Час льва (ЛП)

— Знаешь, ты довольно упрямый ублюдок, — отметил Калум, придвигая стул к кровати. — Почему не остался в больнице? Ты достаточно себя контролируешь, чтобы не трансформироваться, когда тебе больно.

Торсон положил закладку в книгу и убрал ту в сторону:

— В больнице меня можно удержать, только если я в бессознательном состоянии.

— Если бы я знал об этом раньше, сделал бы всё возможное, — сухо сказал Калум.

Старик Торсон расхохотался:

— Ты своего не упустишь. — Порыв ветра швырнул хлопья снега в окно, и старик нахмурился, испытывая беспокойство: вчерашняя буря не собиралась стихать. — Думаешь, с ними всё в порядке?

Калум проследил за его взглядом, в окне отразилось его хмурое лицо:

— Алек сильный. — В словах мужчины тоже сквозило беспокойство.

— Но тебя что-то тревожит.

— Дело в нападавших. Гребаные сволочи. — Калум встал и прошелся по комнате. — Прежде чем избавиться от тел, я попросил помощника снять отпечатки пальцев. В базе данных Алека мы их не нашли, поэтому я отправил их Тайнану. У него больше шансов что-то накопать через базы разных учреждений.

— Звучит медленно.

— Слишком медленно. — Калум сцепил пальцы. — Виктория предложила использовать ее в качестве приманки — посмотрим, сможем ли мы заманить их в ловушку и оставить хотя бы одного в живых на этот раз. — Он поморщился, глядя на Торсона. — Вы с Викторией слишком эффективны в убийстве.

Торсон проигнорировал комплимент:

— Ты не станешь использовать самку в качестве приманки.

— Нет. Я отказался. Поэтому мы будем держать ее в безопасности, а я подожду результатов от Тайнана и использую все до последнего.

Торсон провел пальцем по кожаному переплету своей книги:

— Это бессмысленно. Если они хотели убить свидетеля, то послали бы киллера, а не целую команду, чтобы схватить девушку.

— Возможно. Но, находясь у них в плену, Лахлан ее укусил. И, вероятно, они ожидают, что она превратится в одного из нас.

— Может, нам стоит отдать ее им и опровергнуть эти ожидания, — сказал Торсон, понимая, что они не сделают ничего подобного.

Губы Калума изогнулись в легкую улыбку:

— Действительно. И отдав Викторию им, мы могли бы значительно сократить их численность.

— А это идея. Она смертоносная малышка, не правда ли?

— Что она вообще делала в твоем магазине? — спросил Калум, глядя в окно на падающий снег. — Я думал, она уезжает.

— Пришла попрощаться. — Сердце Торсона пронзила боль, когда он вспомнил проблеск слез в глазах девушки. — Казалось, она думала, что подводит Лахлана. Видимо, он сказал ей… — старик закрыл глаза, припоминая ее слова, — «скажи дедушке, что я подарил тебе… и ты мой подарок».

Калум обернулся:

— «Скажи дедушке, что я подарил тебе» — он сказал это перед самой смертью?

— Так она сказала, — Торсон запнулся, когда слова приобрели другой смысл. Старик вздрогнул. — Думаешь, он мог совершить «Дар Смерти»?

Молчание. Через минуту, Калум устало потер лицо:

— Она сказала, что в самом конце он запинался и что-то лепетал. Но ритуал постороннему может показаться…

Торсон закончил:

— Как будто парень был не в себе. Земля, воздух, огонь, вода. Думаешь, она одна из нас?

— Если и так, она хорошо это скрывает. У самочки больше секретов, чем запасов на зиму у муравья из басни. Я считаю, что пора раскрыть некоторые из них.

***

Вики моргнула, оценивая обстановку. «Никаких выстрелов. Никаких голосов. Под ней мягкие одеяла, еще больше навалено сверху — неприкрытым остался только нос. Тепло и уютно». Мышцы слегка ныли от похода, но это была приятная боль, как после физической нагрузки.

«И, эй, она всё еще на этой земле». Нет более приятного чувства в мире. Осознание, что ее могли убить вчера, но благодаря мастерству, силе и мужеству она победила.

«Да, хотя я иду по Долине Смерти, я не буду бояться зла,

потому что я самый жестокий ублюдок в долине».

Виктория улыбнулась и потянулась, радость от того, что она жива, пела в ней, пульсировала музыкой, и девушка хотела поделиться этой песней. И так случилось, что она знала прекрасный способ отпраздновать еще один день жизни…

Алек лежал рядом, растянувшись на спине, тоже укрытый кучей одеял. Мужчина, очевидно, поддерживал огонь ночью — большое бревно весело горело на куче раскаленных углей, и в помещении было достаточно тепло.

Мужчина глубоко спал, поэтому даже не шелохнулся, когда она прижалась к нему и положила голову ему на плечо. Он спал в одной фланелевой рубашке, сбросив куртку. Пуговицы легко выскользнули из отверстий. Да, у этого мужчины действительно была шикарная грудь. Вики провела пальцами по твердым мышцам, обвела шесть кубиков пресса и последовала за тонкой линией волос внизу его живота. Аллилуйя, он был в полной боевой готовности и тверд как скала.

— Доброе утро, — выдохнула девушка и повернула голову, чтобы прикусить его подбородок.

— Mммм… — Алек перевернулся, подмяв девушку под себя.

Он пах совершенно невероятно — густым лесом и каким-то особенным собственным мужским ароматом. Вики могла различить его и Калума по запаху. «Странно…»

Алек уткнулся носом в ложбинку под её ухом и замурлыкал от удовольствия, когда девушка раздвинула ноги, чтобы обнять его.

— Я чувствую запах твоего возбуждения, — пробормотал Алек, теплым дыханием касаясь щеки Виктории. Его рука сжала ее лобок, и опаляющий толчок жара заставил девушку приподнять бедра. — Я собираюсь… — мужчина остановился, его мышцы напряглись под ее пальцами. — Нет. Я не могу.

— Что? — Вики потерлась своей грудью о его грудь и почувствовала, как замерло дыхание Алека.

— Клянусь Херне, я так хочу тебя, Виктория, — пробормотал мужчина. Он поцеловал ее — долго, медленно и глубоко. После чего он оттолкнулся и, чертыхнувшись, встал.

Девушка уставилась на Алека. «Что это было?»

— Послушай, Вики… — он положил руку ей на плечо.

— Не стоит. — Очевидно, он не чувствовал того же, что и она. «Прекрасно». Однако боль от его отказа, жгла, и Виктория отвернулась, чтобы он не мог увидеть ее разочарование. — Не беспокойся. Я просто проснулась возбужденной. Ничего страшного.

— Угу. — Мужчина опустился на одно колено рядом с ней. — Учитывая, как сильно я хочу схватить тебя, раздеть и войти членом, ты не единственная, кто возбужден.

От его слов у Вики перехватило дыхание. Она села, сжав ладони в кулаки, чтобы не тянуться к нему.

— Но…

Алек провел рукой по ее волосам, и девушка взглянула в его зеленые глаза, настолько яркие, словно светятся изнутри.

— Я оборотень, а ты человек. Спариваться для нас очень плохое решение. Черт, даонаинов почти никогда не привлекают люди — запах не тот или что-то другое. Только не у тебя, черт побери.

— Но мы… делали это раньше. Помнишь? Вечеринка в «Дикой Охоте»?

— Скажем так, твое появление на собрании было большим испытанием для моего самоконтроля.

«Да, это имело смысл, учитывая всё, что происходило той ночью. Атмосфера, насквозь пропитанная сексом, вскружила голову и ей тоже».

— Продолжай.

— Кроме того, пусть случайный секс и бывает между нашими видами, оборотни не спариваются с людьми. Мы… я очень близок к тому, чтобы заботиться о тебе больше, чем должен, — сказал Алек с кривой улыбкой и прислонился лбом к ее лбу. — И я хочу тебя так сильно, что меня трясет. Давай не будем искушать судьбу.

Она очень хотела поддаться искушению, но понимала, что это будет ему дорого стоить. Странным образом Алек был высоконравственным человеком… котом… кем угодно.

Он поднялся на ноги:

— Пойду, приготовлю завтрак.

«Боже». Он не застегнул рубашку, а его грудь была такой мускулистой. Мужчина был убийственно сексуален. Ее тело дрожало от страсти, а холодным душем и не пахло.

— У нас где-то есть уборная, или мы ходим под дерево?

— Под дерево. — Алек усмехнулся, и от его яркой улыбки пальцы ее ног подогнулись.