Я блогер

– Апельсиновый фреш! – он мило улыбнулся официантке.

Затем, еще некоторое время, ерзал задницей по дивану, при этом то и дело косился куда-то в сторону.

Он продолжал разговаривать сам с собой, а когда в конце концов уселся, то поднял большой палец. Не осталось сомнений, что он не странный, а под чем-то.

Впрочем, я быстро потерял к нему интерес и попытался сосредоточиться. Сейчас самое время было вспомнить, какие козыри я могу вытащить из рукава, на что еще надавить, чтобы подписать столь нужный для меня контракт. Возможно, стоило рассказать Назарову, что даже в Москве не так много мест, в коктейльных картах которых присутствует напиток с Острова Пасхи? Я задумчиво мял в руках бумажную салфетку, когда над самым ухом раздалось.

– Скажете который час?

Голос прозвучал настолько неожиданно, что я вздрогнул и обернулся к говорившему. Передо мной стоял тот самый татуированный молодой человек из-за соседнего столика. Он широко улыбался, и я заметил, что его взгляд немного косит. Выглядело все это необычно. Вблизи его придурковатая кепка вкупе с яркими татуировками на руках и шее смотрелись не так привлекательно, как издалека. Я кивнул, взглянул на свои наручные часы.

– Без двадцати четыре.

Молодой человек отрывисто кивнул. Я обратил внимание, что из переднего кармана его штанов тянется провод наушников. Скорее всего, там лежал телефон. Я удивился, зачем ему понадобилось спрашивать, который сейчас час, если он мог узнать время на своем мобильнике, но разбираться не стал.

– Спасибо, – парень покосился на бутылку на нашем столе, с интересом спросил. – Все-таки попробую угадать сам, кашаса? Нет-нет-нет, – он покачал головой. – Это ром?

– Не совсем, – сухо ответил я, честно говоря, заводить разговор желания не было.

– Что тогда?

– Чилийский напиток, называется pisco.

– М-м, – задумчиво протянул мой неожиданно появившийся собеседник. – Могу посмотреть?

Я пожал плечами. Почему бы и нет. Парень взял бутылку, ловко подкинул ее, мельком скользнул взглядом по этикетке. Вряд ли он сумел бы разобрать на ней хотя бы пару слов.

– Это не та самая штуковина, которая продается в виде статуй каменных истуканов? – спросил он.

– Статуи Моаи, – поправил я.

– Круто, люблю хороший алкоголь, – как-то мечтательно протянул он.

Я легонько хлопнул его по плечу и улыбнулся. Он понял мой намек, поэтому вернулся к своему столику, переглядываясь по сторонам. Все же выглядел парнишка придурковато, да к тому же снова начал что-то бормотать себе под нос.

В дальнем конце зала появился Петр Алексеевич. Он шел неспеша, из-за лишнего веса будто бы переваливался с ноги на ногу, тяжело дышал. Как и я, заказчик сразу обратил внимание на паренька с татуировками за соседним столиком. Я заметил, как поползла вверх бровь Назарова при виде «кардиограммы» на шее. Офицер грубо одернул свой задравшийся пиджак, который вряд ли застегивался на последние пару пуговиц из-за большого пуза. Он с недовольным видом уселся на стул. Я решил, что самая пора перейти в наступление.

– Вы просили объяснить, почему виски должны быть включены в вашу коктейльную карту. Давайте остановимся на преимуществах данного продукта более подробно, – предложил я.

Петр Алексеевич накуксился.

– Максим, с конкурентными преимуществами твоей продукции я успел познакомиться до нашей встречи, – заявил он. – Если бы я посчитал, что твой чилийский алкоголь не достоин коктейльной карты в моем ресторане, то давно остановил бы переговоры.

Это действительно было так. Следовало отдать должное Эду, он доблестно провел переговоры с людьми Назарова и сумел убедить его команду в том, что pisco, как ничто другое подходит для коктейльной карты ресторанной сети. Дело оставалось за малым – уладить последние формальности с Назаровым.

– Раз так, предлагаю пожать руки, Петр Алексеевич, – рискнул я.

– Э-ты, гонщик, – заказчик растер затекшую шею. – Знаешь Макс, вот все хорошо, кроме одного, – задумчиво протянул он.

Весь во внимании я ждал, когда Назаров продолжит.

– Твой алкоголь стоит чертову кучу денег, – забурчал он. – Вот правда, дорого. В нашей коктейльной карте ценник выше двух с половиной тысяч имеет только коньяк. А ты предлагаешь за эти деньги виноградный разбавленный самогон. Если говорить откровенно, это ведь самогонка, Макс? Если по чесноку? Да еще и разбавленная.

Ну не идиот ли? Мне стоило приложить над собой усилия, чтобы не озвучить этот вопрос. Сказал я совершенно другое.

– Вы же знаете, что это не так.

– Знаю, не знаю… – невнятно прожевал заказчик.

– Давайте еще по одной Петр Алексеевич? Вы как? – я решил, что будет лучше не копать дальше эту тему и переключил внимание Назарова.

Он пожал плечами. Мол, отчего бы и нет. Как я уже понял, выпить он был не прочь. Проскользнула мысль, что, возможно, не так уж и погорячился Эдик, когда привез сюда целый ящик чилийского алкоголя. Что если Петр Алексеевич вслед за второй бутылкой потребует третью. От этой мысли стало не по себе, но я не готов был отступать. Если надо выпью вслед за второй и третью!

– Раз уж принес, разливай, не будешь же уносить обратно? – он переплел пальцы на руках, вкрадчиво, как бы невзначай добавил. – Только учти, Максим, контракта сегодня не будет. Это я так, чтобы ты знал и потом не задавал глупых вопросов.

Дрогнула рука, которой я наливал pisco в его стакан, я за малым не расплескал pisco по столу.

– Не проблема, разумнее подписать контракт у вас или у меня в офисе. Как вам будет удобней, так и поступим? Что скажете?

Я, наконец, разлил pisco по стаканам, поставил бутылку и спрятал руки со вспотевшими от волнения ладонями под стол.

– Ты не понял…

– Петр Алексеевич, это вы меня не так поняли. Уверяю, те, кто попробовал наш продукт один раз, во второй раз сделает тот же самый заказ, – не хотелось перебивать старого офицера, потому что реакция Назарова могла оказаться совершенно непредсказуемая, но я все-таки рискнул.

– Может быть, но нет – это значит, нет, Максим, – на удивление мягко ответил он. – Скажу прямо, контракта на тех условиях, что озвучил ты, не будет. За сколько я, по-твоему, должен ставить рюмку в меню?

Вопрос скорее был риторический. Назаров сверлил меня своими глазами, ожидал реакции.

– Мы договаривались о цене заранее, – твердо ответил я.

Внутри все обвалилось. Даже показалось, что после этих слов я мигом протрезвел. Сфокусировался взгляд, исчезло легкое головокружение. Слова Назарова сбили меня с толку. Сделка, которая готовилась столь длительное время, просто не могла закончиться настолько нелепо. Назаров с упорностью барана, который нарвался на новые ворота, продолжал гнуть свою линию. Я предложил ему шикарные условия по поставке элитного чилийского алкоголя в их ресторан, мы несколько недель согласовывали цену, готовили контракт. Я лично объяснял его представителям, что итоговая стоимость зависит от курса доллара, который в последнее время заметно подрос по отношению к рублю. К этому цеплялась целая куча тонкостей и нюансов, но это уже была моя головная боль. Юристы провели несколько встреч, согласовали условия личного контракта. По итогу, в договоре было прописано, что алкоголь, заказанный в Чили до биржевого скачка, обойдется сети Назарова дешевле, но новые партии придется отпускать по рыночным ценам. Представители Назарова соглашались, видели перспективу долгосрочного сотрудничества. Сопоставляли выгоду, которая появлялась при крупном опте, смягчающем рост валюты. При этом знали, что ящики из последующих партий, даже с учетом моей максимально возможной скидки, будут стоить дороже, чем ящики из первой партии, до подорожания доллара.

Еще час назад я был абсолютно уверен, что все остались довольны достигнутыми соглашениями. Работала вся команда, а теперь… Заказчик в самый последний момент решил, что моя цена завышена и требовал опустить ценник еще ниже. Но куда ниже? На секундочку, ящики чилийского алкоголя, перевозили через весь океан, доставка стоила серьезных денег. Может быть, Назаров считал, что чилийцы делают бесплатный развоз своей продукции в пределах МКАДа?