Рабы Тьмы

Малогарст остановился.

«Я не должен слушать его», — подумал он. Никогда не доверять — никогда! Всегда видеть ножи в тенях, коварство в улыбке. Но… но…

Он медленно обернулся и посмотрел на Лайака.

— Именно поэтому лорд Аврелиан здесь. Поэтому я здесь. Мы знаем.

— Здесь нечего знать, — отрезал Малогарст.

— Никто не услышит нас, Малогарст, можешь не бояться. Это только наше дело, и ничье другое. Мы можем помочь.

— Если ты говоришь правду, Лоргар высказал бы это… предложение сразу же по прибытии.

— Доверие, — сказал Лайак. — Он хотел увидеть, доверяешь ли ты ему.

— Я не доверяю никому.

— Значит, ты мудр.

Малогарст молчал. Он думал про Эреба, Верховного Капеллана Несущих Слово, впавшего в немилость, про давинитов и знания, которыми они владели и которые он взял у них. Он достиг границ своих способностей и знаний — и не видел ничего за ними.

— Расскажи мне, что ты знаешь, — сказал он.

— Это не дозволено, Малогарст, — пророкотал Фальк Кибре, выйдя из теней, в которых утопало преддверие тронного зала Гора. Малогарст повернулся, когда массивные силуэты показались из темноты, сопровождаемые гулом активируемой брони. Лайак прошипел себе под нос слова силы. Клубящаяся тьма окутала его. Позади него Кулнар и Хебек сжали рукояти своих мечей. Трещины побежали по их перчаткам и внутри замерцало алое пламя. Только Лоргар не реагировал. Примарх оставался спокоен, глядя на двери тронного зала; его лицо было бесстрастным.

— Вы не пройдете, — прорычал Кибре, с грохотом шагнув вперед. Зеркальные монеты загремели на пластинах его чёрных терминаторских доспехах. С ним было пятеро Юстаэринских Терминаторов, на безликих шлемах горели красным линзы. Еще больше вышло из тьмы за ними. Они деактивировали броню и встали во мраке, безмолвные, словно статуи. Перед Лайаком пульсировали кружащиеся руны, пока его шлем пытался охватить ауры их душ. Ему следовало бы почувствовать присутствие терминаторов — но нет. Чем ближе они были к тронному залу, тем меньшее Лайак способен был почувствовать в Море Душ. Шепот меньших демонов, скованных его волей, утихли в его в разуме, и даже его рабы клинка двигались вперед с неохотой. Казалось, будто за этими дверями ждал буря, буря такой мощи, что её ветра унесли отовсюду все прочие звуки.

— Не вмешивайся, Кибре, — прохрипел Малогарст. — Это ради Магистра Войны.

Юстаэринцы направили на них оружие. Кибре поднял плазменный бластер. Пронзительный вой прорезал воздух, когда заряд достиг пиковой величины. Лайак мог разглядеть скованный гнев, горящий в глубине души Кибре. Тот был словно алый плащ, подрагивающий и волочащийся за ним. Ему было страшно — осознал Лайак. Не так, как боятся смертные, но так, как может содрогнуться даже сильнейшая крепость, если поколебать почву под ней.

«Хорошо, — подумал он. — Семена начинают прорастать».

— Ты смеешь угрожать… — начал Малогарст.

— Я защищаю Магистра войны, — прогремел Фальк. — Кому ты служишь, брат? Какие слова тебе нашептали? Какой ложью заплатили?

Кожа Малогарста туго натянулась на черепе. Его искалеченные руки перехватили посох власти. Этот почти незаметный жест излучал уверенность. Лайак поймал себя на мысли, что ему ведомо, кто из этих двоих — огромного воина в черном и сгорбленного советника — был опаснее.

— Спокойствие. — Слово было негромким, но ощущалось, точно удар молота. Взгляд Кибре прыгнул вверх. Прицел Юстаэринца дрогнул. — Мы — братья, — произнес Лоргар. — Мы — воины, объединенные общей идеей, общим намерением. Благородный Фальк, здесь нет никакой опасности, от которой тебе следовало бы защищать своего повелителя. Твоя преданность оказывает Магистру Войны честь. — Лоргар шагнул навстречу командиру Юстаэринцев. Кибре опустил плазма–бластер. Примарх посмотрел на терминатора. — Я лишь желаю увидеть Магистра войны, прежде чем я отбуду. Малогарст не нарушил никаких клятв, и я не стану просить тебя преступить твой обет защиты. Пусть меж нами не будет раздора.

Лайак мог чувствовать силу этих слов. Они были не схожи ни с колдовским могуществом, ни с трюками ловкача. Сама вселенная словно бы перестраивалась вокруг них, словно они были — истина и созидание.

Лоргар оглядел Юстаэринцев. Его безмятежный взгляд коснулся их, и они опустили оружие — вслед за своим командиром.

— Если бы только все воины Магистра Войны были подобны вам. Вы посрамляете всех нас.

Он слегка опустил голову. А следом, чудесным образом, облачённые в черное терминаторы преклонили колени.

Малогарст и Кибре не сдвинулись с места, но Лоргар повернулся к ним.

— Я прибыл, чтобы послужить воле Магистра войны. Чтобы помочь. Я спросил бы, как могу сделать это, но кажется, мне известно, что сделать будет лучше всего. Гор приказал нам собраться на Улланоре. И будет так, как он повелел. Но есть те, кто не ответит на зов. Кёрз в яме из костей и самосожалений. Ангрон, возвышенный богами, не слышит ничего, кроме зова священной резни. И Фулгрим… где он сейчас?

Малогарст крепче сжал посох, как будто ища равновесия. Он втянул воздух. Рваные тени вздымались и подрагивали вокруг него.

— Были отправлены сообщения и посланники.

— Слова, что не могут быть услышаны, — с легкостью произнес Лоргар. — Послания, что останутся незамеченными. Если вы желаете, чтобы мои потерянные братья отозвались, вам следует отправить за ними других. Вам следует отправить примархов, чтобы иметь дело с примархами. — Мгновение Малогарст молчал, затем кивнул. Лоргар коротко улыбнулся и продолжил: — Пертурабо… Он подчинится.

— Я уже отправил к нему посланника, — сказал Малогарст.

— Тогда свяжись с этим посланником — я знаю, у тебя есть средства.

— И отправить его — куда? Он и Фулгрим…

— Нет, не за Фулгримом, — сказал Лоргар. — За Ангроном. Только железо ныне может сковать моего вознесшегося брата.

— А Керз?

— Альфарий еще оказывает вам любезность, подчиняясь приказам?

Малогарст покачал головой.

— Ему нашлось применение в другом месте.

— Тогда, возможно, Конрад недосягаем, или уже недосягаем. Я давно опасался того, что это неизбежно.

— Я направил послов к последнему его известному местопребыванию, — сказал Малогарст.

— Надеюсь, среди них нет никого, кто тебя заботит, — ответил Лоргар. Малогарст пожал сгорбленными плечами.

— И что насчет Фулгрима? — спросил советник. — Даже собственный легион не видел его с тех пор, как он исчез в разломе за Кадией.

— Око Ужаса, как называет его Пертурабо. Обитель богов и их ангелов, и лишь тот кто исповедался не страшится ступать там. — Лоргар умолк и прижал ладонь к своей груди. Полированная сталь и алое покрытие его перчатки поблескивали в неровном свете.

Я отыщу Фулгрима и приведу его к Улланору. Я клянусь.

Малогарст — впервые с тех пор, как Лоргар ступил на борт — склонил голову.

— Благодарю вас, лорд Аврелиан, за вашу мудрость, знания и верность.

Лицо Лоргара осталось неподвижным.

— Это все, что я могу дать. Берегите своего Магистра Войны. Мы увидимся вновь, на Улланоре. — Следом он отвернулся от по–прежнему закрытых дверей тронного зала и направился прочь. Вокруг него поднимались приклонившие колено Юстаэринцы. Лайак задержался мгновением дольше, смеряя ровным взглядом Кибре и Малогарста.

— Излагай свое сообщение, эмиссар, — сказал Пертурабо, когда Вольк вошел в Окулум.

Рассветные лучи ложились на горные пики за хрустальными окнами твердыни. Это была наивысшая точка крепости, которую легион выдолбил в Ониксовой горе. Полированные адамантиевые балки скрепляли купол из хрустальных панелей метровой толщины. Пол был камнем самой горы, срезанным и доведенным до зеркальной гладкости. Свет падал сквозь купол и отражался от серого пола разноцветными лучами. Вольк не был здесь прежде, но знал, что Окулум спроектировал сам Повелитель Железа. Действительность поразила его: так величественна она была. Даже потрескивание пустотных щитов и дым, поднимающийся с пылающих отрогов горы, казались преобразованными в нечто божественное, словно бы стоять здесь означало смотреть сверху вниз на реальность, точно некий ложный бог из древних легенд.