Страница 40 из 66
— Что происходит? Где Ферстнер?
Адель встала в повозке, высматривая хозяина дома. К ней тут же устремились служанки.
— Леди, такой ужас!
— Простите, леди Зальцман…
— Хозяин сам пошел посмотреть, а там!..
Адель прижала пальцу ко лбу, потребовала:
— Пусть рассказывает одна!
Женщины переглянулись, выступила вперед девушка, отвечавшая за квартиру Адельхайд.
— Простите, леди. В дом залезли бандиты. Хозяин как раз приехал проверить, что у жильцов все в порядке, услышал шум… С ним сейчас лекарь.
Фриц сжал ее запястье.
— Если бы вы были дома…
— Вероятно, они бы тогда не полезли в квартиру. Стража, я живу здесь. Я могу попасть к себе?
Одетые в зеленую форму юноши переглянулись, один побежал внутрь. Адельхайд ждала, сидя в повозке. Фриц говорил, что бандиты совершенно распоясались, она кивала, едва слушая.
Почему в ее стройные, точно выверенные планы всегда вкрадываются люди? То Аластер, то вот излишне бдительный Курт Ферстнер. Если он погибнет, будет очень неудобно.
========== Глава 15 ==========
Южная Империя, подземелья
16 Петуха 606 года Соленого озера
Кровавая улыбалась так, что Сикиса передергивало. Спрятала кинжал, вплела перо в волосы, склонила голову к плечу.
— Спасибо, что привели Эш.
Невысокая, но с фигурой воина, много времени проводящего даже не в тренировках, а на поле боя, она заставляла забыть, что слепа. Слишком точными были движения, слишком уверенно она поворачивалась к ним.
Сикис вбросил саблю в ножны, Отектей, следуя примеру, убрал перо. Нападать нужно было, когда девчонка бросилась вперед, отвлекая всех. Тогда был хотя бы какой-то шанс победить, а сейчас — ни единого. Сейчас можно было только ждать.
— Итак, — Кровавая подошла ближе, обнимающаяся парочка осталась за ее спиной. — Что вы делаете в подземельях?
— Выполняем задание гвардии, — ответил Сикис, следя за ее руками. Сейчас они были пусты, но кто знает, что и где еще припрятано у подземницы.
— Это очевидно, — так, одними губами, часто улыбалась канцелярша. — Какое именно задание? Искали шпионов?
Насмешка была очевидна и раздражала невероятно.
— Нет. Искали Текамсеха Пустынника. Он у вас?
Кровавая повернула голову, словно прислушиваясь.
— Текамсеха? Я не встречала его давно. Почему вы ищете здесь?
Сикис промолчал. Белые пальцы с розовыми ногтями пробежали по волосам, коснулись пера.
— Я поэтесса, как вы, надеюсь, знаете, — сказала так, словно они были парой офицеров, встретившейся в трактире между заданиями. — Всем будет лучше, если вы ответите.
Даже Сикис знал, что поэзия искажает допросы, но Кровавая еще могла попросту спросить девчонку, да и детали задания вряд ли можно было считать важным секретом. Он вздохнул, старательно расслабляясь. Если подземница хочет играть в друзей, что ж, он может поддержать игру.
Все равно с точки зрения гвардии он уже наговорился на казнь.
— В его доме был вход в подземелья. Следы вели в эту сторону.
Совершенно дикое ощущение, словно он отчитывается Кровавой, как канцелярии.
— Хорошо, — легко решила она. — Если вы желаете его найти, мы проводим вас к аванпосту.
— У нас нет снаряжения для многодневного похода, — ну хоть чем-то ей мешала слепота!
— Оно и не нужно, — Сикис отвел взгляд, чтобы не видеть эту проклятую улыбку. — Здесь меньше двух часов пути.
Что?.. Аванпост подземников на землях Империи?! Птицы, да за такие сведения!..
Какая глупая мысль. Сейчас важно вообще выбраться отсюда — нет, даже не выбраться. Если их отпустят сейчас, придется бежать из Империи. Ни один человек не поймет, почему они не сражались. Хотя это глупо, очевидно же, что невозможно вдвоем справиться даже с этой женщиной, и тем более с целым аванпостом! Сикис не может выполнить задание, оно завело их слишком далеко.
Почему нельзя просто вернуться и сказать об этом? И почему кажется, что стоит попросить, и Кровавая легко отпустит их. Вот с этой своей улыбочкой, прекрасно зная, что отпускает на казнь.
Проклятая подземница.
Проклятая канцелярия.
Два летящих друг к другу меча, а Сикис между ними и попробуй увернись.
— Идемте, — подземница поманила их за собой, легко поворачиваясь спиной. Сикис прикрыл глаза на миг, сжал кулаки. Ударить в эту напоказ подставленную спину, и все спишется!
Ясно же, Кровавая только этого и ждет. Проверяет если не возможность им верить, то хотя бы выдержку.
Сикис пошел за ней, насколько мог спокойно. Отектей держался рядом, безмолвный, с равнодушным, словно у статуи, лицом. По крайней мере, от него можно было не ждать сюрпризов. Девчонка со своим Айданом замыкали, и Сикис был уверен, что мужчина, хоть и слепой, следит за ними не хуже подземницы. Их взяли под надежный конвой, не сбежать.
Однако Сикис собирался найти выход из этой ловушки. Прислушался, рассчитывая уловить слова девчонки, козыря, выпавшего из рукава в самый важный момент партии. Единственная польза — она все еще неплохо отвлекала мужчину. Айдана, чьи останки вообще-то должны были лежать на поле костей. Значит, предательство Текамсеха началось куда раньше, чем они думали. Непонятно только, что именно он сделал. Подменил осужденного? На кого? Как это могли не заметить?
Слишком много вопросов, на которые даже можно получить ответы, но зачем?
— Вы собирались рассказать, как спасли Айдана, — напомнил все же, просто чтобы не идти в тишине.
Кровавая ответила, не оглядываясь:
— Если Текамсех добрался до аванпоста, вы сможете спросить его сами. Это будет достаточно любопытный рассказ.
***магреспублика Илата, город Илата
15 Петуха 606 года Соленого озера
Сбежать в беспамятство просто потому, что очень хочется, у Кита никогда не получалось. Вот и сейчас пришлось вставать.
Он попытался удержаться на ногах сам, но Мария аккуратно подхватила под руку. Ей наверняка было неудобно — только с рынка же, корзинка набита по крышку, тяжелая, а еще дверь отпирать. Но Кита она не отпускала. Как в детстве. Как всегда.
Давно ведь могла сменить работу, уйти к кому-то более приличному. Но нет, оставалась. Говорила, что начала работать еще на дедушку с бабушкой, и не хочет ничего менять.
Было ужасно больно разочаровывать ее. Жить господином О’Кифом вообще было ужасно больно.
Зато Шей ей нравился. Серьезный, деловой мужчина, не чета своему хозяину. Любимая маска, которую сейчас не нарисуешь. Шеф запретил. Да и зачем вообще.
— О птицы, — Мария замерла перед открытой дверью. — Зачем…
Кит сунулся вперед, посмотреть. Зажмурился, протер глаза. Вошел, придерживаясь за стену, огляделся.
Расхохотался, сползая на пол.
— Господин? — Мария беспокойно наклонилась над ним, коснулась лба.
Он откинулся на спину среди осколков разбитой миски. Еще раз осмотрел разоренную кухню с мрачным удовлетворением.
— Вот так. Теперь они грабят того, кого нужно.
Сел рывком, заскулил — голова начинала болеть, но все-таки поднялся, доковылял до лестницы так быстро, как мог, проверил кабинет.
Заходили. Они заходили сюда, какие-то сушью взятые воры! Трогали все это, видели все это, обсуждали. Кит рванулся в спальню.
Такой же разор. Перерыты вещи, валяется на столе фляга. Между прочим, с эмалевым рисунком. Почему ее не взяли, дорогая же?
Открыл осторожно, понюхал. Вылил несколько капель на ладонь.
Вроде простая вода, но лучше сдать алхимикам. Птицы знают, чего хотят эти странные воры.
Спустился с флягой вниз, отдал Марии, пересказал. Уселся на табурете.
— А я отнести не могу, — заявил со злым торжеством. — Мне запретили появляться в городе!
Мария вздохнула, погладила по голове. Придвинула миску и полотенце, смена одежды уже ждала рядом. Кит послушно умылся.
— Вы ведь всю ночь работали, — тихо сказала Мария, подавая травяной настой. — Что же случилось?