Страница 181 из 182
Достоверно известно также, что провинция была сильно разорена, поля заброшены, бандиты (преимущественно протестанты) хозяйничали не только на дорогах, но и во многих городах. У Генриха Наваррского имелись все основания беспокоиться о своих землях. Вернувшись домой, он принес с собой законность и веротерпимость, а вместе с ними – восстановление экономики из руин. Это является историческим фактом и отмечается не только почитателями, но и критиками короля Анри.
Однако остается вопрос, кем эта провинция до возвращения Генриха контролировалась с военной и политической точек зрения. Известно, что в католической части Гиени правил королевский наместник Виллар (не путать с губернатором Граммоном, это, судя по всему, были и разные люди, и разные должности, во всяком случае, у Баблона они упоминаются отдельно). Его власть опиралась на королевские войска. Однако в протестантскую Гиень, которую считал своей вотчиной Генрих, Виллару был путь закрыт. Если бы в протестантской части Аквитании не было никакого военного присутствия, Виллар, вероятно, занял бы ее.
До Шампиньнского перемирия сюзереном всех объединенных протестантских земель считался принц Конде. Кроме того, Генрих Манн в своей дилогии устами Катрин сообщает нам, что протестантская Гиень тогда поддерживала именно его. То есть, вероятнее всего, города, недоступные Виллару и неспособные к самостоятельной обороне, были заняты отрядами Конде (или отрядами, лояльными Конде и частично ему подконтрольными) по договоренности с местными властями, как и сказано в романе. Так же очевидно, что вместо решения обычных управленческих задач, протестантское военные власти были озабочены, прежде всего, искоренением папизма и преследованием католиков, что принцу Конде было тоже весьма свойственно.
9. О Генрихе Наваррском и Генрихе Валуа. Прав ли был Шико?
Подробно история их взаимоотношений описана в моем очерке «Войны Генрихов». Здесь же попытаюсь быть краткой.
До 1984 года эти два игрока политических игрищ то заключали соглашения, то воевали. «Война влюбленных», в ходе которой Генрих Наваррский укрепил свою власть в Гиени и вернул положение главы протестантов, была локальной и лично королю Франции не угрожала.
Настоящий драматизм их отношения обрели в войне «трех Генрихов» (1584-1590 годы). Войну эту развязал Генрих III, отправив против своего зятя сильную и хорошо оснащенную армию. Однако в битве при Кутра (1587 год) королевские войска были наголову разбиты Генрихом Наваррским, имевшим в своем распоряжении куда меньшие силы. Блестящая победа открыла Генриху дорогу на Париж, но он не стал развивать успех, отказавшись от преследования побежденных и от осады беззащитной столицы. Раненых не добивали, пленных отпускали.
Многие историки, комментируя это событие, обвиняют Генриха в нерешительности, в неумении пользоваться плодами своих побед, а так же в том, что он «хороший тактик, но плохой стратег». Однако именно этот жест позволил Генриху впоследствии стать настоящим легитимным королем своей страны, избежав звания узурпатора. Отмечу, что точно такие же соображения год спустя помешали сесть на трон Гизу, обладавшему еще большими силовыми возможностями.
Дела короля тем временем шли все хуже. После разгрома армии Генриху Валуа стало не на кого опереться, и через некоторое время он фактически оказался пленником герцога Лотарингского в собственной столице. Гиз требовал от Генриха III отречения от короны в свою пользу, но боялся прибегать к открытому насилию против помазанника Божия. Апогеем этого конфликта стало убийство Гиза малочисленными сторонниками короля в 1588 году. Так что не только Генрих Наваррский не смог воспользоваться плодами своей победы.
В результате убийства Гиза толпы разгневанных парижан вышли на улицы. Спасая свою жизнь, король был вынужден тайно бежать из Парижа и просить защиты у своего бывшего пленника – Генриха Наваррского, единственного человека, способного противостоять Лиге.
Весной 1589 года армия Генриха Наваррского осадила мятежный Париж, занятый лигистами, но сейчас Генрих защищал законного короля. Если раньше у Шико были основания сомневаться в своем решении, то теперь он мог бы себя похвалить.
Однако в августе 1589 года Генрих III был убит монахом-фанатиком Жаком Клеманом, подосланным герцогиней де Монпансье. Умирая, король приказал своим дворянам присягать на верность Генриху Наваррскому.
С этого момента королем Франции стал Генрих IV.
Так Гизы фактически посадили на трон своего злейшего врага. Удивительно. Ведь, казалось бы, они все делали правильно, в полном соответствии с политической традицией того времени.
10. О шевалье д’Англере при дворе Генриха IV
Судя по мемуарам герцога Сюлли, Шико, как и многие друзья Генриха III, после его смерти перешел в лагерь Генриха IV и был там хорошо принят. Шико близко общался с новым королем и пользовался его доверием, хотя такого значительного влияния, как при Генрихе III, уже не имел.
Погиб он в 1592 году при осаде Руана в возрасте пятидесяти двух лет.
11. О взаимоотношениях короля и королевы Наварры
Генриха Наваррского и Маргариту Валуа всю жизнь связывали странные отношения.
Спустя два года после побега Генриха из Лувра Маргарита поселилась вместе с ним в Нераке и создала там двор, по изяществу почти не уступавший парижскому. Несколько лет супруги жили душа в душу, и многие историки пишут о восстановлении у них если не любовных, то по крайней мере дружеских связей. Однако семейная идиллия не просуществовала долго: в 1587 году королева Наваррская покинула своего мужа, чтобы присоединиться к другой воюющей стороне – к лагерю Гизов. Связано это было, вероятно, с появлением в жизни Генриха новой любовницы, графини де Граммон, знаменитой «Коризанды», которая, не стесняясь, претендовала на место его жены.