Супргуа Архангела

— Нет, — твёрдо заявил он. — Но ты можешь это изменить? Можешь изменить нас?

— Нет. Ни за что на свете. — Абсолютная правда. — Мне всё ещё больно сознавать, что однажды я буду стоять над её могилой. — Слеза скатилась по её щеке.

Рафаэль подался к Елене и нежно поцеловал в губы.

— Твоё смертное сердце причиняет тебе много боли, Елена… но из-за него ты та, кто есть. — Он поцеловал её так, что у неё перехватило дыхание. — Но оно восполняет ужасы бессмертия.

Он так много раз прикасался к ней, но в ту ночь ласки были с нежностью, которая разбивала сердце. Он стирал поцелуями, такими уверенными и нежными, её слёзы. Прикосновение этих сильных, опасных рук… Никогда ещё с ней не обращались с такой изысканной осторожностью. Никогда прежде она не чувствовала себя такой желанной.

И всё же, в конце концов, он называл её «моя воительница» и это после того, как видел её в слабом состоянии. Эти слова она произнесла в глубоком сне без сновидений, и сердце Рафаэля сильно и ровно билось под её ладонью.

— Рафаэль.

Елена резко проснулась от шёпота и огляделась, найдя своего архангела, спящего на животе, расправив великолепные крылья, которые накрыли и её.

«У него выработалась такая привычка» — подумала Елена, чувствуя боль в сердце при воспоминании о нежности, которая была этим вечером. Но, даже поглаживая бело-золотые перья одной рукой, другой она достала кинжал, который прятала под матрасом. Если это Ли Дзюань шептала в чернильной темноте спальни, то от кинжала было бы мало толку, но Елена почувствовала себя лучше, когда сталь коснулась кожи.

Свободной рукой она убрала с лица спутанные волосы и осмотрела комнату. Незваных гостей не было, как и ничего такого, чего не должно быть. Но сердце у Елены продолжало колотиться, как будто

— Рафаэль.

У неё кровь застыла в жилах. Елена посмотрела в изножье кровати. Почти мираж, но не совсем, такое ощущение, будто ткань самого мира скручивалась, когда что-то пыталось принять осязаемый облик, но не выходило.

В горле пересохло. Елена протянула руку, не отрывая взгляда от этой штуки, и потрясла Рафаэля за мускулистое плечо. Её вообще поразило, что он не проснулся… Обычно он подскакивал в тот же миг, что и она, потому что на самом деле ему не нужно было спать. Она трясла Рафаэля, но он не просыпался.

«Архангел, — позвала она ментально, — проснись. В комнате что-то есть».

Тишина. Пустота.

Елена напряглась и сжала руку на его плече. Ничто и никогда не мешало Рафаэлю ответить на её мысленную мольбу. Он нашёл Елену в центре Нью-Йорка, когда Урам держал её пленницей в склепе. Он нашёл её в приюте, когда Микаэла взорвала больницу. Он сорвал собрание Совета, чтобы спасти ей жизнь в Пекине. И ни за что не проспал бы её зов, когда она сидела рядом.

Уставившись на странный мираж, она стиснула зубы и подняла нож в руке.

— Катись в ад, — прошептала она и бросила оружие.

ГЛАВА 25

Нож рассёк воздух и вонзился в стену, рукоятка задрожала. Мираж, однако, не исчез… а, своего рода, преломился. Именно тогда Елена уловила слабую нотку аромата, которого не должно здесь быть — цветущий, чувственный, экзотический. Чёрные орхидеи, но запах отличался от того, что она уловила на теле убитой девушки и мужчинах, свисавших с моста. Правда, времени на уточнения не хватило, так как в этот миг крыло под её рукой шевельнулось.

Двигаясь быстрее, чем может уследить взгляд, Рафаэль встал с кровати и засветился раскалённым белым светом, становясь похожим на пылающий факел. Шокированная Елена закрыла глаза рукой и наклонила голову, готовясь выползти из кровати и достать спрятанное под ней оружие, чтобы помочь всеми возможными силами. Но через мгновение, жар исчез.

Подняв голову и потянувшись за оружием, она увидела, что мираж исчез, а в воздухе не было и намёка на чёрные орхидеи. Но она не теряла бдительности, пока Рафаэль не сказал:

— Елена, матери больше здесь нет. — В его голосе прозвучала отстранённость, которая ей не понравилась.

Скинув одеяла, она начала вставать. Рафаэль уже натягивал брюки на своё великолепное тело.

— Я прилечу до рассвета. Сегодня она не вернётся.

— Погоди!

Он даже не приостановился и широко распахнул балконные двери. Елена выбежала за ним, но успела увидеть лишь, как он исчез в звёздном небе, пролетев так далеко и быстро, что она потеряла его след через несколько секунд.

Гнев, обжигающий и решительный, обрушился на Елену. Будь Рафаэль проклят, если поступает так… особенно после интимных моментов, которые они разделили не только сегодня, но и за всё то время, как она очнулась от комы, после скованных ими уз.

Вернувшись в спальню, она натянула брюки и топ, который был разработан обтягивать крылья лямками и давать свободу движений рукам. Она вышла на балкон через несколько минут после Рафаэля, очень чувствуя тянувшийся к ней аромат горького шоколада и меха из-под двери спальни — Дмитрий пришёл на позднюю встречу с Рафаэлем и решил остаться на ночь в одной из комнат, зарезервированных для Семёрки. Очевидно, что Рафаэль приказал ему присмотреть за Еленой.

«И это, — подумала она, стиснув зубы, — тоже должно прекратиться».

Посмотрев вниз, она поняла, что взлететь отсюда не сможет, если только не хочет разбиться. Поэтому она перепрыгнула через балкон, и спарила вниз. Затем побежала через деревья к краю утёса, чтобы взмыть над Гудзоном, быстро и тяжело махая крыльями, которые уже натренировались, в чистое прекрасное ночное небо, где звёзды сверкали льдом на чёрном бархате. Прохладный ветер ласкал кожу и струился по крыльям. Манхеттен внизу казался полуночным морем, усыпанным сверкающими драгоценностями. Нью-Йорк. Здесь может быть сложно. Так же, как и с архангелом, который правил этим городом. Но это её дом. И архангел её.

«Рафаэль».

Она направила усилие, чтобы послать мысленный призыв только архангелу, над чем они работали последние несколько дней, настраивая способности, которыми она уже, казалось, обладала. По словам Рафаэля, со временем у неё появятся и другие способности. Елену это устраивало, сейчас и без того проблем хватало.

Ответа не последовало, но какой-то рывок в душе заставил её резко повернуть голову в сторону Камдена, штат Нью-Джерси. Рафаэль связан с ней на каком-то уровне глубже, чем сердце.

Охотница, которой она когда-то была, посмеялся бы над этими мыслями, но то было до момента, как она вкусила золотое наслаждение амброзии, которой Рафаэль кормил её поцелуем даря бессмертие. Кто сказал, что после такого не будет последствий?

«Отправляйся домой, Елена».

Вздрогнув, она нырнула вниз и оглянулась через плечо, увидев Рафаэля в небе высоко над ней.

«Мы отправимся домой вместе».

«Не надейся угнаться за мной». — Какое высокомерие в этих словах, но это правда.

Она не ответила, а полетела дальше, оседлав ночной ветер, чтобы сделать передышку, когда сможет. Спустя какое-то время они улетели дальше от очертания городского пейзажа, а судя по уличным фонарям внизу, они парили над тихими кварталами, объятыми сном.

Поток воздуха ударил в лицо, когда её архангел появился перед ней, затем взмыл и замер в воздухе. Он и раньше выпендривался. Но сейчас не играл. Архангел указывал на то, насколько ничтожна Елена в плане полётов.

«Уже не новость, Архангел. Я знаю, что по сравнению с тобой я слаба, как ребёнок. Но мне это так и не помешало в любой момент танцевать с тобой».

Когда эти слова слетели с губ, она вспомнила кое-что ещё, чувственное обещание, которое он дал ей в Убежище.

«Ты сказал, что покажешь, как танцуют ангелы».

«Я не в настроении быть нежным, охотница Гильдии».

Она выгнула бровь

«Супруга».

«Ты устала. Я вижу, как у тебя крылья начинают дрожать».

Ругаясь себе под нос, на его правоту, она принялась искать место для посадки. Когда её взгляд упал на толстую ветку высокого дерева в каком-то пустынном местном парке, она без колебаний полетела вниз. Может, Елена сломает несколько костей, но, чёрт возьми, она не зря так усердно тренировалась, чтобы осторожничать.