Страница 180 из 182
Таким образом, Генрих был вынужден уехать, оставив в Лувре своих слуг и нескольких офицеров, хотя сначала бросать их там не хотел.
Тем не менее, ничего страшного с ними не случилось. Узнав о побеге зятя, король очень сердится. Королевский совет требует смертной казни для тех, кто помог пленнику сбежать. Однако довольно быстро король приходит в благодушное настроение. Он отпускает оставшихся в Лувре дворян и слуг Генриха Наваррского, дав им возможность вывезти имущество, включая личную мебель.
Вот так. Хм.
Из этой странной истории Баблон делает вывод, что при дворе имелись некие влиятельные люди, которые вопреки воле вспыльчивого и недальновидного короля, способствовали побегу Генриха Наваррского, задержав погоню и впоследствии уговорив монарха не идти на конфликт со сбежавшим зятем. По сюжету романа функцию «прикрытия» мог выполнять Шико (поскольку персонаж этот автору нравится), но в жизни это, видимо, была сама Екатерина Медичи.
Версию эту не все разделяют, но такое мнение имеет основания. На тот момент к новому вторжению во Францию готовился принц Конде, который буквально за месяц до побега Генриха разграбил восток страны во главе наемной немецкой армии, оставляя за собой руины, расправляясь с несогласными. На его фоне прагматичный и нежестокий Генрих Наваррский выглядел просто образцом адекватности.
Вероятно, имелись надежды, что Генрих отодвинет Конде на второй план, возглавив протестантское движение и сделав его менее радикальным. Так в итоге и произошло. В этом вопросе выраженная в романе позиция шевалье д’Англере совпадает с позицией многих историков. Хотя вряд ли на тот момент кто-то понимал, что выпускает из золотой клетки будущего короля Франции.
6. Кто в действительности предал «недовольных» заговорщиков?
Балакин пишет, что это была Маргарита (как и в случае с побегом в Седан), однако Жан-Пьер Баблон, которому лично я верю значительно больше, называет некоего двойного агента по имени Ив де Брион.
Тем не менее, Генрих Маргарите не доверял и обоснованно считал ее способной на такой поступок. Это, однако, совершенно не мешало ему хорошо к ней относиться: очевидно, он понимал сложность ее морального выбора. Известно, что, когда Генрих действительно собрался сбежать, то жене он ничего не сказал.
7. О Екатерине Наваррской
Описание судьбы Екатерины Наваррской, сестры Генриха, является, пожалуй, наиболее значительным сюжетным допущением.
Достоверно известно, что Екатерина присутствовала в Париже на свадьбе брата и дожила до сорока семи лет, т.е. Варфоломеевскую ночь она пережила. Однако в многочисленных и подробных описаниях Варфоломеевской ночи ее имя не встречается, несмотря на то, что о судьбах принцев авторы обычно не забывают. Упоминаний об общении Генриха с сестрой в период плена биографическая литература тоже не содержит.
Я бы из этого сделала вывод, что Екатерина, как и многие гугеноты, перед Варфоломеевской ночью покинула столицу Франции. Однако позже встречается сообщение о том, что принцесса уехала из Парижа в июне 1576 года, т.е. через три месяца после побега Генриха. Причем никаких препятствий к ее отъезду никто не чинил. Из этого очевидно следует, что в 1576 году Екатерина в Париже присутствовала. Жила ли она там все время с момента свадьбы Генриха или уезжала, а затем по какой-то причине вернулась, как, например, Агриппа, – понятно не вполне.
В дилогии Манна тоже не сказано, как ей удалось спастись в Варфоломеевскую ночь, но содержится описание ее жизни в Париже. По версии Манна (а Манн, в отличие от автора этой книги, пользовался архивами), Екатерина жила в парижском дворце Конде, сохранив протестантскую веру, часто встречаясь с гугенотами, приезжавшими к ней из провинций, и почти не бывая в Лувре. Трудно сказать, как ей удавалось вести такой образ жизни, если она была пленницей. Если же ее никто силой не удерживал, то зачем она оставалась в Париже? И почему у нее не возникло никаких сложностей с возвращением домой?
Вероятно, имели место некие кулуарные договоренности между королем и самим Генрихом относительно Катрин, однако достоверных свидетельств этому нет.
Поскольку моя книга не о ней и вообще не является научным трудом, претендующим на достоверность, то я все эти вопросы опустила, придумав ее жизнь, как мне было удобнее.
При таких обстоятельствах, описание ее правления в Нераке в 1575-1576 годах при поддержке войск Конде, разумеется, является вымыслом. Однако этот вымысел вполне соответствует стилю руководства протестантских властей Гиени того времени, а так же – стилю правления самой Катрин, который проявится чуть позже: с жестоким преследованием католиков, конфискацией имущества монастырей, полным запретом католических богослужений и т.п.
8. О господине де Круа, ставленнике принца Конде, который будто бы руководил герцогством Альбре в отсутствие Генриха.
Фигура господина де Круа является полностью вымышленной, как и участие в управлении Гиенью принцессы Екатерины.
Тем не менее, картинка из жизни герцогства Альбре, нарисованная в книге, реальна. Баблон упоминает, что Екатерина Медичи во время своего визита в Аквитанию в 1578 году отказалась останавливаться в Нераке, поскольку там были разрушены все церкви.