Пламя нашей жизни

— Это ложь, я оправдаю доверие Бьякурана-сама!

— Бьякурану нужны такие слабые воины? — издевательски поинтересовался Мукуро.

— Бьякуран-сама доверил мне кольцо Маре! — воскликнул он. — Он даровал мне кольцо Ада, этот меч и эти доспехи! Я достоин этого оружия!

— И твоих сил явно не хватает чтобы со всем этим справиться, — снисходительно произнес Рокудо. — Повторяю, кольцо завладело твоим разумом. Но не волнуйся, я тебя упокою и заберу его себе.

В мечнике действительно было что-то такое. Он перестал быть холодным и собранным. Он переживал и паниковал. Его атаковали всего лишь тонфа и иллюзиями, почти без коробочек, а он, видно, не успевал блокировать все атаки, что злило его еще больше. Даже мне, стоя в стороне, было не по себе от желания убивать, исходивших от Рокудо и Хибари, а каково было ему — сложно представить.

— Ох, даже не думай, — вдруг вновь заговорил Мукуро. — Все твои мысли, благодаря кольцу Ада, на поверхности. Ты сейчас как открытая книга, поэтому даже не думай, у меня не может быть конкурентов.

Кёя напал и, специально или нет, загнал Генкиши на иллюзию появившихся цветков лотоса, оплетших мечника по рукам и ногам своими гибкими стволами, будто лианами.

— А они в будущем стали очень сильными, — нервно улыбаясь, заметил Ямамото, рассматривая, с какой легкостью был побежден противник.

Мукуро приблизился, его и Генкиши тут же скрыли собой цветы лотоса, и оттуда донесся вопль мечника. Кажется, Генкиши пытался выбраться, но что с ним там происходило — точно сказать не могу: иллюзия Мукуро не позволяет рассмотреть. Крик был кошмарный, пробирающий до нутра ужас мечника чувствовался всеми фибрами души, а затем вдруг цветы всколыхнулись и все прекратилось. Там стоял лишь один Рокудо.

— Не без потерь, но он сбежал, — с сожалением вымолвил Мукуро и повернулся, натянув свою самую обаятельную улыбку: — Моя прелесть, ты в порядке?

Лицо разноглазого вытянулось, а в глазах появился холод, едва он увидел Кёю, который успел подойти и схватить меня за руку. За раненую руку. К счастью, я лишь дернулась, но боли, благодаря иллюзии Мукуро, не почувствовала.

— Ты зачем это сделала? — выделяя каждое слово, ледяным тоном вопросил Хибари.

— Что из того, что я сделала — «зачем»? — поинтересовалась в ответ, деланно безмятежно приподняв брови, что далось мне с трудом.

Кёя натужно выдохнул воздух и потянул рукав кофты, чтобы рассмотреть наливающийся синяк.

— Хибари-сан, не хочу вмешиваться, но… — дружелюбно улыбаясь, начал было Ямамото.

— Вот и не вмешивайся, — перебил его Кёя, отбросив правила хорошего тона.

— Тебе бы тоже не помешало отступить, — подошедший Мукуро улыбался, но в глазах была стужа.

Ох, плохо, опять начинается. Они точно подерутся. Кёя с Мукуро и раньше не особо ладили, а сейчас, не удивлюсь, если начнется бой прямо здесь.

— Поговорить можно и потом, — подала голос, безуспешно дернув свою руку обратно. — Мы пришли ради Шоичи, чтобы узнать у него ответы на вопрос, почему мы из прошлого здесь и почему я мертва. Я должна с ним встретиться! — сердито осмотрела всех, раздраженная от того, что Хибари продолжает сжимать руку.

На удивление, никто возражать не стал. Вообще-то и нечего было тут возразить, но это не про парочку Рокудо-Хибари — от них вообще можно ожидать чего угодно. Например, ничуть не удивительно, что Кёя взял меня за другую руку и повел за собой, бросив предостерегающий взгляд на Мукуро. Иллюзионист, в свою очередь, улыбнулся с ясно различимым обещанием. В нем была такая насмешка, будто он говорил: «Ну-ну, твои попытки меня смешат». Ямамото, попытавшегося сгладить ситуацию, буквально дрожащую от угрозы, быстро заткнули на пару. Может быть, взрослый Ямамото тут бы и справился, но подростку лучше было не пытаться становиться у них на пути.

Про Лар Милч так бы и забыли, если бы не Такеши, закинувший ее себе за спину, чтобы так понести. Мне было совершенно не до нее, а Кёя и Мукуро были больше заняты сверлением друг друга взглядами.

Шоичи я обрадовалась, как родному. Правда, рыжий молодой мужчина в очках едва ли не дрожал от страха, потому что вперед пошел Мукуро, и когда зашли мы, увидели только Шоичи и два трупа девушек, которые, очевидно, были его помощницами из Вайт Спел. Хотя нет, когда-то они были Червелло… Одними из Червелло.

— Акира-сан! — обрадовано воскликнул Ирие, просветлев лицом.

— Привет, — дружелюбно улыбнулась я.

— Вы были знакомы? — задал Такеши вопрос, взволновавший и всех остальных присутствующих.

Оказавшись под перекрестком взглядов, первым не выдержал Шоичи:

— Ну да, мы были знакомы еще во времена средней школы.

Бедняга еще больше побледнел, нервно засмеявшись, так как что Рокудо, что Хибари, прищурились. Надо его спасать, а то так и в обморок упадет.

— Давай разместимся с бóльшим удобством, а затем ты расскажешь все, — предложила я, отчего Шоичи облегченно выдохнул и согласился, занявшись этой деятельностью.

Через пятнадцать минут подошел шестнадцатилетний Ламбо, который принял управление вместо Шоичи в командном пункте, вместе с парой доверенных людей. Он и его помощники быстро организовали прямо в помещении лаборатории мини-гостиную с диванами и столиком, чаем и сладостями. Ламбо хотел было подойти, но едва поздоровался, улыбнулся мгновенно показавшим зубы взрослым хранителям, и сказал, что говорил уже, что по мне все скучали.

Постепенно стали подтягиваться и остальные. Добравшиеся до лаборатории Тсуна со Спаннером, Хром и голограммой Реборна были обескуражены открывшейся картиной.

— Хибари-сан! Рокудо Мукуро! — от увиденной ситуации Тсуна перепугался настолько, что потерял контроль над гипер-режимом и пламя на его лбу потухло. Или же это было от усталости и потери сил, ведь он был в гипер-режиме уже слишком долго и выглядел потрепанным после боя.

Всех остальных: раненых или заблудившихся, кто не дошел, привел опять же Ламбо. Так что… Рану Рехея перевязали, и она продолжала заживать, а сам боксер сидел на кушетке, на которую отказывался ложиться, желая участвовать в обсуждении. Убить человека, владеющего достаточно большим объемом пламени, непросто, а уж с атрибутом Грозы или Солнца еще сложнее.

Рехей смотрел то на Шоичи, то на меня, то на Кёю и смирно сидящего Мукуро и явно не понимал ничего, что происходит, просто ожидая, когда же что-то прояснится. Лар Милч пришла в себя, потребовала усадить себя в кресло и хмуро сверлила взглядом стоящего в стороне Гамму с его двумя людьми. Сам Гамма, выглядевший слегка помятым, с интересом вслушивался, но делал вид, что он просто предмет мебели.

Гокудеру и Конрада связали в одну котомку, несмотря на протесты. Они в один голос кричали, чтобы Хибари, который их и замотал, их выпустил. Вообще-то они не говорили «Хибари», предпочитая более нелитературные высказывания, но я догадалась, о ком они. Там же рядышком тяжело привалился к стене зеленолицый кандидат в хранители Дождя, опасливо посматривавший на диван около стола, где сидела я, а с двух сторон Рокудо и Хибари.

— Что с тобой, Фальк? — спросила я, заподозрив в его отравлении.

— Меня будто через стиральную машинку пропустили… — сдавленно ответил он, глянув на рыжего. — А ему хоть бы хны, выносливая Гроза, чтоб его…

— Почему это мы здесь, а они там?! — закричал пуще прежнего Гокудера на Гамму, сбив мое любопытство, кто его, Фалька, так. — Разве ты не победил Шоичи, Хибари?! Или ты хочешь сказать, что присоединился к Мельфиоре?!

Странно. Они все будто игнорировали Мукуро, продолжавшего спокойно улыбаться, хотя все точно смотрели на него.

— Нет, все не совсем так, — ответил растерявшийся Шоичи. — Я вам не враг. Гамма, Тазару и Назару сказали, что на нашей стороне, и это подтвердит не только Сасагава-сан, но и Акира-сан.

Все взгляды скрестились на мне, особенно было неловко от внимания Кёи, но это, наверное, потому, что он находился близко, то есть на расстоянии удара, и мог треснуть. С другой стороны сидел Мукуро, заинтересованно посмотревший на Гамму. Поэтому у меня получилось невинное: