Желанная

«Должно быть, в этом дело! — взволнованно подумала Кэт. — Наверное, поэтому он…»

И тут её пронзила неимоверная боль.

Часть её удаляли — и не так аккуратно и чисто, как бы отделял нож. Ощущение будто садист-дантист без анестезии вырывает зуб.

«Чертов ментальный клинок», — подумала она с горечью. Больше похоже на экстрасенсорные клещи. Кэт пришло в голову, что боль была преднамеренной — инструмент, в котором они находились, предназначался не для того, чтобы разорвать узы между воином Киндред и его невестой быстро и чисто, а чтобы затянуть процесс и сделать его ещё тяжелее. Лок не зря назвал это средством пыток — он был абсолютно прав.

По мере усиления боли Кэт застонала в агонии.

«Боже, как больно!»

Больнее и хуже, чем что-либо, боль была не физической. Боль проникала глубоко внутрь, в самые недра её существа. Эта часть, которая отделялась от Кэт, была чем-то, в чем она нуждалась — что-то, что ей необходимо для выживания. Словно кто-то вырезал на живую кусочек её сердца. Кэт могла чувствовать каждый жестокий удар тупого ножа мясника. Она корчилась на изогнутой стене, чувствуя, будто её потрошат и выворачивают наизнанку, как рыбу. Ощущение, будто она умрет, если это не прекратить…

Она не была уверена, как долго это продолжалось, но по хриплым крикам, что раздавались по обе стороны от нее, Кэт могла сказать, что Дип и Лок испытывали тоже самое. Она жаждала их утешить и успокоить, почувствовав их крепкие объятия. Но сможет ли она когда-нибудь снова прикоснуться к ним? Сможет ли она когда-нибудь…

А затем всё закончилось так же внезапно, как началось. Боль прекратилась, и машина остановилась с тошнотворно-резким рывком.

— Всё… все закончилось? — Обнаружив, что снова может двигаться, Кэт подняла дрожащую руку к голове и провела пальцами по телу. — Я в порядке? Я цела? — Казалось, что после такого ужасного переживания она должна иметь какую-то видимую, ощутимую рану. Но Кэт не нащупала ничего липкого и теплого — она не истекала кровью. По крайней мере, внешне. Хоть и подумала, что могут быть внутренние повреждения. А что происходило с Дипом и Локом? Инстинктивно, забыв, что их связь прервана, Кэт потянулась к ним, желая узнать, как они себя чувствуют. Чтобы убедить себя, что они оба в порядке.

— Миледи, с тобой всё в порядке? — спросил Лок тихим, дрожащим голосом. Кэт чувствовала волны напряжения и страха, исходящие от него — почти то же, что чувствовала сама.

— Думаю… думаю, да, — ответила Кэт. — А ты?

— Буду, когда мы отсюда выберемся.

— Дип? — спросила Кэт. — С тобой всё хорошо?

Раздалось тихое шипение.

— Да, — наконец ответил он. — Со мной всё хорошо…

— Ты сволочь, — воскликнул Лок брату. — Ты не говорил, что будет так больно. Никогда не испытывал такой боли. И заставить леди Кэт тоже пройти через такое… ты чудовище.

— Я не знал. — Голос Дипа был хриплым, полным ужаса и боли. — Прости, я думал, что с неполной связью…

Он говорил что-то еще, но Кэт не расслышала. Она с ужасом осознала, что хоть и слышала боль в голосе Дипа, но ничего не чувствовала. Она лихорадочно, изо всех сил старалась дотянуться до своей связи с близнецами. Но, несмотря на все поиски, не нашла… ничего.

«О боже, нет… нет!» Кэт знала, что в прошлом она обрадовалась бы больше никогда не ощущать переполнявшие её сознание темные, негативные эмоции Дипа, но сейчас она чувствовала только тревогу и болезненную потерю. Словно посмотрела вниз и вдруг осознала, что кто-то отрезал ей руку.

— Дип, — прошептала Кэт надломленным голосом. — Что произошло? Я чувствую Лока, но когда пытаюсь дотянуться до тебя…

— То же самое и у меня. — Лок оказался даже более напуганным, чем Кэт. — Я чувствую тебя, миледи, но когда тянусь к Дипу… ничего. — Кэт почувствовала его ужас — внезапное чувство потери, осознание того, что после жизни в роли половинки целого, теперь он стал просто половинкой. — Брат, — проговорил он дрожащим голосом. — Что… что ты сделал?

— Больше не зови меня так, — опустошенно прошептал Дип. — Твое желание исполнилось. Разве не так?

— Не понимаю. — Кэт дернула ремень безопасности, пытаясь освободиться. Если она не могла прикоснуться к Дипу ментально, ей нужно было прикоснуться к нему руками. Чтобы убедиться, что он всё ещё здесь. У нее было абсурдное, но почему-то убедительное представление о том, что он теперь призрак — то, что она могла слышать, но никогда не сможет увидеть снова.

«Мне нужно чувствовать его под своими руками, чувствовать запах его кожи, касаться его волос…»

Внезапно дверь распахнулась, и Кэт моргнула от вспыхнувшего света.

— Сейчас, — хриплым шепотом прорычал Зарн.

— Что сейчас? — Дип первым пришел в себя. Освободившись от ремней безопасности, он присел на корточки, чтобы услышать, что говорил воин Скраджей.

— Всеотец отвлекся — боль от твоего отделения наполнила его до краев. Впервые за несколько недель он доволен — расслаблен. Мы должны действовать, прежде чем он снова насторожится. И особенно перед тем как дравик лопнет.

— Дравик? — нахмурилась Кэт, пытаясь расстегнуть ремни безопасности. — Это странный пузырь с кровью, в котором он находится?

Зарн коротко кивнул.

— Да. Пошевеливайтесь, нам нужно забрать Лорен и сразу же бежать к главному входу в комплекс. Вот. — Он передал Дипу и Локу оружие, которое забрал у них ранее. — Следите за тем, куда стреляете — если повредите дравик, никто из нас не выберется отсюда живым. Теперь поспешим.

— Стой, — возразил Лок. — Что насчет стражей?

— Они медлительны и глупы… делают только то, что приказывает всеотец, — быстро сказал Зарн. — Но они также чрезвычайно сильны, поэтому не позволяйте им подходить слишком близко. Они не достаточно умны, чтобы им доверять огнестрельное оружие, но всеотец вооружил их кусэксами.

— Что такое кусэкс? — наконец освободившись от ремней безопасности, спросила Кэт.

— Клинок Скраджей, — тихо ответил Лок. — Сделан из зараженного черного металла, добытого здесь, на их родной планете. Говорят, что даже одна царапина от такого клинка отравит душу.

— Замечательно, — пробормотала Кэт. — Как будто моя душа уже не достаточно отравлена. — Она пыталась пошутить, но на самом деле странное чувство, что у нее ампутировали что-то жизненно важное, продолжало нарастать. Кэт не могла перестать тянуться к Дипу, почувствовать его, уловить эмоции. Но при каждой попытке ничего не чувствовала… ничего…

Затем Лок крепко обнял её за талию, и они покинули пределы серебряного барабана.

— Теперь она твоя, — услышала Кэт Дипа, обращающегося к светлому близнецу. — Береги её. Оставь охранников мне.

— Брат… — начал Лок, но Дип заставил его заткнуться жестким взглядом.

— Просто действуй, — приказал темный близнец. — И не называй меня так больше… это уже не так.

Лок кивнул.

— Очень хорошо. — Он притянул Кэт к себе. — Оставайся со мной, миледи. Я буду защищать тебя ценой своей жизни, если это необходимо.

— Я знаю, что так и будет. — Когда они выбрались из ментального клинка, Кэт почувствовала комок в горле. Она продолжала чувствовать, что потеряла что-то важное… что-то незаменимое, что теперь ушло навсегда.

Едва они выбрались, Кэт заметила, какая оглушительная тишина воцарилась вокруг. В блестящей кровавой сфере, словно паучья тень, неподвижно застыл всеотец. Его окружили трое таких же молчаливых стража, напомнив Кэт отключившихся роботов или чудовищные игрушки с разряженными батарейками.

«Что с ними случилось? — удивилась Кэт, уставившись на безмолвную сцену в смотровой галерее. Она вспомнила, как Зарн говорил что-то о том, что всеотец насытился болью… — Нашей болью, — внезапно осознала Кэт. — Вот почему процедура этого проклятого ментального клинка оказалась настолько мучительной. Он предназначен не только для того, чтобы разрезать узы, но и для того чтобы причинить максимальную агонию. Боль — то, чем питается этот больной ублюдок. — Глядя на костлявую фигуру, сгорбленную в слизистом пузыре, она поняла, что должно быть, права. — После всего, через что мы только что прошли, он, видимо, высосал так много боли, что едва мог двигаться — как паук, обожравшийся мух. Он похож на кого-то, кто только что прикончил весь праздничный стол в честь Дня благодарения в одиночку, индейку и всё остальное!»