялся. Стоявший на коленях Алек не смог бы двигаться достаточно быстро, чтобы увернуться. Калум врезался в Видаля, сбивая с ног. Тот пытался отползти, но, охваченный яростью, оборотень сломал ему позвоночник. Едва дернувшись, человек умер.

Лахлан отомщен. И Алек тоже.

Калум превратился в человека и обернулся, гадая, сможет ли он вынести вид бездыханного тела своего брата. Но… Алек был жив. Жив! Это Виктория в форме пумы лежала на полу, всё еще нелепо одетая в свой черный костюм. В верхней эластичной части была дырка, из которой вытекала кровь.

Стоя на коленях, Алек гладил рукой ее мех: — Черт, Вик, — произнес он хрипло, — превращайся обратно, чтобы я мог перевязать тебя.

Очертания кошки расплылись, и Виктория вновь стала человеком. Она чуть поморщилась из-за боли в плече, но увидев шок Уэллса от ее трансформации, застыла на месте.

С тяжело бьющимся сердцем Калум сходил в ванну и схватил чистое полотенце. Бросил его Алеку, — Я думал тебя убили, брат, — сумел он сказать.

— Я тоже. Злючка подставилась… — сжав челюсти, Алек разорвал ткань на импровизированные повязки для плеча Виктории.

— Это проверенная временем традиция — принять пулю вместо напарника. Вы знаете, я люблю традиции, — она пожала плечами и поморщилась.

— Насколько сильно болит? — спросил Алек напряженным голосом.

— Боль — слабость, покидающая тело, — негромко произнесла девушка.

— Ты была морпехом? Я должен был догадаться. — Он надавил на рану и нахмурился, осматривая спину девушки. — Пуля прошла навылет. Обернись в кошачью форму поскорее, это поможет.

Калум сжал плечо Алека, просто чтобы почувствовать тепло кожи и убедиться, что брат жив. Затем он дотронулся до щеки Виктории, — Спасибо.

Она кивнула, губы расплылись в мрачной улыбке, — В следующий раз воспользуйтесь дверью. Стекло и связанные люди — плохое сочетание.

— Будем иметь в виду.

— Видаль мертв? — спросила она обескураживающе спокойным тоном, явно знакомая с жестокой смертью.

Он должен был оценить последствия заранее. С усилием Калум отбросил свои чувства в сторону и попытался мыслить ясно. За ударом от встречи с Викторией последовало слишком много других, но он не мог позволить себе потерять контроль… или оставить свои суждения.

— Он мертв. Как и Свэйн. Ирма будет в порядке, а Лахлан упокоится с миром.

Алек потер лицо, а затем спросил, — Что знают охранники снаружи?

— Они головорезы Видаля. И они ничего не видели, — ответила Виктория. — Вы в безопасности. Не осталось никого, кто…

Калум взглянул на Уэллса: — Только один.

Виктория застыла: — Калум. Нет.

Козантир мгновение смотрел на девушку. Она сожгла информацию, спасла жизнь Алеку. Надежда пыталась пробиться через его барьеры при взгляде на нее. Она использовала все свои военные навыки, чтобы помочь даонаинам сегодня. Хотелось верить, что ей не придется понести наказание. Мягким голосом он произнес: — Виктория, возвращайся в Колд Крик. Мы поговорим. Возможно…

Она перебила: — Что ты собираешься с ним сделать?

— Нельзя, чтобы у него сохранились воспоминания о нас.

Ее возмущение нарастало. Она обернулась к Алеку: — Ты говорил, что это работает с короткими фрагментами. Немного перестараетесь и сотрете слишком большой отрезок его памяти. Вы не можете так поступить с ним.

— Вики, у нас нет выбора, — развел руками Алек. — Он работает на правительство. Они захотят поставить на нас эксперименты.

Лицо девушки застыло: — Нет. Я не подвергну его такому риску.

Калум ощутил, как слабый огонек надежды потух.

— Вик, — тихо произнес Алек, — не надо. Ты не выстоишь против нас двоих.

Она вытащила пистолет из небольшой черной сумки позади нее. Калум смотрел на ее уверенную хватку, наклон оружия и вздохнул. Еще один навык, которым она владела.

— Не думаю, что ты убьешь нас.

Ее пальцы на курке напряглись, а затем расслабились: — Вероятно, нет. — Пистолет наклонился ниже, направленный прямиком на Алека. — Но, если вы считаете нормальным повредить разум Уэллса, полагаю, будет нормальным прострелить Алеку колено. Он останется калекой до конца жизни, Калум. Там не останется ни одной кости, которую можно будет восстановить.

Калум наклонил голову, соглашаясь, а его сердце превратилось в пепел в груди.

Вик отступила назад: — Подгони машину к входу, Уэллс.

Тихий, словно кот, мужчина скользнул за дверь. Очень скоро снаружи послышался шум мотора.

Калум перехватил ее взгляд: — Ты оборотень, Виктория. Мы твой народ. — Прошу, услышь меня. Не поступай так с нами. — Если уедешь с ним, я буду вынужден приговорить тебя к смерти. Ты, правда, этого хочешь?