Звёздная Река

Не только ясного, но и безлунного неба, мрачно подумал Жэньди.

В этот вечер в своей новой спальне – в комнате, которую отвели ему в гостинице, – Жэньди опять услышал, как плачет небо. Он долго стискивал зубы и затыкал уши, потом наконец не выдержал и высунулся в окно, вглядываясь во тьму. Сквозь эти жалобные завывания он расслышал спокойный храп, доносившийся из спальни хозяина Чао. Неужели только он один, Жэньди, слышит рыдания неба? Или они ему просто мерещатся? Почему это небо никак не оставит его в покое? Словно в насмешку, эхом прокатился ещё один стон.

– Хватит тебе! – сердито прошипел Жэньди в безлунное небо. – Не буду больше слушать, как ты воешь!

Но ночь в ответ лишь издала очередной протяжный звук, и Жэньди заскрипел зубами. Нет, он забудет это всхлипывающее небо, эту пропавшую луну, всё забудет! Он отвернулся от окна и крепко зажмурился. Всё равно смотреть тут не на что. Одна чернота – и эта жалкая Деревня Ясного Неба.

Глава 4

Вот так и вышло, что Жэньди стал работником в Гостинице Ясного Неба. Трудиться он не привык, и когда в руках его оказалась метла, ему пришлось наблюдать за Пэйи, чтобы научиться подметать. Он пристально следил, как она метёт и моет полы и вытирает пыль. Пэйи даже заподозрила, что он снова хочет над ней посмеяться.

– Чего уставился? Иди и убери вон в той комнате! – сердито сказала она и добавила ему в спину: – И смотри старайся как следует. Она у нас лучшая.

По её тону Жэньди понял, что комната, о которой шла речь, была в гостинице предметом гордости. Резную деревянную кровать украшали изображения дивных длиннохвостых птиц и цветущих слив. Под стать кровати был и стол – из светлого дерева с тёплым медовым отливом. Кругом висели вышитые шёлком картины; расписные тыквы, покрытые лаком, служили вазами.

Жэньди презрительно фыркнул.

– Лучшая комната в гостинице! – передразнил он, обращаясь к одному из нарисованных пионов. – У отцовских слуг каморки и то получше.

Едва эти слова слетели с его губ, он осёкся и помрачнел. Не говоря больше ни слова, он принялся ожесточённо тереть и скрести, словно оттирая сказанное, чтобы и следа не осталось. Когда он закончил уборку, комната сияла чистотой и даже придирчивая Пэйи не смогла найти в ней изъяна.

Только всё это впустую, часто думал Жэньди. Постояльцев в гостинице не было, если не считать старого господина Шаня, который не оставался на ночь, а только ежедневно приходил обедать. Изо дня в день Жэньди вглядывался в дорогу – вдруг появится какой-нибудь купец или торговец и можно будет наконец покинуть эту нищую убогую деревню с этим завывающим небом.

Впрочем, её и деревней-то назвать было трудно: большинство домов пустовали, покинутые хозяевами. Если бы все, кто жил в Деревне Ясного Неба, собрались в гостиничной столовой, там осталось бы ещё полно места.

– Все уезжают. Соседи, гости, все. Даже мой брат уехал, – однажды печально сказала ему Пэйи. – Даже ты рано или поздно уедешь, – добавила она, оживившись.

Надеюсь, что рано, а не поздно, подумал про себя Жэньди.

Но явно не сегодня. Утром Жэньди проснулся от кукареканья горластого соседского петуха и выглянул в окно. Как он и ожидал, залитый ярким солнцем двор по-прежнему был пуст: ни живой души и ни следа копыт. Жэньди вздохнул и пошёл умываться. Может быть, завтра наконец кто-нибудь появится. Кто-нибудь с повозкой, в которую можно будет тайком забраться.

– Долго спите, – сказал хозяин Чао, когда Жэньди и Пэйи спустились вниз. – У нас гости.

– Новый постоялец? – изумилась Пэйи. – Ночью приехал?

Жэньди тоже был удивлён. Из-за стонов неба он почти всю ночь провёл без сна, однако не слышал, чтобы кто-то подъезжал к гостинице.

– Нет, – ответил хозяин Чао. – Она пришла рано утром, пешком, одна, и оплатила комнату на месяц вперёд. Сказала, что, может, останется и на дольше.

– Она? – вырвалось у Жэньди.

Слыханное ли дело – чтобы женщина снимала комнату в гостинице, а тем более путешествовала в одиночку и задерживалась где-то больше чем на одну ночь?

– Да, – подтвердил хозяин Чао, – и она хочет, чтобы завтрак ей подавали в комнату. Жэньди, когда понесёшь, не забудь спросить, как насчёт обеда и ужина: их тоже приносить?

– Но что ей тут делать? – спросила Пэйи. – Да ещё так долго…

– Нас это не касается, – хозяин Чао с упрёком посмотрел на дочь. – Она заплатила за комнату и еду. Остальное не нашего ума дело.

Пэйи покосилась на Жэньди, но он отвёл глаза и старательно напустил на себя скучающий вид, хотя так же, как и она, сгорал от любопытства.

Глава 5

– Я помогу тебе отнести завтрак, – заявила Пэйи.

Меня не проведёшь, подумал Жэньди. Он сразу догадался, что ей просто не терпится хоть одним глазком взглянуть на загадочную гостью. Однако он смолчал и вручил ей пиалу с чаем, накрытую крышкой.

Новая гостья в самой лучшей комнате стояла у окна – у того самого окна, через которое Жэньди вытряхивал пыль. Она стояла спиной к двери на фоне яркого солнца, и её тёмный силуэт напомнил Жэньди, как плакало ночью чёрное безлунное небо.

– Ваш завтрак, – сказал он, – госпожа…

– Госпожа Чан, – ответила женщина. Её прохладный безмятежный голос совсем не подходил к душной, с утра уже раскалённой от летнего зноя комнате. – Скажите-ка, – продолжила она не оборачиваясь, – как вы называете каменное поле, где раньше была гора?

– Каменный Блин, – сказала Пэйи, обрадовавшись, что новая постоялица уже знает эту историю. – А гору сдвинул мой предок!

– Правда? – госпожа Чан обернулась и посмотрела на них.

Жэньди и Пэйи беззвучно разинули рты.

Госпожа Чан не походила ни на одну из женщин, каких Жэньди доводилось видеть. Ни на размалёванных придворных дам, которые хихикали и покачивались, как цветы при малейшем дуновении ветра. Ни на крепких плечистых крестьянок, бронзовых от загара. Черты лица её были тонкие, кожа нежная и гладкая, будто из слоновой кости, а чёрные глаза сверкали, словно звёзды. Она стояла перед ними, грациозная как ива, и, хотя одежда на ней была самая простая, хлопковая, Жэньди и Пэйи сразу захотелось низко склониться перед этой женщиной.

Жэньди увидел, что глаза Пэйи стали огромными, как сливы, и только тогда понял, что они оба таращатся на гостью.

– Хозяин Чао спрашивает: обед и ужин вам тоже приносить в комнату? – торопливо проговорил он.

– А то ведь в столовой прохладнее, – подхватила Пэйи и тут же по-взрослому добавила: – Хотя, конечно, в эти дни везде жарко.

– Это верно, – улыбнулась госпожа Чан. – Но всё-таки не так жарко, как когда в небе светят шесть солнц.

– Шесть солнц? – переспросила Пэйи.

– Вы не знаете эту историю? – госпожа Чан переводила взгляд с Пэйи на Жэньди.

Оба помотали головами.

Однажды давным-давно, так давно, что помнят об этом только небо, горы и море, в небе появилось шесть солнц. Эти шесть солнц опустошили землю и принесли с собой беґды и страдания. Дожди вскипали и испарялись, не успев долететь до земли. Деревья и кусты зачахли; кругом была лишь растрескавшаяся выжженная бурая почва. Люди вынуждены были собраться в древней тёмной пещере в глубине горы и жить там во мраке, как черви. Вскоре начался голод, а с ним пришло отчаяние.

Но ночами люди стали слышать странные звуки.

– Вас спасёт тот, кто отмечен силой, – шептал кто-то – должно быть, сам Дух Горы. – Кто носит на себе знак силы, тот и станет вашим избавителем.

Люди в смятении переглядывались, пока наконец один человек не вышел вперёд. Его звали Ван И, и он был самым сильным, храбрым и ловким из всех мужчин. К тому времени Ван И уже совершил немало подвигов. Говорили, что он всего лишь яростным блеском глаз укротил змея наводнений и единственным ударом вышиб дух из однозубого подземного великана. А главное, на лбу у Ван И был необычный шрам. Это был шрам в виде иероглифа ван, означающего силу и власть.