Пламя моей души

Я еле сдержала ругательства в себе.

— Киоко, успокойся. Иногда мальчишки дерутся даже просто так, — я придала голосу спокойствие и уверенность. — Просто выпускают пар. Сильно побит?

— Огромная шишка на лице, кажется все бока в синяках. Я хотела ему помочь подняться и переодеться, но он не позволил.

Несчастный тон и общий печальный вид начинали слегка раздражать, так как казалось, будто она уже похоронила брата, но из-за того, что была в курсе обещания Рёхея, я не позволила себе её одёргивать.

— Киоко, Рёхей уже взрослый парень. А для парней шишки и синяки — это мелочи.

— Но драться неправильно!

Я едва удержала себя от того, чтобы фыркнуть.

— Да, неправильно. Но даже в наше время, если не удается решить дело миром, в ход идут кулаки. А если это тёмная улица, то и нож. Поверь мне, лучше, если твой брат умеет постоять за себя и не теряет формы.

— Но он ведь занимается боксом и ездит на соревнования… Разве этого недостаточно? Я не хочу, чтобы старший брат пострадал… Я ему говорила… Просила его… — рыжеволосая девочка спрятала повлажневшие глаза в ладонях и стала тихо всхлипывать.

Такой переход меня слегка сбил, но я быстро пришла в себя.

— Вот что, Киоко, я не позволю ему серьёзно пострадать. А ты не позволяй себе лить слёзы по этому поводу. Бокс — это его выбор… К тому же, я подумала и давно тебе хотела сказать результаты своих измышлений по поводу того происшествия, когда ему пробили голову ребята из средней школы.

Пришлось подождать, пока Киоко не уменьшит амплитуду всхлипываний и не посмотрит на меня любопытными покрасневшими глазами. Я даже взяла её руку в свою, чтобы она поскорее пришла в себя и вернула способность воспринимать.

— Как я и говорила тебе раньше, ты ни в чем не виновата. Просто ты оказалась слабым местом Рёхея. Те парни тогда тебя просто использовали как наживку. И теперь Рёхей боится повторения, потому постоянно тебя опекает. Пока что эта опека выглядит просто заботой старшего брата, но подумай, что будет лет через пять.

— А что будет? — спросила она.

— А будет так, что он ни одного парня к тебе не подпустит. Одна-единственная обычная ссора — и Рёхей тут же вклинивается. Дойдёт до того, что мальчики просто не будут рисковать даже приближаться к тебе. Он боится за тебя, видит, насколько ты слабая, и не может из-за этого успокоиться. Он пытался и меня так же опекать, но вскоре я доказала, что могу постоять за себя. Мне важней свобода. Своя и его.

— Но что мне делать, Кира-чан? Я ведь не такая, как вы, я не могу… Хотите сказать, что я обуза-а-а? — Киоко последнее слово провыла и вновь ушла в рыдания.

На этот раз она себя уже не сдерживала и громко надрывалась так, что сердце разрывалось.

Поддавшись порыву, я пересела к ней ближе и обняла, поглаживая по голове. А она выла и на выдохах пыталась что-то ещё сказать или объяснить.

— Из-за меня… Всё из-за меня… Старший брат… он старается… а я…

Ну и всё в таком же духе. Мои слова о том, что это не так, её не успокаивали, она и сама понимала, что слабая. Я её в этом не винила, но она сама себя накручивала. Что тут сказать и как успокоить, я не знала, а потому просто решила подождать, пока не выплеснет эмоции. Скорей всего, всё так и должно было закончиться. Киоко всё держала в себе, а выплеснуть не на кого больше.

Кто ещё мог её выслушать? Родители далеко. Единственная её лучшая подруга, Хана, по-моему, уехала куда-то с родителями отдыхать, как и многие. В конце концов, мы не чужие люди, так что надо взять эту обязанность на себя.

Сидеть так в обнимку в ожидании ухода эмоций пришлось долго. Я не смотрела, когда пришла, но когда Киоко вымоталась и так и заснула, уткнувшись в мою промокшую насквозь кофту, за окном уже стемнело. Пару часов точно прошло, эх.

Осмотревшись и пораскинув мозгами, я принялась за аккуратное перемещение. Киоко была худенькой и невысокой, так что я смогла её поднять на руки и сделать несколько шагов, чтобы сгрузить на диван. Укутав её в кокон из покрывала на диване и убедившись, что она всё ещё спит, изнурённая рыданиями, я собрала посуду со стола и на носочках отнесла её на кухню.

Планировка дома была мне прекрасно известна. Меня несколько раз приглашали в гости. Так что я помнила, где находится комната Рёхея, и поднялась наверх по лестнице.

Не успела я занести руку для стука, как с той стороны уже пришло разрешение войти.

В комнате горела только настольная лампа, направленная вниз. Получалось нечто вроде ночника. Ярко освещалась лишь поверхность стола.

Комната Рёхея практически не поменялась. Разве что на одной из стен появилось несколько новых плакатов, посвящённых его любимому спорту. На дверце шкафа — вешалка со школьной формой, спортивная свалена на стуле, на столе под лампой — комок из бинтов, которыми он каждый день обматывает кулаки перед тренировкой, на поверхности стола — две чёрные боксёрские перчатки, а сам хозяин сидел на кровати в футболке и штанах.

Я внимательно всмотрелась, пытаясь оценить ущерб, которым он отделался. К сожалению, в полумраке было видно лишь вспухшую на скуле огромную тёмную шишку и необычно серьёзный взгляд.

— Спасибо, что посидела с Киоко, Кира-чан.

Я кивнула и подошла к свету, чтобы он видел моё посуровевшее лицо.

— Ну и кто это тебя так отделал? — ухмыльнулась я, попытавшись сбить его настрой.

— О! — оживился он, сбросив оковы серьёзности. Даже глаза заблестели. — Он был действительно силён! Я хотел его пригласить в свой клуб бокса, а чтобы доказать свою силу, позвал его на кулачный бой! — от переполнявших его эмоций он замахал руками. — Мы сражались, как мужчины! Он достойный соперник, и у него есть честь. В следующий раз победа точно будет за мной, и я заставлю его вступить в клуб бокса!

— Клуб бокса? Ты ведь в этом году переходишь в среднюю школу, вдруг ты уже не сможешь быть капитаном и принимать такие решения?

— Так даже лучше! Я экстремально буду сражаться с их капитаном!

Глаза Сасагавы засияли огнем воодушевления, и его пламя взметнулось сильнее. Мне оставалось только признать поражение. Он абсолютно неисправим.

— Ну и кто этот счастливчик?

— Хибари Кёя! Мне сказали, что он глава Дисциплинарного комитета. Он немного, но сильнее меня, и я это наверстаю, а затем вновь вызову его на бой!

— Притормози, — попросила я, не понимая, что произошло. Затем вздохнула, вспомнив, кто такой Сасагава Рёхей. Потёрла переносицу. — Ладно, если это дружеский поединок мальчишек, то я не возражаю. Но серьёзных травм не должно быть, ты понял, Рёхей?

— Конечно, их не будет! — громко возмутился боксёр. — Ты меня недооцениваешь!

— Я прекрасно знаю твои силы. Повторяю, если это дружеский бой, то мне не о чем волноваться. Ты и меня тоже заставил это сделать.

— Прости, прости, — простой, как пять копеек, Сасагава улыбнулся, взъерошив волосы на затылке. — Не волнуйся, все будет в порядке!

— Ладно, тогда я пойду.

Это же Рёхей, чего я ожидала? Интересно, как воспринял этот бой сам Хибари? Попробовать заставить его ответить на этот вопрос? Хм, это будет сложно…

Когда я вышла из дома Сасагав, прямо на кончик носа что-то капнуло. Затем, когда я посмотрела наверх, сразу две мокрые и холодные капли приземлились на лицо.

Потемневшее небо над головой говорило о скором приближении хорошего ливня. Интересно, успею дойти до дома?

Недолго посомневавшись, я всё-таки сорвалась с места и побежала по пока ещё не намокшему асфальту. Вскоре дождь пошел сильнее.

— Кира? — сквозь шум дождя услышала, как меня окликнули.

— Ямамото? — нахмурилась я.

— Ты почему не дома? — спрашивает он, как всегда с безмятежной улыбкой.

— Потому что с тобой стою разговариваю под дождём.

— Ха-ха! — рассмеялся он, сняв дутую безрукавку и накрыв ею пространство между нами, как зонтом. — Идем скорее, иначе точно промокнем до нитки!

Зря я не смотрела на дорогу, потому как Ямамото явно сделал круг, и мы неожиданно для меня оказались у знакомого суши-бара. Дождь тем временем разразился холодным и неприятным ливнем, и бежать домой было поздно.