Пламя нашей жизни

Личные дела отобранных ко мне в хранители могли подождать. Что сначала? Интереснейшая переписка или мои записи? Не могу выбрать, буду смотреть и то, и то. Хотя мои записи меньше по объему, но все же… Это письмо. От кого оно?

Очевидно, что Кёя сложил все по порядку и это последнее письмо. Похоже на личную переписку, но ни приветствия, ни подписи. Никаких намеков на личность человека по ту сторону. Возможно, с ним была знакома будущая я, по крайней мере легкость в общении давала возможность подобное предположить, но я-нынешняя даже предположить не могла. Я на данный момент вообще хотела проглотить всю эту информацию одним махом и тут же попыталась это сделать, полностью погрузившись в работу.

Я даже не поняла, когда Кёя оставил меня одну. Он периодически появлялся, сидел в стороне, наблюдая, либо брал за шиворот и силой оттягивал от стола, перемещая на кухню. Режим дня никто не отменял. Но в это время я успевала задать ему вопросы, оставшиеся непонятыми после чтения.

От всех этих бумаг начинали болеть глаза и голова. Кёя силой утащил меня и заставил лечь спать, закрыв кабинет на замок. Я порывалась прокрасться обратно, но Хибари не дремлет, поэтому ничего не вышло. Мукуро этой ночью не пришел. В голове было столько всего, что спать физически невозможно.

У меня в голове каша из мыслей, а я даже не все просмотрела из двух папок. Я так и не узнала, с кем же была эта любопытная переписка, которую выделил даже Кёя, явно перешерстивший все мои документы. Могу сказать, что этот человек умен и его преследует «горе от ума». Даже свои люди для него, скорей всего, пешки, пусть он относится к ним с бережливостью, как владелец к любимой игрушке. Не могу ничего сказать о роде его деятельности, но он относится ко всему довольно легко, будто это игра и можно нажать кнопку «Загрузка», если что-то не понравится. Поэтому мне кажется, что тот человек, которого я называла «Читер» в своих записях, и этот человек из переписки — одна и та же личность.

«Он не друг. Стоит об этом помнить. Он всего лишь игрок, все его действия диктуются правилами собственной игры. У него есть какая-то способность предвиденья — это единственное объяснение. Иначе это мировой заговор, который возглавляет бывший студент. Читер оказывается везде и именно тогда, когда надо. У него в руках оказывается то, что надо, именно тогда, когда надо. »

А еще Мельфиоре и Вонгола этого времени. Как я узнала из записей, Мельфиоре, что означает «тысяча цветов», быстро разрослась до приличных размеров, чтобы соперничать с Вонголой, и начала войну с попеременным успехом. Причем это произошло настолько быстро, будто по волшебству за каких-то пять-десять лет. А возглавлял ее некий Бьякуран, вместе с Юни. Бьякуран — молодой босс семьи, называвшейся ранее Джессо, которую он сам создал. Ему, похоже, нет и тридцати. Юни — девочка лет шестнадцати, не больше. Во время создания семьи Мельфиоре ей было и того меньше, правда, ее семья, Джиглио Неро, имеет длинную историю. Больше похоже на шутку, чем на правду.

Мне не верилось в то, что через десять лет Вонгола настолько ослабла, или в то, что новообразованная семья владеет такой мощью. Вонгола — старый вояка, Мельфиоре — новичок. Тем более, если новичок быстро вырос, то система не успела устаканиться. Люди бы ее разрушили изнутри, а ее лидер должен быть по большей части занят именно тем, чтобы удержать организацию от распада, а не объявлять войну Вонголе. Люди бы могли объединиться под действительным совершеннолетним предводительством босса Мельфиоре — Бьякураном, в случае, если бы Вонгола напала на них. Но нет, все как раз наоборот. Это странно… Значит, тут что-то не так. Интересно, имеет ли отношение моя кончина к Мельфиоре? Или же к Вонголе? Девятый уже вроде бы ушел в мир иной, но достоверно этого не известно, так как штурм базы Вонголы был совсем недавно и о нем ничего больше не слышно. Факт в том, что последние пару лет бразды правления перенял Тсуна, а Девятый при нем был весомым советником, поддерживая на первых порах. Кем в данном трио выступал Емитсу — вообще загадка. Советник советника? Серьезно, папаня сыну подчиняться не станет, значит, Тсуна должен был его сменить, но либо не успел, либо не захотел.

А-а-а-а, вопросы-вопросы. При этом мое тело оказалось у Вендиче, но не похоже на то, что убийцы — это они. Я бы поверила в то, что они что-то знают о моем убийстве и нашли тело. Но тогда почему молчат? Если бы речь шла о Вонголе или Мельфиоре — стали бы они молчать? Пф-ф-ф, чхать они хотели на боссов мафии. Они, как я поняла, всю семью мафии положить могут, если кто-то нарушит пресловутые «законы». Страх мафиозного мира перед тюремщиками вполне обоснован. Я видела, как напрягся Девятый, когда после битвы прибыли Вендиче. Но доказательств нет, поэтому все это лишь теории.

Внимание к себе привлек шум, заставивший открыть тяжелые веки. Крики и ругань в обители Хибари — это что-то новенькое. Я отправилась посмотреть и, открыв двери в сад, увидела разношерстную компанию, которая напоролась на Кёю. Здесь был Конрад — весь всколоченный, экспрессивный и громко доказывавший, что Хибари не может так поступать. Ему вторил другой крепко сложенный мужчина в костюме, в котором я узнала Рехея. Он кричал, что если Кёя не отойдет, то он пройдет прямо через него. Третий, с тяжелым взглядом, был мне и вовсе незнаком. Он стоял чуть позади, но создавалось впечатление, будто был готов присоединиться к бою, как только тот начнется.

Заметив меня, все замолчали. Я протерла пересохшие и покрасневшие глаза, чтобы убедиться в том, что не сплю, а в следующую секунду подбежала и с радостным криком влетела в крепкие объятья. Мне вторил сорванный до хрипоты радостный вопль Рехея, попытавшегося своими объятиями сломать мне ребра. Я протестующе взвыла, и тут же меня попытались оторвать от друга. Кто бы мог попытаться это сделать?

— Отдай, — ледяным тоном потребовал Кёя за моей спиной.

— Еще чего! — оглушил меня криком Рехей. — Ты вообще совесть потерял, Хибари?!

— Ей! — согласно взревел Конрад где-то сбоку. — Руки убери!

И тут я поняла, что оказалась на прицеле трех огней. От этого осознания мне поплохело.

— Хотите сразиться? — уточнил Кёя все тем же ледяным тоном, от которого шли мурашки.

— Согласен! — взревел Рехей. — Решим спор с помощью кулаков!

— И коробочек! — добавил рыжий.

— Пожалуйста, остановитесь! — вклинился голосом разума прибежавший на шум Кусакабе.

Все трое повернулись к нему, отчего натренированная годами выдержка Тетсуи дала сбой:

— Прошу вас, только без драк! Вы не можете драться здесь, так как… — сбивчивые объяснения замерли, но мужчина тут же нашелся: — Акира-сан все еще не полностью восстановилась и может пострадать!

Все перевели взгляды на меня, и я быстро-быстро закивала, выражая полную поддержку слов Кусакабе.

Рехей опустил меня на ноги, Кёя тоже убрал загребущие руки. Я рассматривала выросшего за столько лет друга. Упрямый взгляд. Настолько упрямый, что своим упорством Рехей даже может поспорить с Кёей. Но у Рехея глаза добрые, он сам излучает что-то такое бодрое и жизнерадостное, что поневоле на лице появлялась широкая улыбка.

— Ты стал красавцем! — вынесла я вердикт. — Вижу, все-таки не перекачался, в самый раз. С прической Луссурия помог? А давно с Ханой?

— Ты тут не больше недели, когда успела?! — Рехей был смущен и ошарашен.

— А, да, прости, я из чистого любопытства, — покаялась, тем не менее не сумев избавиться от широкой улыбки.

От Рехея было глаз не оторвать. Короткий серый ежик волос так и остался, увеличившись на сантиметр, не больше, но челка, явно с помощью косметических средств, была поднята и стильно уложена. Черный костюм, светло-лимонная рубашка и галстук ему невообразимо шли. Лицо такое мужественное, а взгляд, как я уже говорила, добрый. Понимаю, почему Хана обратила на него внимание или же приняла его. Не будь он мне, как брат, сама бы ни в жизнь такого не отдала никому.