Пламя нашей жизни

— Савада Тсунаеши-сан, я прошу, — Тсуна удивленно с непониманием дернулся, а она сложила молитвенно руки, — пожалуйста, защитите меня.

— Э-э-э?! — братец даже на пару шагов отступил, выставив руки. — «Защитить»? Разве ты не босс Блэк Спэл?

Все остальные помалкивали, пока боссы вели свой разговор. А я пока не знала, что и думать. Я уже поняла, почему она просила защиты. Ее семья уступала в силе и влиянии организации Бьякурана. Будучи ее старше и сильней, он надавил на ее семью, и у нее не было выхода, кроме как подчиниться, иначе ее семья, как и она сама, была бы, скорей всего, уничтожена. Она не могла ее отстоять, и будь на ее месте кто-нибудь постарше, не знаю, справился ли бы он. Смущала меня лишь ее игра на публику. Не знаю, учил ли ее кто или же она это впитала с молоком матери, но актриса похлеще Мукуро. Она, конечно, не старик Девятый, но и с ней стоит быть настороже, пока не пойму, что истинное, а что наносное.

— Не только меня. Я прошу защитить и их.

Она достала из складок плаща пустышки аркобалено, владельцы которых в этом времени погибли. В ее руках они все сияли в резонансе, будто все аркобалено были здесь.

— Юни-чан, ты не можешь их забрать, — возразил Бьякуран. — Они из моей коллекции.

Очевидно, пустышки были украдены, и Бьякуран сделал несколько шагов, намереваясь их забрать, отчего Гамма и его сотоварищи стали в защитные позиции, приготовившись к неравному бою.

— Не приближайся ко мне! — воскликнула девочка настолько требовательно, насколько и тревожно.

— Что? Услышать такое от тебя? — Бьякуран давил на нее, ощущая свою силу. – Ты не сможешь уйти с ними.

В ее глазах появился страх.

— Так что давай, вернись обратно, — он требовательно протянул руку, отчего Юни пошатнулась.

— Тсуна-кун! — не выдержала этого зрелища Киоко. — Пожалуйста, помоги ей!

Тсуна потел и метался, не зная, что ему делать. Ситуация была неясная. Вроде бы и враги они нам, но и возможные союзники, раз пошли против Бьякурана. Тем налицо видно, что девочка давления долго не выдержит. Даже Гамма не сможет остановить Бьякурана, и оба это прекрасно понимают.

Прежде чем кто-либо успел сориентироваться, раздался выстрел. Стрелял Реборн, отчего Бьякуран вынужден был сделать шаг назад.

— Реборн?! — удивленно воскликнул Тсуна от вмешательства репетитора, который обычно сидит в стороне.

— Дядя! — обрадовалась Юни.

— Неважно, кто ты и что происходит, — отчеканил Реборн с неприкрытой угрозой, отчего даже Скуало, скрестивший руки в сторонке, взглянул на коротышку. — Если ты попытаешься сделать что-нибудь боссу аркобалено, я не буду стоять и смотреть!

Так она тот, с кем меня хотел познакомить Реборн! Ну, конечно, помню — пустышка Неба.

— Ты хочешь побыть «рыцарем», сильнейший аркобалено Реборн? — спросил Бьякуран.

— Бьякуран-сама, пожалуйста, не волнуйтесь, — сказал Кикё, стоящий по правое плечо его босса. — Мы немедленно заберем Юни-сама.

Рыцарь? Принцесса… Разумеется, вариаций этой истории много, но в стандартном виде, она выглядит так: рыцарь убивает дракона и спасает принцессу. Но «рыцарем» в плане Бьякурана должен быть Тсуна, а братец… Да, хватается за волосы и спрашивает, что все делают. Тем временем тройка старших хранителей Бьякурана сорвалась с места, чтобы атаковать Гамму, но их остановили капли Дождя, взорвавшиеся с силой перед их носом. Это вмешался Скуало, расценивший, что враг моего врага — мой друг. В одном я с ним была согласна — надо было сматываться.

Видимо, о том же подумали и мои хранители, быстро организовавшие прикрытие для отступления.

— Он мой, — предупредил Мукуро, с плотоядной улыбочкой посматривая на Бьякурана, — остальных разберете сами.

— Подвинешься, — фыркнул Кёя.

Рехей просто вскинул кулаки в перчатках, с видом, словно готов всех порешить. Его лицо по мрачности могло посоперничать с обычной рожей Фуюки.

— Эй, остынь, Кикё-чан, — притормозил своего помощника Бьякуран. — Юни-чан все еще немного в шоке, только и всего.

Хохо был в растерянности и прекратил любые действия, как и рыжеволосый хранитель Урагана, мгновенно поскучневший лицом.

— Бьякуран, я знаю, почему я тебе нужна, — подала голос Юни.

— Хм… — протянул он, с намеком посмотрев на братца. — Но ключевой игрок, тот, кого ты выбрала себе в защиту, испуган значимостью Юни-чан.

Пора было заканчивать это кружение по одному месту. Бьякуран подводит все к своему плану, Юни намекает всеми способами, что она в доску наша, а Тсуна рвет на себе волосы и не знает, что делать.

— Достаточно, — вмешалась я. — У меня тоже есть право голоса, как у босса Феникса. Все развернулось слишком неожиданно. Я предлагаю мирно разойтись по обе стороны улицы и обсудить все, а затем будем решать. Десять минут.

— Хорошо, Аки-тян, — улыбнулся мне Бьякуран. — Сделаем тайм-аут!

Не думала, что все так быстро согласятся, но едва Бьякуран сбавил давление, все разошлись по обе стороны и отволокли раненых. Юни повела своих людей к нам и снова начала свою шарманку с просьбой о помощи.

— Пожалуйста, защитите меня. Моя семья и я. Мы не можем защитить пустышки, как и кольца Маре. Но они не должны попасть к Бьякурану. Он использует их силу, чтобы развязать большую войну.

Тсуну никогда так не просили о чем-то. Он тушевался, смущался и экал, поэтому даже если что-то уже додумал себе, то сказать толком ничего не мог. Судя по пустышке Лар, которая хоть и была уже изрядно просроченная, пустышки действительно имели в себе некий запас энергии, как большие накопители. Очень большие. Если найти способ извлечь из пустышки энергию, то можно очень существенно увеличить свою силу. Старик Девятый не зря свою трость с таким набалдашником таскает, и не зря на перчатках Тсуны такие полусферы.

— П-почему ты не попросишь Акиру, например? — перевел стрелки паникующий братец, не знающий, куда ему деться.

— Тсуна, ты единственный, кто не согласен, — одернул его Реборн словами так, будто хлестанул чем-то. — Юни попросила тебя ее защищать. Решай сам.

Братец сглотнул. Решение сложное, но я уже знала, что он скажет. Пойдет с толпой, отбросив все сомнения и мысли. Так ведь проще. И Реборн — знаток и Тсуны, и манипуляций, — сказал так специально.

— Я бы на твоем месте хорошо подумала, — покачала я головой.

— Почему?! — повысил голос Гамма. — Ты ведь хотела союза с нашей семьей!

— До того, как познакомилась с Юни, — я взглянула в глаза девочки, увидев тревогу и страх.

— Но ведь наше дело правое! — воскликнул молодой подчиненный Гаммы, кажется, Нозару. — У тебя, говорят, глаза видят все насквозь, так почему?!

Его старший товарищ придержал его за плечо, дав понять, чтобы тот не лез.

— Это потому, что у Савады Акиры из этого времени была связь с Бьякураном. Они вместе проводили время.

Не знаю, как у остальных, а у меня плечи напряглись. Я будто услышала звук порвавшейся струны и ее трагичный «треньк». Возникшая жажда убийства в ауре пламени на разные лады прямо душила.

— Какого характера связь? — намеренно мягко уточнил Мукуро.

Я боялась даже взглянуть на него.

— А! — воскликнул Бьякуран, наблюдавший вместе со своими Венками на приличном расстоянии, отчего не должен был ничего слышать. — Вы там случаем не тайну открыли? Жаль, жаль. Аки-тян не хотела, чтобы кто-нибудь знал, но думаю, это уже не важно.

Я все-таки обернулась взглянуть на своих хранителей. У всех лица мрачные, зверские, не хватает разве что рукой у горла с намеком провести — такими взглядами на босса Мельфиоре смотрят.

— Не отвлекайтесь, — прокашлявшись, попыталась остудить их. — Это действительно уже не важно.

— Поговорим об этом потом, — пообещал мне Хибари, и кажется, на этот раз в воспитательной беседе будут участвовать несколько человек.

Надо было брать все в свои руки. Но прежде я еще раз взглянула в большие, такие открытые глаза. Тревога, напряженность, надежда, но вместе с тем и решимость в том, что она должна сделать.