Страница 27 из 96
– Совершенно верно,– отозвался Элизобарра, снимая перчатки. – Комнаты для него готовы?
– В общих чертах, – с лёгкой заминкой отозвался Генрих.
– Лорд Отрон? – мальчик воззрился на князя. – Это значит, что моя мать…
– Да,– сухо сказал глава клана Вампиров. – Ты теперь круглый сирота. Кстати, какую фамилию предпочитаешь в качестве основной?
Северин вздрогнул.
– Эрлинг, – тихо произнёс он. – Лучше Эрлинг.
– Дело твоё, – пожал плечами Эйзенхиэль. – Генрих, я отправляю курьера в Вейтолий послезавтра вечером. К этому времени документы на ребёнка должны быть оформлены.
– Будет сделано, милорд, – поклонился секретарь. – Что-нибудь ещё?
– Где Мелисента?
– В розарии, милорд.
– Хорошо. Займись мальчиком. Он, вероятно, голоден и устал с дороги. Я, впрочем, тоже. Так что твой отчёт отложим до вечера. Часов, скажем, до десяти.
– Как прикажете, милорд.
Вампир с некоторой поспешностью удалился в сторону сада, а его секретарь, проводив хозяина взглядом, обернулся к Северину.
– Следуйте за мной, молодой человек.
– Мы с леди Мелисентой уже отобедали, – сказал господин Зальц, распорядившись накрыть стол для юного лорда. – Но до ужина ещё далеко. Так что трапезничать вам придётся в одиночестве. Впрочем, боюсь, вам придётся к этому привыкнуть – князь приказал поселить вас в восточном крыле.
– Что это значит? – осторожно осведомился мальчик, принимаясь за еду.
– Это значит, – вздохнул секретарь, глядевший на ребёнка с затаённым сочувствием, – что вы будете жить не здесь, – он обвёл рукой светлую столовую, убранную белым шёлком и цветами, – среди людей, а там – среди вампиров. Мне не кажется, что это хорошая идея. Но кто я такой, чтобы перечить воле хозяина? Князь Элизобарра считает, раз вы являетесь носителем титула лорда-вампира, образ жизни вы должны вести соответствующий. Кроме того, в западном крыле затруднительно практиковать магию… здесь сплошные щиты. А вы ведь маг, верно? Вам нужно будет практиковаться.
– А… здесь кто живёт? Кто эта Мелисента?
– Леди Мелисента – юная княжна Элизобарра. Она человек, как и вы. Кроме того, здесь обитает и весь штат слуг. В том числе и я. Всем вампирам, кроме самого князя, запрещено сюда входить.
– Я думал, Эйзенхиэль обходится без слуг…
– Хотя он и является их работодателем, служат они в основном его дочери: кухарка, портной, конюх, садовник и прочие.
– Но… он мог бы делать всё это при помощи магии.
– Мог бы, – согласился секретарь. – Но князь решил, что маленькой княжне будет полезно общество ей подобных. К тому же, девочке нравится развлекать себя вещам вроде шитья или приготовления пирожков, чему отец обучить её не в состоянии. Сейчас, например, она занялась разведением цветов…
Северин пожал плечами. Мало ли какие причуды бывают у избалованных маленьких княжон. Сам он проводил досуг в основном в попытках выжить.
– Княгиня ведь тоже должна быть человеком? Почему она не живёт здесь?
Секретарь посмотрел на мальчика как-то странно.
– Глава вашего клана вдовец, юноша. И я не советовал бы вам поднимать эту тему в его присутствии.
Лорд Эрлинг закусил губу. Но всё же не выдержал: старик казался ему не страшным, даже доброжелательным.
– Она была ему неверна, да? – тихо спросил мальчик. – Поэтому он её убил?
Генрих Зальц не просто сильно побледнел. Он даже начал заикаться.
– М-молодой человек… в-ваше счастье, что подобную дикость вы выдали мне, а не хозяину. Зарубите себе на носу: если бы каждый муж любил жену так, как князь свою княгиню, в мире не было бы разбитых семей. Не вздумайте! Слышите меня! Не вздумайте заговорить с ним о супруге. Это не вашего ума дело.
Северин, испуганный такой реакцией, сжался в комок.
– Х-хорошо.
Трапезу он закончил в молчании.
– Вы будете жить в бывших апартаментах лорда Влада, – сухо говорил провожатый своему маленькому спутнику. – Его образ жизни… не совсем подходит для воспитанника вроде вас, так что я позволил себе полностью сменить обстановку. Если вам ещё что-то понадобится – сообщите мне. Князя подобными вещами лучше не тревожить. Но самое главное, что вам нужно запомнить: вы не должны покидать свой этаж без сопровождения. Моего или князя. А ещё вы не должны отпирать дверь никому: у нас обоих есть магические ключи, а все прочие… не могут находиться в ваших комнатах, – мальчик осторожно кивнул. Оглядев его затравленное лицо, секретарь чуть смягчился: – Поймите, вы не пленник в замке. Князь ваш официальный опекун и, можете мне поверить, он очень серьёзно относится к своим обязанностям такого рода. Эти правила… продиктованы заботой о вашей же безопасности. Вы будете единственным, помимо самого хозяина, постоянным обитателем восточного крыла. Однако на первом этаже располагается приёмный покой для аудиенций, а на втором – конференц-зал. Бывают дни, когда замок просто кишит вампирами. И я гроша ломаного не дам за вашу жизнь, если вам придёт в голову сунуться туда в одиночку. Прежде… вам следует набраться мастерства.
***
В который уже раз мальчик бросил тоскливый взгляд в сторону окна. Целая семья гномов занималась производством специальных дымчатых стёкол для нужд лордов-вампиров. Окно делало яркий солнечный денёк не то пасмурным, не то сумрачным. Парнишка чувствовал себя… ограбленным. Оглядев лежащий перед ним толстенный фолиант, Северин тяжело вздохнул. Он осилил в лучшем случае половину, а до вечера юный адепт должен был не только усвоить весь материал, но и быть в состоянии наложить любое из описанных в книге проклятий на произвольную цель. Князь Элизобарра оказался требовательным и жёстким наставником. Не то чтобы Эрлинг жаловался: если прежде к магии его не подпускали, то теперь свалившейся информации оказалось даже с избытком. Например, изучать проклятия, да ещё смертельные, по своей инициативе он никогда бы не стал. Вот только глава клана его предпочтениями не интересовался. И Северин согласился бы лучше стать объектом для одного из этих заклинаний, чем увидеть презрительное пренебрежение в рубиновых глазах вампира. Маленький лорд был горд. Глава клана не баловал его похвалой. Зато на шпильки не скупился. За три года, проведённые Эрлингом в замке Элизобарра, лишь однажды, после защиты мальчиком первой научной работы и получения звания адепта, князь позволил себе выразить сдержанное одобрение.