Дом серебряной змеи

После ужина Северус, как и обещал, вернулся в Больничное крыло. Гарри уже тоже поел, и теперь пытался отбиться от Гермионы и Рона.

— Гарри, ну, что же ты! Я тебе три дня назад принес книгу про квиддич, а ты ее даже не открыл!

— Рон, пойми: я тебе очень благодарен, но мне было некогда. Ты же видишь, сколько дней я здесь уже лежу. И не факт, что через два дня меня выпишут. Все зависит от вердикта мадам Помфри. Мне надо делать домашнюю работу и разбираться с пропущенным материалом.

— Гарри, директор сказал, что ты выйдешь как раз к праздничному пиру. Так что зря ты так волнуешься.

— Герми, откуда у директора такая уверенность в этом? Он проводил диагностику? Или сам назначал мне лечение? Или вы просто уверены, что я такой симулянт? А ничего, что я еще после травмы ни разу не вставал с постели? И мне просто страшно остаться без опоры?

— Гарри! Что ты такое говоришь? Ты же герой! А герои ничего и никого не боятся!

— Рон! Ничего и никого не боятся только трупы! Поскольку им уже все равно, поверь… герой… А живой человек всегда чего-то боится.

— Рон, такая боязнь называется психологической травмой, и это достаточно распространенное состояние.

— Слушай, а если ты еще ни разу не вставал, то как же… ну… после еды или сна? Ну… естественные потребности… Что, прямо под себя? Или… нет… фу-у! Я бы со стыда умер, если бы ко мне кто-то полез с этой… уткой… Бе-е-е!

— Рон… ты иногда такое говоришь… что у меня уши в трубочку сворачиваются… Мы же маги! У нас есть всевозможные чары! В том числе и целительские. И, в частности, для ухаживания за больными, которые знает не только мадам Помфри, но и я. Так что не волнуйся, с этим проблем нет.

— И все-таки ты мог найти время для книги про квиддич! Она такая интересная! Не то, что эти… учебники!

— И чем, по-твоему, мне в конце года на экзаменах поможет «Квиддич сквозь века»? Не провалить чары? Или, может быть, там описываются основы трансфигурации? Думаю, максимум там можно найти отличие той или иной древесины, используемой для метел.

— Зануда! Такой же, как и все эти слизни!

— Так я и сам с их факультета. Рон, прости, но я не понимаю, что ты тут делаешь, когда так яро ненавидишь Слизерин.

— А то, что ты должен был быть на Гриффиндоре! Сколько тебе говорить, что это самый лучший факультет! Самых храбрых, смелых, дружных!

— Извини, но видел я некоторых представителей вашего славного факультета… Не смелые, а наглые, когда их много. Не дружные, а любители напасть толпой. Не храбрые, а профессионалы выезжать на чужом горбу.

— Это ты наслушался этих выкормышей недобитых!

— Вот, опять оскорбил всех, не задумываясь. А что они тебе плохого сделали?

— Они Пожиратели! Они убивали!

— Что, именно они, ученики Слизерина? Вот прям первые слова у них всех были «Авада Кедавра»? И без палочки. А родители их, видимо, брали с собой в рейды, поскольку сами они бы ползли туда ну о-о-очень долго.

— Их родители…

— Вот… А дети-то тут причем? Они у тебя кого-то убили?

— Да, моих дядей.

— И кто?

— Не известно. Просто убили. Авроры сказали, что Пожиратели.

— Угу… Раз никого не посадили и вам об этом не сказали, значит просто списали нераскрытое преступление на местных козлов отпущения. Дескать, что вы хотите. Они были против захватчиков власти, а значит, те им отомстили. Дело закрыто и сдано в архив. Рон… я смотрел газеты за тот период. Тогда если не задерживали преступника на месте преступления, и это грозило стать, как говорят маглы, «висяком», то просто всё списывали на Пожирателей. Да и к Пожирателям относили любого, кто на них косо посмотрит. В некоторых делах была настолько слабая доказательная база, что людей обвиняли в пособничестве только из-за того, что тот наступил на любимую мозоль обвинителю в школьные годы. И все!

— Родители врать не будут!

— Родители могут не договаривать, считая, что вы в силу возраста не поймете.

— Гарри! Что ты такое говоришь?! Посадить в Азкабан только за взгляд! Это же нарушение всяких прав человека! Этого не может быть! Ведь есть всякие конвенции по правам человека!

— Герми, газеты лежат в нашей библиотеке в свободном доступе. Прочти сама. И вообще, я не понимаю вашей позиции. Орете на меня так, как будто я стоял с ними в одном ряду. Хотя я-то, в отличие от вас, точно пострадал от действия этой группировки. И, тем не менее, к самим детям, да и к их родителям, у меня претензий нет! Она есть только к двум магам. И разговаривать на этот счет я буду напрямую с ними.

— Гарри, ты не понимаешь…

— Герми, это ты не понимаешь!.. — стекла в Больничном крыле подозрительно зазвенели, грозясь покинуть насиженные места.

— Мисс Грейнджер, мистер Уизли… И почему я не удивлен? — Северус поспешил обозначить свое присутствие, пока этих мелких гриффиндорцев не размазало по стенке, ибо у его змейки опыт уже имелся. — Быстро встали, попрощались и ушли!

— Сэр, вы не можете запретить нам навещать нашего друга в Больничном крыле! Это разрешено Уставом!

— Мисс Грейнджер, этот же Устав дает мне право, как преподавателю Школы, выгнать из любого помещения любого ученика, особенно, если он или она создает угрозу жизни и здоровья других учеников, в том числе и морально-магического здоровья. Так что попрощались и ушли!

— Сэр, до отбоя еще далеко, и мы остаемся. В конце концов, я еще не проверила домашнее задание у Гарри.

— Мисс Грейнджер, что из моих слов вам не понятно? И на каком основании вы проверяете работы других учеников? — бархатный голос приобрел спокойные тихие обертоны, которые, как знали все на Слизерине, выражают крайнюю степень раздражения. — Вы — Мастер, профессор, преподаватель этой школы? Вы просто заносчивая девица без минимального понятия уважения и этикета! Вон отсюда.

— Сэр!

— Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора за не понимание человеческой речи и две недели отработок с мистером Филчем, начиная с сегодняшнего дня! — и он, взяв за плечи упертых учеников, развернул их лицом к выходу, и с силой задал направление.

Дождавшись, пока за гриффиндорцами закроется дверь, профессор наложил на нее кучу заклинаний, чтобы им не мешали и повернулся к своему подопечному.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри?

— Спасибо, сэр. Уже лучше.

— Успокоительное дать?

— Не надо, сэр. Я уже взял себя в руки.

— Хорошо. Прости, но я слышал ваш разговор. Это правда, что ты боишься встать с постели?

— Не столько боюсь, сколько опасаюсь остаться без опоры, сэр.

— Давай попробуем все-таки. Без опоры ты точно не останешься, поскольку я буду тебя придерживать, но разминать мышцы надо. Для начала мы пойдем до стула. Но! Не сразу. Сейчас ты ложишься на постель и сгибаешь ноги в коленях. Стопы подними. Выше… Не надо на меня смотреть такими шальными глазами. Только не говори, что никогда не делал зарядку. Нет? И на физкультуре ты таким тоже не занимался? А чем тогда? Только бегали? Бывает… — он ненадолго задумался, потом взмахнул палочкой, расширяя больничную койку. — Гарри, тебе никто не говорил, что, когда ты очень сильно удивлен, твои глаза напоминают светофор, с горящим зеленым?

— Смешно вам…

— Выглядит действительно смешно. Не обижайся, детеныш, двигайся лучше к тому краю.

— З-з-зачем, сэр?

— Буду тебя учить простейшей лечебной физкультуре маглов. Ты две недели не ходил. Стоит сделать первый шаг, и мышцы, забывшие, как держать твое тело, не сработают как надо, и ты упадешь. Вот, чтобы этого не было, я и учу тебя этим упражнениям, — одним слитным движением он снял мантию и сюртук, оставшись только в черных брюках и белоснежной рубашке, и лег на спину рядом с мальчиком. — Ноги поднимаешь вот так, в коленях согнул, стопы от матраца оторвал и удерживаешь на весу. Руки можешь положить вдоль тела или под голову, как удобно.

Гарри с удивлением смотрел на своего декана, но молча выполняя все его требования.

— Теперь, держа ноги в таком положении, двигаешь стопами вверх и вниз, как будто идешь. Колени держи на весу, не опускай ноги. Вот так, молодец. Для начала десять раз каждой стопой.

— Каждой?

— Да, считай.

— Раз, два, три…

— Не торопись.

— Семь, восемь, девять, десять. Все, сэр.

— Молодец. Теперь положение тоже, только как будто едешь на велосипеде. Смотри: колено к груди, ногу чуть вверх, выпрямил, опустил, в колене согнул и поднял. И так тоже десять раз каждой ногой.

— Хорошо, сэр. А зачем?

— Чтобы размять застоявшиеся мышцы. Вот увидишь, потом будет гораздо легче встать. Кстати, рекомендую проводить такие упражнения каждое утро, особенно перед бегом. Так теперь ноги выпрямил и опустил на постель. Расслабься, пять минут отдыха.

— Сэр, а можно вопрос?

— Ты его уже задал.

— Опять поймали…

— Поймал, — хмыкнул зельевар, — но можешь задать еще один.

— А откуда вы знаете эти упражнения, сэр?





— Детство было… боевое. Что так смотришь, совенком? Думал, только тебе от жизни доставалось?

— Простите, сэр. Я… помню… вы рассказывали… да и я читал… в «Ежедневном Пророке»… что вас в конце восемьдесят первого в Азкабан посадили… Но я не думал, что вам… и в детстве… доставалось…

— Да ладно. Не бери в голову. Именно из-за детства я и вляпался… сначала в Пожирателей, потом в Азкабан, а затем и в преподавание. Ну, эту часть своей жизни я тебе уже рассказывал. Повторять не буду. Отдохнул? Тогда продолжим. Основное положение как лежишь. Теперь одновременно поднимай ноги, не сгибая их в коленях. Поднял, подержал в таком положении секунд пять-десять, опустил. Отдохнул и опять поднял.

— Тоже десять раз?

— Именно. Начали.

В общей сложности разминка длилась около часа: ноги, руки, спина, шея, плечи — ничего не было обделено вниманием зельевара. Закончив с физическими упражнениями, Северус обдал мальчика очищающими и освежающими чарами и заставил лечь на живот, сняв пижамную куртку.

— Профессор, сэр, зачем?

— Гарри, что ты пугаешься, как лань под дулом ружья? Просто я заметил во время упражнения, что у тебя плохо двигается левая рука и явно зажаты мышцы справой стороны на спине. Сейчас разомну их, и ты попробуешь еще раз повторить упражнения. Просто если массаж не поможет, то надо будет именно в этих местах проводить более глубокую диагностику. Мало ли, не дай Мерлин, нерв зажат. На всю жизнь больным и криворуким останешься.

Сильные мужские руки нежно разминали застывшие мышцы зажавшегося подростка. Северус чувствовал, как тот постепенно расслаблялся, расплываясь лужицей по постели.

— Ну, вот, — диагностические заклинания пропали, показав, что никаких отклонений нет. — Теперь можно и попробовать встать. Готов?

— Да.

— Давай руку, опирайся на мою ладонь. Вот так. Стой пока. Голова не кружится? — Северус крепко держал его под спину и за руку, не давая упасть.

— Нет, сэр. Все в порядке.

— Хорошо. Теперь дай мне вторую руку и делай шаг ко мне. Молодец, еще один. Успокойся, тебя никто не бросит. И ты не упадешь. Вот умница, еще два шага и будет стул. Сядешь, отдохнешь.

— Никогда не думал, что ходить это так сложно!

— Зато у тебя есть уникальная возможность вспомнить детство, как родители тебя учили ходить.

— Опыт, конечно, ни с чем не сравнится, но, надеюсь, мне не придется узнавать, как это учиться говорить… Или орудовать ложкой…

— Оптимист… И в кого ты такой пошел? У Джеймса серьезные мысли, кажется, даже не попадали в голову. А Лили по жизни всегда была ярким солнышком.

— Наверное, в тетку.

— Или в бабушку Дорею… Ее я не знал, но Блэки бывшими не бывают, даже если они вышли замуж за Поттеров.

— А что такого особенного в Блэках, сэр?

— Горячий, импульсивный характер. Со стороны отца у тебя есть три троюродных сестры: Андромеда Тонкс, Беллатриса Лестрейндж и Нарцисса Малфой, все в девичестве Блэк. Андромеда вышла замуж за магла Тонкса и сбежала из родительского дома. За что ее выгнали из Рода. С Нарциссой Малфой, учитывая вашу дружбу с Драко, думаю, ты еще не раз увидишься. И если тебя примут в их семью, то ты узнаешь, какой на самом деле бывает леди Малфой.

— Я видел родителей Драко, когда покупал все для школы. На мое счастье Хагрид после банка умчался за выпивкой и оставил меня одного. Вот в магазине с мантиями я и познакомился с Драко. Потом он помог мне купить Шасси, ингредиенты для зелий и несколько книг для дополнительного чтения.

— Он сам предложил? — левая бровь взметнулась в удивлении: наследник Малфой очень редко что-то делает «для души», обычно, во всем есть своя выгода.

— Нет, я попросил, а он согласился. По-моему, он сам искал повод задержаться рядом.

— Может быть. И как вам родители Драко?

— Красивые и строгие. К сожалению, за те две минуты я не смог их лучше узнать.

— Ничего, у вас еще будет время, я думаю, — Северус с улыбкой вспомнил тот вечер после окончания сборов к школе.

Хоть Гарри и не смог узнать родителей будущего друга лучше, они свое мнение успели составить. Несмотря на то, что ребенок был в старой, страшной поношенной одежде, он произвел на них благоприятное впечатление своими вежливыми манерами и уважением. Так что проблем с разрешением на дружбу у Драко не возникло.

— Сэр, а Беллатриса?

— А вот с ней, не дай Мерлин, вам встретиться. Одна, пожалуй, даже единственная фанатка Темного Лорда. Причем с чисто Блэковским темпераментом высушенного сена, политого бензином, обсыпанного порохом и поднесенным вечным огнем… К тому же отягощённую даром Боевого мага.

— Бр-р-р! — Гарри даже плечами передернул, представив эту картину. — То есть, сначала прибьет, потом спросит: кто это был?

— Еще и канкан станцует на твоей могиле. Твой друг Невилл Лонгботтом остался сиротой при живых родителях именно из-за нее. Но поверь мне, если ты попадешь под горячую руку леди Малфой, тебя это мало спасет. В отличие от своей старшей сестры, Нарцисса больше любит проклятия. Тонкие, сложно определимые, с отсроченным сроком действия и, иногда, особо унизительные.

— Например, сэр?

— Только между нами! Даже Драко о своей maman такого не знает!

— Конечно, сэр!

— Пошли до окна, я по пути расскажу эту историю, — и Северус коварно поднял ученика со стула, где тот вполне себе вольготно устроился, и чуть придерживая за предплечье, продолжил. — Был у Люциуса один партнер по бизнесу. Человек, как человек. Но скользкий! Люц и сам-то тот еще жук, но этот реально решил не только обмануть во время сделки, но еще и подставить. В общем, навел он на Люциуса авроров, когда тот покупал печень дракона в особо крупных объемах.

— А ее можно приобрести только десять унций в одни руки.

— Именно. Люциуса тогда продержали в следственном изоляторе неделю, пока его адвокаты разруливали эту ситуацию. А этот человек, сдавший его, спокойненько так пришел в Малфой-мэнор высказать свои соболезнования леди Малфой, а заодно уговорить ее продать один очень редкий и не совсем легальный по нынешним временам артефакт. Нарцисса мило так с ним поговорила, высказав благодарность за поддержку в столько тяжелое для нее время, и, посетовав, что у нее нет доступа к хранилищам рода Малфой, типа чистокровные заморочки, выпроводила его из дома, наградив отсроченными на два дня проклятиями: чиреев на мягкое место, неудачей, временной амнезией, и заставляющим говорить только правду. И никаких доказательств, что это ее рук дело. Кстати, защитные амулеты не помогли.

— Ничего себе! Вот это леди… А как посмотришь… Ледяная Королева…

— Гарри, держись за подоконник. Видишь, дошли. А ты сомневался. На счет леди Малфой. Она не Ледяная, она аристократка. Их этому с младенчества учат. Ты посмотри внимательно на других змеек. Они такие же. Только из-за возраста эта маска еще намертво не прилипла к ним. Все, давай, пошли обратно к кровати. Ты уже дрожишь от напряжения.

— Сэр, раз мы встали. То есть, раз я пошел, можно мне в душ? Все эти заклинания — это хорошо, но обычную воду ничто не заменит…

— Ты же упадешь в душе!

— Можете потом допинать меня до кровати.

— Гарри, давай завтра. Ты сейчас отдохнешь, наберешься сил, и завтра мы сразу пойдем в душ. Потерпи один день.

— Но, сэр, мне кажется, что эти заклинания с меня кожу живьем снимают…

— Поверь, с твоей кожей все в порядке. Завтра постарайся хотя бы раза три сделать этот комплекс упражнений. А я принесу перед завтраком книгу по растительным ядам.

— Хорошо, сэр.

— Вот и умница, а теперь спи.

— Спокойной ночи, сэ-е-е… — Гарри заснул, даже не договорив.

Вернув кровати первоначальный вид, Северус отменил все заклинания и вышел из-за ширмы. С другой стороны его уже ждала мадам Помфри.

— Северус, ну как он?

— Лучше. Дошел до стула, потом до окна. Просился в душ, но мы договорились, что я его завтра туда отведу. Сейчас спит: даже не лег нормально, а уже спал.

— Бывает… — Поппи светло улыбнулась. — А ты сам как?

— Чую назревающие неприятности. Меня очень беспокоит Квиррелл. Он все чаще появляется около третьего этажа…

— Но там же стоят чары оповещения?

— Стоят. И не только на него. Но еще и на Гарри.

— Ты думаешь, что Альбус хочет, чтобы Гарри выписали к Хэллоуину из-за этого?

— Да. У него определенно есть план на Поттера, но мальчик не стремится в него вляпываться.

— Это одна из причин, почему ты его так дополнительными занятиями загрузил?

— Не только, Поппи, не только. Ты же знаешь, что законы Магии можно не выполнять, но от этого они не перестают действовать и влиять на волшебника?

— Конечно.

—Так вот, напомню, что при открытии Дара магу дается всего два года, чтобы достичь хотя бы первой ступени овладения им. Грубо говоря, чтобы он из стихийного превратился в контролируемый. Вот поэтому и я, и ты с ним возимся сейчас, а не «потом». Да и глупо зарывать талант в землю.

— Это точно. Я поговорила со своим Мастером на счет Гарри. Он уверен, что с таким набором Даров мальчик колдомедиком работать не будет. Зато он все равно будет знать, как правильно помочь людям.

— Поппи, не вздыхай так тяжко. Ты же прекрасно знаешь, что Магистра зельеварения без защиты основ колдомедицины не получишь. Так что твои уроки в любом случае не пропадут. Кто знает, чем он будет заниматься потом: зельями, артефактами, заклинаниями… Но он в любом случае благодаря тебе будет знать, какие его действия на что повлияют. Так что дай ему полный курс. И пусть он уже сам решит, когда вырастет, кем он будет. Мне, знаешь, тоже сначала обидно было, когда я увидел его радостную мордашку на первой тренировке по квиддичу. Думал, все: отцовские гены пересилили материнские, и в лабораторию его теперь не загнать. Ан-нет. Бежит вприпрыжку. Этот чертенок под шумок запустил свои лапки в мою библиотеку, а я опомнился только на четвертой книге. И то потому, что там были слишком специфические компоненты…