Северные волки

- Что ты тут делаешь? - рванул ее за руку Хальвдан так, что та грозила оторваться. Но Берта не чувствовала боли. И даже обиды.

Просто обняла его и уткнулась в пахнущую потом и кровью грудь.

- Не плач! - сказал Хальвдан, погладив ее волосы. - Сегодня они поднимут чашу за столом отца богов.

- Он собирался жениться на самой прекрасной женщине Норэгр! - почему-то пробормотала Берта, едва вытолкнув слова из сжавшегося горла.

Хальвдан прижал ее крепче, словно старался утешить или успокоить. И Берта была благодарна за то тепло, которым он делился с ней.

- Теперь ему в жены достанется валькирия. За такую награду каждый из нас готов сражаться и пасть в бою, - сказал Хальвдан. - Иди, Берта. Не оплакивай того, кому досталась честь войти в чертоги Одина.

И Берта развернулась. Шла, переступая изломанные и изрезанные тела, отрубленные конечности. Глухой рык послышался за спиной.

- Не оглядывайся, Берта, - велел, словно из-под земли появившийся, Хельги. -Гери и Фрэки сегодня будут править пир, подбирая тела павших. И нужно успеть похоронить воинов, до того, как зайдет солнце.

Берта слышала о том, как пируют волки Одина, потому и не удержалась. Оглянулась. И может - увидела, а может - показалось, как глядели из маленького подлеска на нее огромные желтые волчьи глаза.

ГЛАВА 23. Святой Источник

Во многом отказывают себе монахи. В еде. Отдыхе. Удобствах. Нормальной одежде. Но не в купании. Говорят, омовение в церковном источнике смывает скверну с человеческого тела, а вместе с ней и помогает очиститься душе. Берта больше не верила в это. И все же наслаждалась прохладной водой источника, спрятанного в подземельях храма. Полумраком, созданным светом всего трех свечей. Тишиной, которой ей не хватало последнее время. Здесь она отдыхала. Смывала с себя копоть погребальных костров. Они еще дымились недалеко от поля боя, разгоняя воронов, слетевшихся на запах крови. Еще поднимались столбы едкого черного дыма к небесам. Берта следила за каждым движением Хельги, что раскладывал оружие, которое принадлежало павшим воинам, рядом с их остывшими телами. Как подвели пленного фракийца, чтобы обрызгать кровью погребальный костер. И уже не испытывала ужаса, когда полоснул по горлу мужчины отточенный нож. И капли крови разлетелись над головами всех присутствующих. Как поднес зажженный факел Хальвдан.

- Сегодня, - сказал он, - великое воинство отца богов пополнилось семью воинами. Семью сильными мужчинами, не знавшими страха в бою и снискавшим великой чести войти в чертоги Вальхаллы. Сегодня они поднимут чашу, пируя за столом Одина и разделяя мясо вепря. Будут пировать и славить воителя Тора. И я надеюсь, что мы еще встретимся с ними. Каждый в свое время. Когда пряжа норн оборвется для каждого из нас. И это будет радостная встреча. Он обошел по очереди каждый из костров, и жадное пламя объяло сухое дерево и спрятало от глаз ушедших в Вальхаллу воинов.

А после снова и снова поднимали чаши, с натянутыми неживыми улыбками. И запивали горечь утраты, пряча ее на дне чаши с вином. Прижигали и перевязывали раны. Чистили от крови оружие.

А Берта нет-нет да оборачивалась, словно надеясь за спиной увидеть молодого светловолосого парня. И, конечно же, не находила.

И вскоре ей наскучило это горькое веселье, и она спряталась там, где казалось, ее не найдут.

Завтра решат, что делать с пленниками. И, наконец, уйдут на север. Берта еще не говорила с Хальвданом о своем желании уйти вместе с ними. И, положа руку на сердце, страшилась отказа. Наверное, потому и не решалась завести этот разговор. Ведь если он не захочет взять ее на корабль...

А что тогда? Слоняться по свету и выживать из ума подобно старухе Гессе. От этой мысли стало жутко. Лучше уж сразу броситься со скалы во владения старика Ньерда.

И сама усмехнулась. Как легко ей оказалось принять северных богов. Словно всю свою жизнь только того и ждала. Бежала от того, чего было не избежать.

- Значит, вот где ты спряталась, - сказал Хальвдан и эхо подхватило его слова.

От неожиданности Берта едва не вскочила, но поскользнулась и ушла с головой под воду. И тут же вынырнула, отфыркиваясь, словно норовистая лошадь. Зарделась, увидев, как Хальвдан стащил рубашку, развязал завязки штанов. Берта не знала, куда и глаза деть.

- Помниться ты давал клятву, - напомнила он, разглядывая узоры на стене, нарисованные тревожным светом свечей.

- Я не собирался ее нарушать, - хмыкнул Хальвдан.

Тихий плеск, совсем рядом. И Берта готова была уже вскочить и хоть нагой бежать отсюда подальше. Но не потому, что боялась его. Скорее себя. Тех непонятных чувств, что он вызывал в ней, стоило им остаться наедине. И в то же время, они ей нравились. Они были сладки и пьянящи. Разгорались где-то внизу живота, словно костер. И жаром пробегали по телу, выбивая россыпь мурашек.

- Можно? - забрал Хальвдан из ее рук пучок мочала, и Берта поспешила отвернуться.

Зря, наверное. Потому, как злосчастный мочал прошел по спине, плечам. Это было так волнующе и приятно, что Берте хотелось закрыть глаза и просто наслаждаться этими ощущениями. Но едва вместо мочала к коже коснулись его ладони, она отпрянула.

- Боишься меня?-лукаво прищурился Хальвдан.

- Нет, - почти не соврала Берта.

- Тогда ты не откажешь мне в ответной услуге? - протянул он ей мочал.

Берта сомневалась в том, хорошая ли это затея, но заметив, как Хальвдан вздрагивает от сдерживаемого смеха, едва сдерживая смех, вскинула подбородок и чуть не вырвала из его рук злосчастную тряпку.

- Ты коварен словно Локки, - проворчала Берта, со злостью шаркая по его спине.

- Мне кажется, ты поминаешь не тех богов, Берта. А еще собираешься содрать с меня шкуру, - рассмеялся он, резко развернувшись и перехватив ее руку одной рукой, а второй прижав к себе.

И вот теперь, когда она прижималась к его обнаженному телу, а во рту пересохло, то ли от страха, то ли от того самого сладкого чувства, что сейчас заставляло ее сердце стучать у самого горла, Берте меньше всего хотелось думать о богах.

- Мне кажется, что сама Фрейя вскружила мне голову, Берта. Или же стоит поверить словам Ульва о том, что ты меня околдовала?

А вот это неожиданно разозлило девушку. Она резко рванулась. И может и не держал ее воин достаточно крепко, раз она выскользнула из его хватки. Злость притупила чувство стыда, и она легко встала в полный рост, выпрыгнула из источника. И натянула просто на мокрое тело одежду. И все это время она не смотрела на него. Иначе заметила бы, как сжались его челюсти и потемнели глаза.

- Ты можешь думать, что хочешь, хевдинг. Но все же я скажу, - процедила она, повернувшись к источнику спиной. - Я не стала бы колдовать, чтобы привязать тебя к себе, даже если бы умела.

- Я настолько тебе не интересен?

- Именно, - бросила Берта и поспешила к ступеням ведущим во двор.

Никогда она еще не испытывала только чувств разом. Смятение. Желание. Злость. Страх... Еще какое-то неведомое ей до сегодня чувство.

Берта тряхнула мокрыми волосами, прогоняя их остатки, и перевела дыхание.

Подняла глаза к небу и улыбнулась, подставляя лицо бледному свету полной луны.

Не только Хальвдану вскружила голову юная Фрейя. И если это безумие разделено на двоих, то оно лучшее, что можно получить в дар от богов.

ГЛАВА 24. Жертва древним богам

В эту ночь Бертрада долго не могла уснуть.

Она ворочалась с боку на бок на жесткой монашеской койке. Вставала и проходила по маленькой комнатке едва в пять полных шагов. И снова ложилась.

Ей было то холодно, то вдруг тело начинало гореть. Порой казалось, что спины снова касаются покрытые мозолями пальцы Хальвдана. И от этого сердце начинало колотиться быстрее, а живот наливался тяжестью. И в то же время ставилось сложно дышать, будто воздух становился подобно камню, и давил на грудь.

Она старалась не думать о том, что произошло в источнике. Но мысли снова и снова возвращали ее в прохладную воду, к сильному горячему телу.