Страница 21 из 24
Стефани еще больше встревожилась. Грег так болезненно реагировал на любые намеки о деньгах.
- Дорогой, - воскликнула она веселым голосом, - пойдем прогуляемся!
- Пойдем, если хочешь. А она действительно понимает, что делает? спросил Грег, когда они уже немного отошли в сторону, достаточно громко, чтобы услышала Кэти.
- Дорогой, на Кэти всегда можно положиться.
- Что ж, я к этому готов.
Грег заулыбался, подталкивая ее в бок локтем и строя смешные рожицы. Стефани с трудом сдержалась, чтобы не прыснуть со смеху, и бросилась бежать.
- Эффи! - догнал их пронзительный окрик Кэти. - Иди постой под тем деревом, пока мы не поедем дальше, а то обгоришь под этим солнцем! Слышишь?
Стефани с Грегом, хихикая, как дети, направились к одинокому дереву. Когда они подошли к подножию огромного эвкалипта, настроение у обоих было просто чудесным. Запыхавшаяся Стефани прислонилась спиной к прохладному стволу дерева. Грег подошел к ней вплотную и оперся на ствол руками по обе стороны ее головы. "До чего же он красив", - подумала Стефани, с обожанием глядя на его лицо. Как будто прочитав ее мысли, Грег потянулся к ней, чтобы поцеловать ее в обращенные к нему губы. В этот момент раздался треск выстрела и над головой Грега просвистела пуля.
- Господи, Боже мой! - Перепуганный Грег выглядел почти комично. - Это старая карга просто смертельно опасна.
- Нам надо вести себя прилично, дорогой, - с серьезным видом сказала Стефани. - Я не думаю, чтобы Кэти была в восторге от этих наших нежностей.
Стефани была несказанно рада, что послушалась своей интуиции и прервала путешествие на яхте, чтобы поскорее увезти Грега в Эдем. Здесь она всегда находила покой, и на этот раз гостеприимный старый каменный дом с увитыми зеленью крыльцом и беседками в великолепном тенистом саду, за которым тянулись бескрайние просторы поросшей низкорослым кустарником равнины, также не обманул ее ожиданий. Для Грега здесь нашлось множество занятий. Он с удовольствием проводил многие часы на корте, тренируясь у стенки в компании ребятишек из семей аборигенов: они с удовольствием взяли на себя обязанность подавать ему мячи. Он был приятно удивлен, обнаружив в Эдеме превосходный плавательный бассейн, и удивился еще больше, когда узнал, что Стефани не умеет плавать: в детстве ее этому никто не научил. "Нам столько еще предстоит узнать друг о друге, - радостно думала она. Что ж, у нас для этого есть и время, и тихая, спокойная обстановка".
Разумеется, ей пришлось примириться с тем, что далеко не все в Эдеме значило для Грега так же много, как для нее самой. У него не находилось времени для общения с местными жителями, и ей было обидно оттого, что он разговаривал с аборигенами не иначе как языком приказаний. Для Стефани они с самого детства были частью ее внутреннего мира. Она воспитывалась на их волнующих рассказах о заре мира в период Великого Времени Грез, когда духи предков бродили по всей земле, сотворяя людей, растения, животных, горы и реки. Особенно близко Стефани подружилась с двумя братьями-аборигенами Крисом и Сэмом - после смерти отца, когда они вместе с другими людьми из своего племени переселились на территорию усадьбы. Старший из братьев, Крис, в избытке обладал мистическим даром своего народа, и они со Стефани понимали друг друга почти без слов. Не считая самой Стефани, Крис был единственным, кого слушался ее любимец Кинг. Этот громадный жеребец, которому недавно перевалило за двадцать, был в полном расцвете сил. Он был для Стефани одним из основных центров притяжения, из-за которых ее вновь и вновь тянуло в Эдем. В пору своего лишенного любви девичества она так любила выезжать на нем на верховые прогулки, а преданный Крис почти всегда без всяких просьб знал, когда бывало нужно оседлать для нее Кинга.
С этими мыслями Стефани, довольная прожитым днем, обходила дом перед тем, как отправиться спать. Кэти, устав от событий прошедшего дня, дала волю своему пристрастию к столовому хересу и уже отошла ко сну, предоставив Стефани самой совершить обход дома и проверить, все ли в порядке. Убедившись, что все в доме спокойно, Стефани прошла по длинному коридору и вошла в спальню. Грег, уже раздетый, закинув руки за голову, полулежал на кровати Макса Харпера в ожидании Стефани. Она посмотрела на него взглядом, полным любви.
- Боюсь, дорогой, что нынче вечером нам придется обойтись фонарем, сказала она, показывая на фонарь-"молнию", который держала в руке. - Кэти неважно себя чувствует, а она единственная разбирается в генераторе.
- Наверняка там тоже паровая пробка, - лениво сказал Грег. - Если бы этот генератор, как и ее саму, можно было заправлять хересом, мы бы сейчас не торчали в темноте.
- Грег, не будь таким бессердечным: ведь Кэти почти семьдесят, - со смехом сказала Стефани.
Она достала ночную сорочку и пеньюар и собралась идти в ванную комнату.
- Стефани! - Она обернулась и посмотрела на него. - Иди ко мне.
Она боязливо подошла к кровати и присела на нее, затем поставила фонарь на прикроватный столик и наклонилась, чтобы задуть его, но Грег взял ее за плечо и остановил.
- Я хочу посмотреть на тебя, - прошептал он. Привстав, он расстегнул молнию у нее на спине и не спеша снял платье с плеч. Затем он стал нежно целовать ее шею и плечи и, отодвинув в сторону густые волосы, мягко провел языком по ее уху, полизал мочку и проник дальше в глубь уха. Обеими руками он медленно спустил лямки бюстгальтера и с бесконечной нежностью обнажил ее груди.
- Ты только посмотри на них, - тихо прошептал он. - Разве они не прекрасны?
Его руки принялись гладить и ласкать их шелковистые полукружия. Он нашел ее соски и, осторожно сжимая их, заставил их выпрямиться так, что они целиком выдвинулись из розовых ареол. Наклонив голову, он взял один из них в рот и провел вокруг него языком. В этот момент он почувствовал, как Стефани оцепенела от напряжения и страха.
Его охватила бешеная ярость. "Черт возьми, что творится с этой бабой?" - Грег никогда в жизни еще не занимался любовью с женщиной, которая не сгорала бы от желания от одной мысли о нем, готовая достичь оргазма при первом же поцелуе. Он научился задерживать наступление у женщин первой быстрой волны блаженства, еще и еще раз подводя ее к состоянию крайнего возбуждения, потому что ему доставляло удовольствие ощущение власти над мягким, податливым женским телом. Он любил заставлять женщину стонать и извиваться, умоляя: "Еще! Еще! Только не останавливайся!" Чувствовать же, как под его рукой тело женщины напрягается, а глаза ее наполняются страхом - а именно это и происходило сейчас, - было для него невыносимо.