Страница 41 из 97
Весьма важным итогом работы Совещания можно было считать решение ВПСО и Миллера о реорганизации исполнительной власти. 21 августа 1919 г. правительство, «выслушав мнение делегатов Земского и Городского Совещания», утвердило состав нового правительства. Его характерными чертами стали концентрация власти в руках нескольких управляющих и включение в свой состав представителей земско-городского самоуправления. Председателем правительства оставался Чайковский, вся военная власть и внешняя политика сосредотачивались у Миллера, Зубов оставался заместителем премьера и контролировал весь отдел юстиции, а также финансово-экономический блок – отделы финансов, торговли, промышленности и земледелия (позднее Отдел финансов, торговли и промышленности был передан инженеру Н. И. Каменецкому). И. В. Багриновский совмещал посты начальника Архангельской губернии и управляющего отделом внутренних дел. Впервые после упразднения Верховного Управления Северной области в правительство возвращались «представители общественности» – П. Н. Скоморохов и Е. В. Едовин, правда «без портфелей». Меньшевик К. Г. Маймистов стал управляющим делами правительства и временно исполняющим обязанности по новой должности – инспектора труда. Из состава правительства вышли кадеты – действительный статский советник С. Н. Городецкий (управляющий отделом юстиции), Н. В. Мефодиев (управляющий отделом торговли, промышленности и продовольствия). Последний пункт постановления правительства резервировал место – «избранному от Архангельского Городского Самоуправления и, по одобрении Земским и Городским Совещанием, – представителю Городского Самоуправления»[197].
Казалось бы, столь важное для Края военно-политическое единство наконец достигается, а земство становится основой белой власти, однако в процесс реорганизации управления неожиданно включилось Российское правительство, суверенитет которого признавали и на белом Севере. Переформирование ВПСО совпало по времени с принятием в Омске «Временного Положения об управлении Северным Краем». Это «Положение» хотя и предусматривало создание на Севере некоей представительной структуры, но на основе уже действовавшего Финансово-Экономического Совета при ВПСО и только «для предварительного обсуждения мероприятий общего характера, касающихся хозяйственной жизни Края». Политические вопросы исключались из его компетенции[198].
Показательна эволюция данного совещательного органа. Первоначально, согласно Постановлению правительства от 11 октября 1918 г. и приложенному к нему «Наказу», в Совет направлялись члены Архангельского губернского земства (два представителя) и Архангельского городского самоуправления (один делегат), по одному делегату от объединений производственных кооперативов, Московского народного банка, Комитета Частных банков, Биржевого Комитета Частных банков, Биржевого Комитета Торгово-Промышленного союза, Союза лесопромышленников, Союза поморов-Судовладельцев, Комитета Союза Судовладельцев Северо-Двинского района, Совета Профессиональных союзов и академического Общества изучения Русского Севера. Совет состоял из бюджетной, экономической (определявшей вопросы промышленного развития области, внутренней и внешней торговли), а также финансовой (по вопросам денежного обращения, налогообложения, развития банковского капитала) секций. Обсуждению Совета подлежали «вопросы о временном изменении, дополнении или приостановлении действия существующих законов и правительственных постановлений финансово-экономического характера», «предположения об увеличении государственных доходов в Области», «предположения о развитии производительных сил Северной области», «вопросы касающиеся государственного кредита, внутренней и внешней торговли и вообще финансово-экономической политики». Председатель Совета мог участвовать во всех заседаниях Временного Правительства «с правом совещательного голоса». Возглавлял Совет известный на Севере лесопромышленник, товарищ управляющего отделом земледелия Н. В. Грудистов. В свою очередь, в работе Совета участвовали заведующие отделами правительства Северной области и генерал-губернатор Области, «а также их заместители, с правом решающего голоса»[199]. Подобное «неравенство позиций» Совета и правительства не устраивало многих деятелей «общественности». К осени 1919 г. был разработан проект, предусматривавший расширение представительства от кооперативов и профсоюзов (по четыре делегата вместо одного), а также от губернского и уездного земств (четыре делегата вместо двух) и от архангельского городского самоуправления (два делегата вместо одного). Предполагалось предоставить Совету право запрашивать правительство «о необходимых мероприятиях в области финансовой, торгово-промышленной, сельского хозяйства, труда и по всем другим вопросам, касающимся экономической жизни Области». По этому проекту Совет мог бы рассматривать областной бюджет, а члены правительства обязывались участвовать в его работе, но только с совещательным голосом[200]. И хотя данный проект не был утвержден, тенденция к расширению «общественного влияния» становилась очевидной. Комиссии по обороне и по внутреннему управлению, созданные ЗГС, на совместном заседании 16 сентября постановили: поскольку в деле «обороны Северной области… единственно авторитетным мог бы быть голос представительного органа Края, при участии коего сконструировано ВПСО», то следует «срочно возобновить работу Земско-Городского Совещания» и консультироваться с ним по всем вопросам организации «новой власти»[201].
Российское правительство, при всей его заинтересованности в развитии структур местного самоуправления, в октябре 1919 г. еще не могло согласиться на радикальное изменение принципов диктатуры и приоритета исполнительной власти. В ответ на пожелания земско-городских комиссий Севера из Омска Миллеру 28 октября 1919 г. была отправлена телеграмма за подписью Гинса и уполномоченного представителя Северного Края при Российском правительстве князя Куракина. В ней недвусмысленно заявлялось, что «узаконение Совещания Земских и Городских деятелей как постоянного учреждения нецелесообразно», а «воздействие Совещания Земств и Городов на управление Краем в виде контрольных комиссий недопустимо и не соответствует современным политическим условиям». В частности, в телеграмме говорилось о тяжелом состоянии Края, «требующем сильной решительной центральной власти», и о «целесообразности сосредоточения всей законодательной работы в Омске»[202]. Вместо ЗГС Российское правительство предлагало Миллеру «созвать Совещание, построенное на началах группового представительства». Главнокомандующий вооруженными силами Северного фронта сам отбирал бы для него делегатов и по собственному усмотрению вносил бы «на рассмотрение» вопросы, «не имеющие экономического характера». Миллеру предлагалось также направить «представителей Земского и Городского самоуправлений Северного Края» в состав Государственного Земского Совещания в Омске, что придавало бы ему (омскому ГЗС) статус всероссийского. Но телеграмма Гинса и Куракина не укрепила власть на белом Севере. Напротив. Получив известия об указаниях из Омска и отказе правительства от созыва ЗГС и в знак протеста против отказа в предоставлении полной амнистии политзаключенным (амнистия хотя и была прерогативой Российского правительства, но большая часть осужденных «за большевизм» была к этому времени освобождена под обязательство «не выступать больше против Правительства Северной Области») из состава правительства вышли Едовин и Скоморохов. В своем итоговом заявлении они отметили, что хотя в условиях военной диктатуры не может быть «единого фронта» и «искреннего соглашения с генералом Миллером», однако пообещали «помогать» правительству и армии в защите Области, а также «сдерживать всякую оппозицию». Насколько справедливыми оказались подобные заверения, показали в скором времени события февральского 1920 года правительственного кризиса[203].
197
Собрание Узаконений и Распоряжений Временного Правительства Северной Области, издаваемое Консультацией при Управляющем Отделом Юстиции. № 20/2. 1 сентября 1919 г. Ст. 543, с. 10.
198
ГА РФ. Ф. 5867. Оп.1. Д. 21. Лл. 33–34.
199
ГА РФ. Ф. 5867. Оп.1. Д. 23. Лл. 51–58 об.; Д. Вестник Временного Правительства Северной области, № 28, 13 ноября 1918 г.
200
ГА РФ. Ф. 5867. Оп.1. Д. 23. Лл. 57–58 об.
201
ГА РФ. Ф. 5867. Оп.1. Д. 21. Лл. 31–31 об.
202
Там же. Л. 37.
203
Соколов Б. Указ. соч., с. 42; Добровольский С. Борьба за возрождение России в Северной Области // Архив русской революции. Берлин, 1921, т. 3, с. 86.